Форум » Архив СМИ за 2012г, 2013г, 2014г » 2014 » Ответить
2014
Архивариус:
Ответов - 44, стр:
1 2 3 All
Архивариус: http://argumenti.ru/culture/n426/320597 20 февраля 2014, «Аргументы Недели» Громкий успех ничего не гарантирует. Александр МАЛЮГИН В детстве Григорий АНТИПЕНКО жил прямо напротив киностудии «Мосфильм». Возможно, это и определило его дальнейшую судьбу, несмотря на то, что с 8 лет мальчик всерьёз увлекался биологией. Популярным Григорий стал после роли Андрея Жданова в сериале «Не родись красивой». Потом у него были и другие заметные работы: «Юнкера», «В ожидании чуда», «Заговор», «Враг номер один» и др. Сейчас Антипенко работает в Театре Вахтангова, играет главные роли в спектаклях «Отелло» и «Медея». - Григорий, кино вас сейчас привлекает меньше, чем драматические подмостки, верно? – Верно. Понимаете, нормальных ролей в серьёзных картинах за все эти годы мне не предлагали ни разу. Не могу сказать, что всё абсолютно впустую – у меня были неплохие работы. Но ролей, которыми можно гордиться, назвать яркими творческими победами, пожалуй, не было. Присылают очередной сценарий. Читаю – и участвовать в этом не хочется. А бывает, вроде и история симпатичная, и партнёры талантливые, и сам ты выкладываешься по полной программе. Потом смотришь: так ужасно снято и в целом так плохо всё сыграно!.. – Может, шлейф от работы в сериале «Не родись красивой» не даёт вам новых хороших ролей в кино? – Там была честная работа. Желание творить на съёмках было сильнее желания тупо заработать. Поэтому и режиссёры не спали ночами, придумывая, как лучше снять, и актёры с толстенными кипами текстов в руках стремились талантливо сыграть. График был сумасшедший! Но это была и отличная школа. Ни капли не жалею, что снялся. А то, что роль Жданова не даёт мне «жить нормально», вы, наверное, правы… Я давно уже понял, что никакой, даже самый громкий, успех не гарантирует ничего: слишком много подводных камней, на которые легко налететь и распороть себе брюхо. Но у меня есть внутреннее ощущение, что сейчас я на правильном пути. И то, что оказался в Вахтанговском театре, и то, что вообще поменял свои приоритеты. Так, конечно, рискованнее, но куда интереснее, чем просто плыть по течению. – Трудно было войти в спектакль «Отелло» без специальной хореографической подготовки? – Да, это было непросто.Каждый вечер после прогонов, в районе полуночи, мы приезжали к режиссёру Анжелике Холиной и вместе просматривали отснятый материал репетиций, отмечали ошибки, получали «домашнее задание». На следующий день его нужно было воплотить на сцене. Поэтому я почти не спал и не ел. Превратился в такого загнанного зверя. К премьере точно потерял килограммов пять. Но это всегда дико интересно: поискать границы своих возможностей и постараться их расширить. – Вы с 8 лет увлекались биологией. Как вас вообще занесло в актёрство? С чего всё началось? – Я действительно с раннего детства очень серьёзно занимался биологией, готовил себя к карьере учёного. Но в какой-то момент засомневался. Два с половиной года учёбы в фармацевтическом училище показали мне, что даже если сбудется моя мечта и я буду путешествовать, изучать, наблюдать, то всё равно 60–70% времени – это аналитическая работа за столом. А я не способен усидеть и 15 минут. Не моё! Дальше – бесконечная череда стечений обстоятельств. Вдруг возник мой знакомый, который работал монтировщиком в Большом театре. Я вспомнил, что когда-то занимался в театральной студии, и меня это сильно зацепило. Подумал: может, мне тоже устроиться в театр монтировщиком и там, на месте, разобраться в себе? И тут я совершенно случайно зашёл в «Сатирикон» на спектакль «Кьоджинские перепалки» в постановке Константина Аркадьевича Райкина, где играла потрясающая музыка из фильма Феллини «Ночи Кабирии». Именно в «Сатирикон» я и устроился монтировщиком. Через год понял, что хочу поступать в театральный.В Щукинское училище меня взяли чудом. Я шёл по тонкому лезвию бритвы – с двумя тройками. Но почему-то взяли. Ни много ни мало – мне простили один экзамен. – В каком смысле? – Как раз в это время «Сатирикон» должен был ехать в Болгарию на фестиваль. «Гриша, – сказала мне заведующая труппой Надежда Михайловна Клинцова, замечательная женщина, – ты выпускающий, ты обязан там быть! Вернёшься раньше». Приехали в Болгарию, а обратных билетов нет. Случайно Надежда Михайловна обмолвилась о моей ситуации Райкину. А Константин Аркадьевич, не знаю почему, вдруг позвонил в Москву, и кто-то из его знакомых поговорил по поводу меня с руководством Щуки. И в итоге мне простили экзамен вокальных и пластических данных. Думаю, если бы я попал на этот экзамен, меня бы точно не взяли! – Григорий, ваше основное «нетеатральное» увлечение сейчас – альпинизм. Вы как-то сказали, что горы и театр имеют много общего. Что же? – По части подвигов духа. И здесь и там возникают ситуации, при которых ты можешь сломаться. Всё в тебе говорит: «Пора, сил нет никаких – ты на грани своих возможностей!» Но если ты не сломался, ты переходишь на следующую ступень…Но знаете, никаких иллюзий по поводу серьёзных спортивных достижений в горах у меня нет. Там я просто отдыхаю от суеты и собственных слабостей.
Архивариус: https://vk.com/id225867134 февраль 2014 Григорий Антипенко и Татьяна Арнтгольц в Фетучини Махачкала.Единственное кафе-библиотека в городе.
Архивариус: Impreza http://antipenko.forum24.ru/?1-0-0-00000031-000-0-0#009 http://debonton.ru/2014/03/2606-gregory-antipenko-independent-actor-the-interview Иркутск, март 2014 Григорий Антипенко. Независимый актер. Интервью. Григорий Антипенко – актер узнаваемый, популярный. Всенародную любовь и известность ему принесла роль в киносериале «Не родись красивой». Можно по-разному относиться к сериалам, но вот за то, что кино открыло нам этого замечательного актера, можно сказать этой «мыльной опере» из двухсот серий спасибо. Потому что Антипенко, действительно, очень хороший, крепкий актер, с прекрасной классической театральной школой. Хотя начал он довольно поздно. Коренной москвич, Григорий сначала перепробовал массу профессий, был даже социальным работником – помогал инвалидам и пенсионерам (об этом периоде своей жизни, кстати, ничуть не жалеет). А потом судьба занесла его в театр, и он случайно стал на два года работником сцены. И влюбился! В театр. Окончил Щукинское театральное училище, работал в театре Et cetera, а сейчас служит в театре имени Вахтангова. Является лауреатом многих театральных премий, даже Украина признала его лучшим актером! Играет главные роли, и спектакли теперь ставят под Григория Антипенко. Неплохой поворот судьбы для человека, который привык всего добиваться сам. – Прежде всего, хочется поблагодарить вас, Григорий, за прекрасную игру. К сожалению, в надежде сорвать денежный куш, москвичи к нам часто привозят антрепризы на тему «Он, она и кровать» или «Пятеро в одной постели»… Пару лет назад был антрепризный спектакль с Джигурдой, смотреть было просто стыдно. А ваш спектакль «Двое на качелях» мне очень понравился. – Да, сейчас в большинстве своем антрепризные спектакли ставят, лишь бы заработать, чтобы и зрители посмотрели и забыли. Но это не наш случай. У нас все честно делают свое дело: и режиссер, и актеры, и художники-постановщики – все… Спектакль «Двое на качелях» был признан лучшей антрепризной постановкой в России, и совсем недавно, 3 февраля этого года, получил премию «Звезда театрала». Ее разделили я и Сергей Юрский. На вручении Сергей Юрский (может, в оправдание того, что он тоже играет в антрепризных спектаклях) прочитал целую лекцию о русской антрепризе. Это сейчас считается, что антреприза – это что-то новое для русского театра, что это новшество пришло к нам с Запада. На самом деле, русский репертуарный театр и начинался в свое время с антрепризы. Находили звезду, популярного актера или актрису, подбиралась труппа, ставился спектакль именно под этот актерский состав, и потом эту постановку возили по городам России. И только через десятки лет, много позже театры стали стационарными, обзавелись постоянными труппами. – Спектакль «Двое на качелях» смотрится на одном дыхании. Но только его концовка не совсем понятна. – А так и было задумано. Этот спектакль с открытым финалом – мы предоставили возможность зрителю самому додумать, что будет с героями. Эта история была написана Уильямом Гибсоном в Нью-Йорке в 1958 году. Главный герой – Джерри Райн, которого я играю, – человек высшего общества, адвокат. А Гитель Моска (ее блестяще играет Татьяна Арнтгольц) – танцовщица, швея, человек без особого образования. Они так далеко отстоят друг от друга на социальной лестнице. И тем не менее, Гитель спасает Джерри Райна, вытаскивает буквально с того света – удерживает от самоубийства. А потом и влюбляется в него. И зрителю интересно, как будут развиваться их отношения. Как эти двое, не имея изначально ничего общего, находят общий язык. Главная тема – история человеческих взаимоотношений. Как они складываются у этих двух совершенно разных людей. «Двое на качелях» – это легендарная бродвейская история, в спектакле потрясающая джазовая музыка, великолепные декорации… – Вам повезло с партнершей? – Да, танцовщицу Гитель Моска играет Татьяна Арнтгольц. Мне вообще очень важно, с кем играть спектакль. Это в кино можно как-то потерпеть, в надежде на то, что все скоро закончится. Сами понимаете, актеры бывают разными, у каждого свои сложности. Но кино-история – это два-три месяца, и все, и разбежались. А в театре все гораздо сложнее, поэтому я никогда не играю с теми, кто мне неприятен. Я доверяю своему режиссеру Алексею Кирющенко, он прекрасный режиссер, именно он подобрал мне такую партнершу. – Двадцать лет назад на этой же сцене иркутского ТЮЗа играли Марина Неелова с Игорем Квашой, спектакль назывался «Спешите делать добро». Прошлым летом у нас на гастролях целую неделю был театр «Современник». И потом устроили пресс-конференцию. Я помню, как, затаив дыхание, набралась смелости и написала Марине Нееловой записку: «Спасибо вам огромное за роль в спектакле «Спешите делать добро! Вы так замечательно играли!» Она же, прочитав мою записку, сморщилась, как от зубной боли, и сказала: «Я очень не люблю и эту роль, и этот спектакль. Но, к сожалению, не имею возможности выбирать». У вас есть такая возможность? – Конечно, актер – профессия зависимая. Но мне, слава Богу, грех жаловаться. Когда я начинал только играть в одном московском театре (не хочется даже название говорить), меня пытались склонить к массовке. Но я ушел в театр имени Вахтангова. Не люблю хвастаться, но мой статус сейчас позволяет выбирать, играть то, что я хочу. У меня ведь более 30 разноплановых ролей в кино. И сейчас я процентах в 70 отказываюсь от всего, что мне предлагают. Потому что это плохо, неинтересно, скучно. А в театре я играю главные роли. – А как складываются ваши отношения с режиссерами? – Хороших театральных режиссеров в России почти не осталось. Ушли в прошлое Товстоноговы и Эфросы. Тех, кто остался, можно пересчитать по пальцам одной руки. Мне очень повезло – я играю в спектаклях Римаса Туминаса в театре имени Вахтангова. Этот режиссер стал недавно лауреатом премии имени Станиславского, его спектакли регулярно получают какие-то театральные премии. Надо сказать, пальму первенства в режиссуре сейчас держат выходцы из Прибалтики – тот же Римас Туминас, Некрошюс. Это мастера, величайшие художники! Алексей Кирющенко, который поставил «Двое на качелях», хоть и не литовец, но тоже – замечательный режиссер! Нас в каждом городе зрители приветствуют стоя, всегда на этом спектакле аншлаги. Если зрителю не нравится – он не будет лукавить, правда? – А почему в наше время нет Товстоноговых и Эфросов, как вы думаете? – Обмельчали все, гонятся за сиюминутной выгодой. В 90-х годах, когда рухнул театр, и режиссура ушла. А ведь театр в России держится на тех, кто тащит на своих плечах классическую литературу, кто русскую культуру движет вперед. Спектакли из классического репертуара выстраиваются не на дешевых эффектах (которые так любит Серебренников, например), а на сложных внутренних процессах. И таких режиссеров, которые двигали бы русский классический репертуар, сейчас очень-очень мало. Мне повезло. Я дружу с Анжелой Холиной, она тоже из Прибалтики, я ездил к ней в гости, и теперь часто бываю в Вильнюсе. И, знаете, с удивлением узнал, что все наши литовские режиссеры живут в одном квартале, все рядышком. Это просто какое-то поцелованное Богом место! Их не любят соотечественники, обзывают разными обидными прозвищами, говорят, что они продались России. Но они, надо отдать должное, терпят все это и двигают русскую культуру. В Москве сейчас начинается настоящая экспансия Азии, все заполонено выходцами из мусульманских стран. Это парадокс, но именно литовцы помогают нам как-то удерживать культурный баланс. И это дорогого стоит. – Я знаю, вы не очень любите говорить о своей роли в сериале «Не родись красивой»… – Если честно, уже не могу об этом. Оскомину набило! – Но все-таки именно эта работа принесла вам огромную популярность. Кинороли остаются во времени. А театральные живут столько, сколько живет спектакль. Кто вы больше – актер театра или кино? – Знаете, появятся хорошие роли в кино – буду играть. Из тех тридцати, что есть у меня, признаюсь – удачи единичные, на мой взгляд. А ведь на это ушли лучшие годы жизни! Понимаете, целая жизнь – в никуда! Наше кино не конкурирует с Западом, мы сильно отстали в плане кинематографа. Догоняем в каких-то технических вещах и теряем школу театральную. А в театре есть возможность самореализации – здесь мы накапливаем огромный опыт, а в кино только отдаем то, что сумели накопить, играя в театре. В кино невозможно что-то накопить, там надо только отдавать. Поэтому для меня – в театре лучше. – Скажите, что вы считаете своей самой большой удачей за последнее время? – Главная роль в спектакле «Отелло» (режиссер Анжела Холина). – Что бы вы пожелали нашим читателям? – Ходите в театр! текст: Оксана ГОРДЕЕВА
Архивариус: http://www.teatron-journal.ru/index.php/component/k2/item/2289-shpaga_gala 02 Май 2014 Гала-концерт закрыл фестиваль сценического фехтования "Серебряная шпага" В минувший понедельник Театр на Малой Бронной распахнул свои двери для участников и гостей V международного фестиваля сценического фехтования "Серебряная шпага". Сцена театра стала площадкой для проведения гала-концерта и награждения победителей, которые днем ранее продемонстрировали свои умения в стенах ГИТИСа. Театрализованное награждение началось со словесной дуэли между ведущими, актерами Театра на Таганке Маргаритой Радциг и Владом Маленко, которые на протяжении всего концерта спорили на тему моральных качеств Дон Жуана: губитель сердец или вдохновитель, герой или бандит. Аргументацией к словам ведущих становились яркие выступления участников фестиваля. Актеры, каскадеры, студенты театральных ВУЗов показали искусство фехтования в контексте театральных постановок. Зрители увидели и комические номера, после которых зал наполнялся звонким смехом, и такие, при которых каждый, затаив дыхание, внимательно наблюдал за происходящим на сцене. Но каждая команда участников вне зависимости от номера, который был ей показан, продемонстрировала великолепную подготовку, как театральную, так и физическую, - это отметили все члены жюри. Помимо непосредственно самого фехтования, номера команд разбавляли другие яркие выступления. Эмоциональное фламенко сменялось страстным танго, а чувственное прочтение стихов песнями и игрой на гитаре. А особое умиление у зрителей вызвало выступление совсем маленьких участников, которые только учатся держать шпагу в "Школе юного мушкетера". В завершении развлекательной части были подведены итоги фестиваля. Победителей конкурсной программы определило авторитетное международное жюри. Были награждены участники в основных номинациях: "Лучший исполнитель", "Лучшая исполнительница", "Лучший бой", "Приз зрительских симпатий" и призы победителям в дополнительных номинациях, за "Самый оригинальный бой" и приз Федерации каскадеров России за "Лучший трюк". Миниатюрной шпагой и дипломами победителей награждали члены жюри, приглашенные профессионалы, а так же актеры театра и кино Григорий Антипенко и Юрий Чурсин, которые поздравили "мушкетеров" с победой. И в заключение вечера, сказав несколько слов о Карпове Николае Васильевиче, который был президентом фестиваля, и памяти которого была посвящена "Серебряная шпага" в этом году, организаторы мероприятия сообщили о том, что с этого дня фестиваль будет носить его имя. Дон Жуана искала Кристина Письменская
Архивариус: https://vk.com/al_feed.php Фестиваль "Серебряная шпага", 28 апреля 2014 год.
Архивариус: https://vk.com/grigoriy_antipenko_group апрель 2014 http://www.mngz.ru/russia-world-sensation/482517-serebryanaya-shpaga-v-nashih-rukah.html 05.05.2014 «Серебряная шпага» в наших руках! Студентки факультета искусств СОГУ Альбина Макиева, Светлана Цховребова и Анастасия Романова стали победительницами международного фестиваля сценического фехтования в Москве. C 27 по 28 апреля 2014 года в ГИТИСе состоялся V Международный фестиваль сценического фехтования "Серебряная шпага", посвященный памяти президента фестиваля Николая Карпова. В конкурсе приняли участие студенты ведущих российских и зарубежных вузов и профессиональные актеры. В состав жюри вошли деятели культуры и искусства, актеры, мастера спорта и тренеры по художественному фехтованию из России, Франции, Италии, Испании, США. Возглавил судейский состав народный артист РФ Дмитрий Певцов. Нашу республику на соревнованиях представили студенты факультета искусств СОГУ с двумя яркими и достойными номерами: "Гардемарины" в исполнении Альбины Макиевой, Светланы Цховребовой, Анастасии Романовой и Николауса Мавроматидиса и "Гамлет" в исполнении Ацамаза Васильева, Георгия Гикаева и Николая Соседского. Принять участие в конкуре ребята и их педагог по сценическому фехтованию, а также постановщик обоих номеров Гиви Валиев решили спонтанно, к счастью, судьи, которые просмотрели видеозапись с выступлением наших будущих артистов, решили дать им шанс. И как оказалось, не зря. Альбина Макиева, Светлана Цховребова и Анастасия Романова стали лучшими в номинации "Лучшая исполнительница . Победительницы, поразившие публику и профессиональное жюри, рассказали нам о своих впечатлениях. "Мы стали лучшими в одной из основных номинаций, что, конечно же, очень радует, ведь в фестивале приняло участие около 40 коллективов, мастерство которых на очень высоком уровне. Наверное, не передать словами те эмоции, которые мы испытали в момент, когда узнали, что победили. Было очень неожиданно и невероятно приятно. Первое время даже не верилось" - отметила Светлана Цховребова. "Безумно рада тому, что мы выиграли. Эмоции переполняют до сих пор. Победа была неожиданной. На гала-концерт выступать нас не позвали, как мы потом поняли – это был такой ход организаторов, чтобы была интрига. Мы уже и не надеялись на то, что победим, но главное – в душе знали, что выступили достойно, не подвели нашего педагога, деканат, университет, да и самих себя. Спасибо всем тем, благодаря кому мы вернулись с победой!" - поделилась с нами Альбина Макиева. "Как сегодня помню то состояние, когда уже девчонки вышли на сцену за своими дипломами и серебряными шпагами, которые им вручал актер театра и кино Григорий Антипенко, а я все еще сидела в зале и не могла поверить, что это победа. Но вот со сцены называют мое имя, и все - сомнения остаются позади. На душе лишь радость...огромная радость!" - рассказала Анастасия Романова. Мы, в свою очередь, поздравляем студенток с победой и желаем всегда занимать лишь первые места!
Архивариус: voshod442 http://antipenko.forum24.ru/?1-2-0-00000055-000-80-0#087.001 май 2014, Казахстан Ведущие в студии -А теперь, дорогие телезрители, хотим вам сказать, что в Астану приехали с гастролями известные актеры театра и кино России - Наша коллега сходила в театр, посмотрела спектакль и встретилась с главными героями - И прямо сейчас мы хотим показать вам эту встречу Корреспондент -Здравствуйте, дорогие телезрители, мы находимся в Астане перед "Дворцом молодежи" Здесь совсем скоро начнется спектакль"Двое на качелях" В главных ролях всем известные актеры многих российских фильмов и сериалов Татьяна Арнтгольц и Григорий Антипенко - Дорогие друзья как вы видите многие хотят увидеть этот спектакль, все ждут с нетерпением и мы даже не сомневаемся, что он пройдет на высшем уровне - И вот начинается спектакль, которого мы долго ждали, так давайте посмотрим его вместе За кадром Рассказывается о пьесе, ничего нового мы здесь не узнаем, поэтому думаю что ничего страшного не случиться если я не буду на пересказ тратить и свое и ваше время Зрители -Отличный спектакль, замечательные актеры, мы их знали только по сериалам, на сцене увидели впервые и нам очень понравилось, просто замечательная игра. Всегда интересно когда к нам приезжают известные хорошие актеры тем более из Москвы, это вообще замечательно -Мы хотим видеть актеров из фильмов и сериалов, которых мы знаем и любим, не только на экране, но и на сцене поэтому стараемся не пропускать их гастроли Нам очень понравился данный спектакль, все было отлично -Очень профессиональная игра актеров. И Антипенко и Арнтгольц очень понравились, мы хорошо их знаем по телеэкрану, а сегодня просто любовались ими на сцене -Вот знаете всегда чувствуется профессионализм, с удовольствием наблюдала за их игрой, профессионалы они и есть профессионалы Вот такие впечатления зрителей, а каковы ощущения Татьяны и Григория ГА - Конечно понравилось, если нас хорошо воспринимает зрители и если им нравится эта история Мы в ответе за свои спектакли, за качество драматургии здесь в театре перед зрителем Мы рады видеть зрителей которые правильно понимают моменты, которые мы придумали Такие зрители нас вдохновляют и дают нам силы для того что бы свободно чувствовать себя на сцене Так и должно быть это ведь театр - Были ли у вас моменты когда Вы забывали текст во время действия? ГА - Это самый страшный сон, когда актер видит такой сон он в ужасе просыпается. У нас такой ситуации не было, а вообще у коллег бывают такие моменты, но профессионал всегда найдет выход, можно импровизировать или по каким то причинам уйти за кулисы и посмотреть текст, не привлекая к этому внимания зрителя, это все зависит от степени профессионализма ТА - Люди, которые не имеют отношения к актерской профессии, думают, что текст выучить трудно и они часто спрашивают как вы все это заучиваете, но это неправильное мнение на самом деле эта самая легкая часть работы ГА - А вот донести текст до зрителя это совсем другое.Например сегодняшний спектакль на сцене только два актера минимум декораций нет никаких спец эффектов и другой зрелищной поддержки и все внимание зрителя на актерах Главное это качество спектакля и донести мысль автора до зрителя, а это зависит от того как мы сыграем и сможем ли мы покорить зрительские сердца - Какие роли Вы любите играть? ТА -С этой стороны я очень счастливая актриса я играю роли которые нравятся лично, мне не интересно играть только положительных героинь, гораздо интереснее сыграть живую женщину со всеми ее плюсами и минусами Приходит много предложений и полгода я уже отказываюсь от положительных, мягких ролей, потому что они мне уже не подходят ни к моему внутреннему миру ни к возрасту, я уже стала тетей А вообще у меня много разнообразных ролей, не похожих друг на друга - Что Вам по душе театр или кино? ГА - Это однозначно-театр ТА - Я люблю и кино и театр , в театре многому учишься, здесь я расту как актриса, здешний процесс не похож на съемки в кино Когда я в кино скучаю по театру, а в театре хочу в кино Не могу выбрать что то одно Татьяна Арнтгольц и Григорий Антипенко продолжат свои гастроли, а мы пожелаем им удачи
Архивариус: май 2014 В самолете рейсом Петропавловск-Астана с Таней и Григорием .Классные ребята!Это круто!!!!!
Архивариус: Григорий Александрович после спектакля Медея, 08.06.2014г
Архивариус: https://vk.com/grigoriy_antipenko_group?z=photo-45774119_329716164%2Fwall-10726726_9530 В самолете, из Бишкека в Москву. Август, 2013 год.
Архивариус: http://www.newizv.ru/potrebitel/2014-07-18/204911-akter-grigorij-antipenko.html «НИ» за 18 Июля 2014г. «Горы и театр имеют много общего» Актер Григорий Антипенко Андрей Колобаев Григорий АНТИПЕНКО, безусловно, человек и актер не от мира сего. Его не встретишь на фестивалях, уж не говоря о тусовках. Он «застегнут на все пуговицы» в том смысле, что закрыт и редко дает интервью. Его личная жизнь окутана слухами и тайнами: трое сыновей, нашумевший гражданский брак с актрисой Юлией Такшиной, но при этом он живет один. Раз в год отдается своей не совсем обычной страсти: в одиночку ходит в горы: в его активе, например, три семитысячника... В прошлом году Григорий в очередной раз всех поразил. Популярный актер, обладатель немалой коллекции наград за работу в кинематографе вдруг отказался от множества кинопредложений и влился в труппу Театра имени Вахтангова. – Григорий, вас прославила роль Андрея Жданова в сериале «Не родись красивой». Для вас это прошлое, которое не хочется вспоминать, или некий важный этап? – Никогда не жалею, что снимался в этом сериале хотя бы потому, что там была честная работа. Это был еще тот славный период оголтелого, бессознательного творчества, когда желание творить было значительно сильнее желания заработать. Поэтому и режиссеры не спали ночей, придумывая, как снять. А актеры с толстенными кипами текстов в руках на следующий день стремились за одно-два прочтения это выучить и талантливо сыграть. График сумасшедший! Но это была отличная школа. Вот с этой точки зрения ни капли не жалею. А то, что этот продукт не дает мне жить нормально… – Все-таки не дает? – Не дает. Думаю, по причине как раз этой пресловутой славы. Нормальных ролей в серьезных картинах за все эти годы в кино мне не предлагали ни разу. Нет, не могу сказать, что все абсолютно впустую – у меня были неплохие работы. Но ролей, которыми можно гордиться, назвать яркими творческими победами, пожалуй, не было. – Тем не менее в вашей фильмографии около 40 фильмов. Какие из них вы бы выделили особо? – Замечательная, я считаю, работа была в давнишнем сказочном сериале «Талисман любви», где я играл злодея. Мой герой – Платон Амелин – убил пять человек, но, по-моему, это был самый живой и яркий персонаж. А из недавних… Я благодарен Дмитрию Фиксу за то, что дал мне покуражиться в роли брачного афериста в комедии «Бальзаковский возраст, или все мужики сво…5 лет спустя». Вот такой гротесковый материал очень люблю – я там как рыба в воде. И жалко, что меня «не видят» режиссеры. Клишируют просто: снялся в роли начальника, и пошло начальник, начальник... Или однотипный герой-любовник. Скучно. – Поэтому пошли на Высшие курсы режиссеров? – Я пошел, потому что разочаровался в нашем кино. Процентов на 90 – точно! Присылают очередной сценарий… Читаю и участвовать в этом не хочется. А бывает вроде и история симпатичная, и партнеры талантливые, и сам ты выкладываешься по полной. А потом смотришь: так ужасно снято и так в целом плохо все сыграно, что общее впечатление – позор. Поэтому… пока не хочу. Понимаю, что, отказываясь, конечно, потеряю связи в кинокругах, будет меньше предложений, ажиотажа вокруг тебя. Не смогу себе позволить купить квартиру, новую машину... – ?! – Я живу на съемной квартире, езжу на старой, но горячо любимой машине. И прекрасно себя чувствую! Кстати, режиссерские курсы открыли мне глаза, например, на такую вещь: чтобы снимать качественное кино, не нужны дипломы. Главное – нужно очень захотеть! Найти тему, которую просто не можешь не снять. А дальше все произойдет само собой, при наличии таланта, разумеется. И сколько примеров, когда только так, на каком-то невероятном энтузиазме, сумасшествии, фанатизме рождались шедевры. На курсах я понял, что способен. А дальше вопрос желания и темы – думаю со временем все появится. – В прошлом сезоне вы в очередной раз всех поразили – стали актером Театра имени Вахтангова. Значит, театр – это осмысленный шаг? – Это спасение! Жизнь сразу забила ключом. И я благодарен судьбе за то, что меня пригласили в такой театр. – Вы уже служили в репертуарных театрах, были роли, награды… – Это все пробы пера, понимаете?! В театре Маяковского я был приглашенный актер. Мы всего несколько спектаклей «Кони привередливые» сыграли, и почему-то он не понравился худруку, его сняли с репертуара. В Et Cetera я пришел как «гарнир», что совсем не стыковалось с моими собственными воззрениями на профессию. Я максималист. Либо играю главные роли, либо я вообще в этой профессии ничего делать не буду. А поэтому все первые пробы театральные можно считать несерьезными. Что касается наград – есть две «Звезды Театрала» в номинации «За лучшую антрепризу года», за спектакли «Одесса – 913» и «Двое на качелях». Вроде не мне лично, но поскольку играю главные роли… в целом приятно. А в Театр Вахтангова меня привела цепочка случайных неслучайностей. – В детстве вы мечтали о путешествиях, научных экспедициях. Как вас занесло в актерство? – Знаете, какой парадокс? Я ведь в этой жизни – интроверт, аскет, отшельник, могу месяц провести без общения с людьми и отлично себя чувствую. Разговариваю сам с собой, как сумасшедший, и мне есть о чем с собой поговорить, поверьте. Но параллельно во мне живет колоссальная, совершенно необузданная потребность вырваться из этого абсолютно счастливого одиночества и рассказать людям о своих переживаниях, мыслях о смыслах… И это непреодолимое стремление. Так что мой приход в актерство – это фактически как воздух, как хлеб насущный. – С чего все началось? – Я действительно очень серьезно занимался биологией с раннего детства, готовил себя к карьере ученого. Но в какой-то момент засомневался. Два с половиной года учебы в фармацевтическом училище показали мне, что даже если сбудется моя мечта и я буду путешествовать, изучать, наблюдать, то все равно 60–70% времени – это аналитическая работа за столом. А я за столом в принципе не способен усидеть 15 минут. Не мое! Дальше – бесконечная череда стечений обстоятельств. Вдруг возник мой знакомый, который работал монтировщиком в Большом театре. Я вспомнил, что когда-то занимался в театральной студии, и меня это сильно зацепило. Подумал: может, мне тоже устроиться в театр монтировщиком и там, на месте, разобраться в себе. Совершенно случайно зашел в «Сатирикон», и это решило мою судьбу. Все началось со спектакля «Кьоджинские перепалки» в постановке Константина Аркадьевича Райкина, в котором играла потрясающая музыка из фильма Феллини «Ночи Кабирии». Через год я понял, что хочу поступать в театральный. Помню, какой деревяшкой я пришел на подготовительные курсы школы-студии МХАТ к замечательному педагогу Сергею Ивановичу Земцову, он один из первых, кто заставил меня в себя поверить, за что ему отдельное спасибо. Сколько усилий пришлось потратить, чтобы из этого, на первый взгляд, безнадежного материала что-то выстругать. Страшно подумать. – Сейчас в это верится с трудом. – Я никогда ничего не делал в своей жизни публично. У меня никогда не было желания даже стихи читать вслух. – И в школе? – В школе для меня вызов к доске уже был стрессом … И тут вдруг захотел стать актером. В Щукинское училище меня взяли чудом. Я шел по тонкому лезвию бритвы – с двумя тройками. Но почему-то взяли. Причем отдельная история – как. Ни много, ни мало – мне простили один экзамен. – ?! – Как раз в это время «Сатирикон» и я в качестве монтировщика должен был ехать в Болгарию на фестиваль «Гамлетов». «Гриша, – сказала мне заведующая труппой Надежда Михайловна Клинцова, замечательная женщина, – ты выпускающий, ты обязан там быть! Вернешься раньше». Приехали, а обратных билетов нет. Случайно Надежда Михайловна сказала об этом Райкину. А Константин Аркадьевич, не знаю почему, вдруг позвонил в Москву, и кто-то, не знаю до конца всех подробностей, поговорил с руководством Щукинского училища по поводу меня. И в итоге мне простили экзамен вокальных и пластических данных. Думаю, что если бы я попал на этот экзамен, меня бы точно не взяли. (Смеется). Вот такие чудеса! Но и в училище от выхода на сцену я долго никакого удовольствия не получал. Тем не менее упрямо делал микронные шажочки от первого до четвертого курса – в конечном итоге до пятерки по мастерству. – Если честно… Хочется стать секс-символом? Чтобы узнавали в любой точке страны, чтобы ходили в театр «на Григория Антипенко»... – Все, что вы перечислили, есть. Но я хочу, чтобы было все по-честному. Хочу играть великие роли и быть достойным этих ролей. И чтобы на этом материале вокруг меня появилось новое поколение поклонников, которое не смотрело сериалы, не в обиду тем, которые уже есть, – я им очень благодарен за верность. И при этом не хочу ни авансов, ни снисхождения. – Словом, вы актер с амбициями? – В этой профессии нельзя не хотеть быть первым или хотя бы в ряду великих. Другое дело, что я прекрасно понимаю, с чем я пришел и сколько мне еще надо идти. Хотя бы потому, что нахожусь в таком театре и имею счастье выходить на сцену, где такие имена... Мне до этих актеров как до небес! Но я знаю точно: пока живу и пока что-то теплится во мне, я не остановлюсь. Иначе просто нет смысла. – Григорий Антипенко каждый год покоряет горные вершины Тянь-Шаня и Памира? – Нет, в прошлом году я ничего не покорил. Наоборот... Так быстро горы меня не возвращали! И думаю, не зря – не хватило бы сил на «Отелло». Я сорвался на третий день своего восхождения, пролетел приличное расстояние, разодрал всю одежду и, в общем, оставил зарубки на память. – Федор Конюхов рассказывал, что горы усыпаны телами погибших, там мозг гибнет из-за недостатка кислорода. Но люди идут... В чем ваш адреналин? – Безусловно, звание «снежного барса» тешит самолюбие. Тем более что мне до него из пяти семитысячников остались две вершины. Но никаких иллюзий по поводу серьезных спортивных достижений там в горах у меня нет. Отчасти поэтому и хожу один, что нет стремления ни с кем соревноваться. Там я просто отдыхаю от суеты и собственных слабостей. – Вы как-то сказали, что горы и театр имеют много общего… – По части подвигов духа – да. И здесь, и там возникают ситуации, при которых ты можешь сломаться. И готов сломаться – все тебе в твоем сознание говорит: «Пора, ведь сил уже нет никаких – ты на грани своих возможностей». Вот если ты не сломался, ты переходишь на следующую ступень.
Архивариус: http://www.radiomayak.ru/brand/show/id/61
Архивариус: Отрывок http://www.radiomayak.ru/brand/show/id/61 "Профитроли", 19.7.2014, "Школьная анкета"
Архивариус: http://www.radiomayak.ru/person/show/id/6501/from/main 19.07.2014 15:00 Профитроли. ГОСТИ: Григорий Антипенко СТАХОВСКИЙ: Грядет день рождения «Маяка» очередной, 50 лет в этом году, большой юбилей. КУЗЬМИНА: В августе. СТАХОВСКИЙ: Да. Конечно, готовим мы всякие разные спецпроекты. И разговорились мы перед началом программы с нашим гостем Григорием Антипенко... Добрый день. КУЗЬМИНА: Привет, Гриша. АНТИПЕНКО: Здравствуйте, дорогие зрители. КУЗЬМИНА: Разговорились, Гриша спросил: о, вы же доисторическая радиостанция? Еще раскопки показывают, что… АНТИПЕНКО: Неправда, я такого не говорил. СТАХОВСКИЙ: Как трилобиты. КУЗЬМИНА: Примерно. И мы сказали: да. Да, Гриша, приглашаем тебя на наше 50-летие. СТАХОВСКИЙ: Но сегодня не о нас. АНТИПЕНКО: А о ком? Любопытно, мы кого-то ждем еще? СТАХОВСКИЙ: Да, есть тут один товарищ, о ком сегодня поговорим. Григорий Александрович Антипенко, день рождения 10 октября 1974 года, место рождения - Москва. Российский актер театра и кино. АНТИПЕНКО: Да, всё правда. Больше театра в последнее время, и слава богу, так приятно на самом деле. СТАХОВСКИЙ: Да? Хочется театра больше в жизни? АНТИПЕНКО: Да, потому что это творческая отдушина для любого актера. А в наше время, когда кинематографа почти нет нашего отечественного, это спасение уже, а не просто отдушина. КУЗЬМИНА: А что ты думаешь о тех артистах, которые в своих интервью говорят, что нет, театральная сцена не для меня вообще? АНТИПЕНКО: Послушайте, таких актеров было масса и в то время, когда и кино у нас было на должном уровне, и ничего здесь страшного нет. Просто кто-то выбирает для себя театр, кто-то кино, понимает, где он чувствует себя органичнее. У меня как-то так сложилось, что на театре мне легче, лучше, я больше там понимаю, больше успеваю понять и сделать для себя в плане развития творческого, поэтому театр. СТАХОВСКИЙ: Ну, каждому свое, в конце концов. У нас та же история. КУЗЬМИНА: Всё, мальчики, у меня был один вопрос всего. АНТИПЕНКО: Ничего страшного в этом нет, правда, но просто здесь мне повезло, правда, повезло, некоторым не очень везет в этом смысле, а мне повезло именно в это время... Я радуюсь, я сегодня посмотрел еще один сериал по телевизору, от которого я отказался, и перекрестился мысленно, потому что храма не было поблизости, я просто мысленно перекрестился, что я почувствовал, что не надо, и отказался. КУЗЬМИНА: И правильно сделал. АНТИПЕНКО: Абсолютно. Вот просто никаких сомнений. КУЗЬМИНА: Слушай, а когда ты соглашаешься и потом видишь на выходе уже эту работу, чаще ты расстраиваешься от того, что получилось, или все-таки есть хорошие работы, на твой взгляд? АНТИПЕНКО: Ой, семьдесят пять процентов, восемьдесят - это расстройство тотальное, и где-то только двадцать процентов… и то, к сожалению, не по части всего кино зачастую, а каких-то отдельных сцен, каких-то удачных творческих встреч. Наверное, основа удовольствия сейчас в нашем кинематографе – это просто встретиться с какими-то людьми, с которыми не мыслил себе встретиться, а тут вдруг судьба подарила таких актеров, таких мастодонтов режиссеров… КУЗЬМИНА: Ты нарываешься. Сейчас Стаховский будет просить называть фамилии конкретных людей, с кем не думал, не гадал, и тут - бах! - встретился. АНТИПЕНКО: Ну да, врасплох меня поймали. Васильева Вера. Очень много, слушайте, но так вот просто навскидку… СТАХОВСКИЙ: Одного уже имени достаточно, собственно. С Веры Васильевой начнем… КУЗЬМИНА: Это имя десяти других стоит. АНТИПЕНКО: Да, я буду просто по мере нашего интервью так выкидывать фамилии. СТАХОВСКИЙ: Слушайте, давайте пойдем все-таки с самого начала. Поскольку у программы нашей есть такой приблизительный планчик, конспектик в двух страничках, то надо как-то по нему пойти, чтобы разобраться, с чего вдруг и почему ты вырос такой весь из себя распрекрасный. АНТИПЕНКО: С чего начинается родина, да? СТАХОВСКИЙ: Да. Какое у тебя первое воспоминание о себе? АНТИПЕНКО: Первое воспоминание о себе… Вы знаете, всё смутно, всё смутно, и это было очень давно. СТАХОВСКИЙ: Но что-то яркое первое? АНТИПЕНКО: Очень давно было, где-то, наверное, в трехлетнем возрасте я себя еще помню, ну а в четырехлетнем точно совершенно. Я вчера проходил по Поварской улице, это моя фактически вторая родная улица, потому что меня туда возили в Гнесинское училище на педпрактику с четырех лет. СТАХОВСКИЙ: Заниматься пианино? АНТИПЕНКО: Пианино, хор, что там еще, сольфеджио, безусловно. КУЗЬМИНА: А расскажи, интересно, инженеры родители, они хотели лучшей судьбы для тебя, или это просто было принято, чтобы дети были всесторонне развиты? АНТИПЕНКО: Вы знаете, в то время было принято, и это очень хорошо было принято, как показывает время. Сейчас уже не принято детей отдавать в музыкальные школы, это делают только люди, более-менее с этим связанные. А раньше гремели дома от фортепианных гамм и еще от каких-нибудь инструментов. КУЗЬМИНА: Подъезжали грузовики, грузившие… АНТИПЕНКО: Да, это было на самом деле. Я помню, даже такие проблемы были, когда люди ссорились, имеются в виду соседи, потому что не могли унять какого-нибудь там специалиста по гаммам и по каким-то примитивным музыкальным упражнениям. Сейчас разве что громкая музыка и, да, перфораторы не дают спать людям. А это всё ушло, то есть рояли, пианино, всё стоит. КУЗЬМИНА: Раньше были объявления «куплю пианино» или «отдам пианино», а теперь «куплю перфоратор» или «отдам…» АНТИПЕНКО: К сожалению, как-то переквалифицировались мы все в строителей, в монтажников и прочее. Трагично. СТАХОВСКИЙ: Ну, опять же, каждому свое. Трагично, да, конечно, в этом смысле. АНТИПЕНКО: Для столицы трагично, понимаете. Это все равно культура. Мы здесь каким-то образом должны показывать пример, во всяком случае, стараться. А так получилось, что мы опустились. КУЗЬМИНА: Подожди, но все же в наших руках. Евгений музицирует, например, у себя дома. АНТИПЕНКО: Да вы что? КУЗЬМИНА: Да. СТАХОВСКИЙ: А куда же я денусь-то. АНТИПЕНКО: Ну, так это прекрасно. Все мои друзья, с которыми я вырос, они все музицируют, все поют. КУЗЬМИНА: А это значит, что детки, скорее всего, тоже подхватят, возможно. АНТИПЕНКО: Дай-то бог. Это усидчивость нужна, сейчас у деток не хватает усидчивости, чтобы сделать примитивные уроки. СТАХОВСКИЙ: Но у нас тоже не было никакой усидчивости, и все равно. Мне кажется, непоседливость детей другая. АНТИПЕНКО: Не знаю, меньше было отвлекающих факторов на самом деле. СТАХОВСКИЙ: Вот это да, это, пожалуй, да. АНТИПЕНКО: Не было такого количества информации, телевизора и прочего, что бы отвлекало. СТАХОВСКИЙ: Была улица, куда все равно хотелось, где пацаны, надо же бежать, играть в хоккей немедленно. АНТИПЕНКО: Ну, я, видимо, начинаю стареть, я уже начинаю замечать какие-то негативные формы жизни, последствия вот этого массмедиа бесконечного. Ну, неважно, не об этом. СТАХОВСКИЙ: Раз уж мы об этом заговорили, ты окончил музыкальную школу всю целиком? АНТИПЕНКО: Нет, нет, я где-то лет пять, наверное, или шесть ходил туда. Сначала это был баян, потом подключилось фортепиано, то есть где-то года четыре точно был баян и года три было фортепиано. К сожалению своему… СТАХОВСКИЙ: А почему это закончилось? АНТИПЕНКО: …я всё забыл. Ну, как забыл, я могу вспомнить, все равно моторика осталась в пальцах, как мышечная память. Я думаю, что при необходимости это можно будет вытащить. Но театр победил окончательно, вообще актерское искусство как таковое, увлечение этими совершенно нереальными ходами в этом лабиринте, куда можно зайти один раз и не выйти никогда. Поэтому пока нет необходимости просто. Если вдруг в какой-то роли мне понадобится это вытащить из себя, я это вытащу. Это где-то на полках подсознания лежит. СТАХОВСКИЙ: Понятно. А кем хотелось быть-то в детстве вообще? Театр, понятно… АНТИПЕНКО: Биологом. СТАХОВСКИЙ: Все-таки? АНТИПЕНКО: Биологом, абсолютно. Я 8 лет занимался биологией во Дворце пионеров на Ленинском, это улица Косыгина, ну, фактически рядом с Ленинским проспектом. Потрясающее совершенно заведение. Я благодарен судьбе, что она меня просто туда привела каким-то образом, и я на 8 лет там остался. СТАХОВСКИЙ: Биологом в какой-то специализированной области? АНТИПЕНКО: В основном аквариумистика, но постольку, поскольку я увлекаюсь змеями, это моя просто любовь жизни, то, конечно, герпетология, она, в общем, тоже каким-то образом. А вообще – всё. СТАХОВСКИЙ: А откуда взялось увлечение змеями? Ты как-то сам себе это объяснял? АНТИПЕНКО: Я не знаю, это какая-то врожденная любовь. Здесь нету никакого логического объяснения. Примерно так же, как актерство, оно не имеет никакого логического объяснения, почему человек вдруг приходит в театр, заболевает - и на всю жизнь. Так же, как горы. Это какие-то такие вещи, которые и не надо, наверное, объяснять. Это просто любовь, любовь непостижима. КУЗЬМИНА: Сейчас змеи присутствуют в твоей жизни? Я не знаю, может быть, какая-нибудь коллекция статуэток? Все же знают, что ты увлекался или увлекаешься, любишь. АНТИПЕНКО: «Дискавери». Моя любовь к «Дискавери», потому что там замечательные совершенно есть передачи и которые достаточно подробно об этом показывают и рассказывают, ты буквально путешествуешь вместе с людьми, которые это делают. Вот, наверное, пока на таком уровне. Хотя были мысли съездить куда-нибудь в Шри-Ланку или во Вьетнам, где это просто Клондайк, копать не перекопать. И, может быть, когда-нибудь дозрею и действительно какую-то экспедицию себе устрою - на поиск, ловлю, наблюдение и прочее. Просто для души, не более. СТАХОВСКИЙ: У меня почему-то ощущение, что это даже не хобби, то есть у тебя интерес-то такой не прикладной, а, может быть, местами вполне научный. АНТИПЕНКО: Ну, постольку, поскольку я все-таки достаточно много об этом знал… Конечно, наука продвинулась значительно больше за это время, что я увлекался актерством. Вообще, мои детские книги - это были энциклопедии. Вот собрать, дай бог памяти, сколько ж там томов, девять томов «Жизни животных»… или одиннадцать, сейчас боюсь соврать… СТАХОВСКИЙ: Много, в общем. АНТИПЕНКО: Сам факт, что собрать вот этот многотомник - это была мечта жизни на тот период. Можете себе представить увлеченность? Я искренне надеюсь, что сейчас еще где-то остались такие дети, которые мечтают не о том, чтобы какой-то гаджет приобрести, игрушку очередную, а действительно найти какой-то очередной том… Ну, сейчас уже макулатуру не сдают, а тогда мы сдавали, потому что купить просто так такие книги было невозможно - только по неким карточкам, которые зарабатывались именно вот этой бесконечной макулатурой. Вот так. КУЗЬМИНА: Если бы не было актерской профессии, возможно, мы бы приобрели научного работника в этой области. АНТИПЕНКО: Ну, как приобрели, просто обо мне никто бы не знал. Я думаю, что я был бы каким-то аскетом, жил бы себе где-нибудь, может быть, в районах Средней Азии, где тоже в достаточных количествах всё это встречается, и спокойно занимался бы научной деятельностью. КУЗЬМИНА: К тебе бы приезжало «Дискавери» и снимало бы фильмы о тебе, кстати говоря. СТАХОВСКИЙ: Может быть, не исключено, конечно. АНТИПЕНКО: Может быть. Но на самом деле я не испытываю такой прямо непереносимой необходимости… СТАХОВСКИЙ: Ты не тщеславен? АНТИПЕНКО: Я в меру тщеславен, безусловно, а как, в нашей профессии без этого невозможно. Но я не очень социален, я скорее даже асоциален. То есть, мне необходимо как-то выходить, как-то показывать себя, что-то говорить и что-то рассказывать, но большую часть времени я провожу в одиночестве и чувствую себя просто прекрасно. КУЗЬМИНА: Если бы вы, друзья, знали, как мы затаскивали сюда Григория! Что нам стоило привести человека в студию «Маяка». АНТИПЕНКО: Да, я несколько раз звонил и говорил, нужно машину за мной, не нужно машину за мной, в конечном итоге решился приехать на своей. КУЗЬМИНА: Спасибо тебе большое. АНТИПЕНКО: Решил сэкономить деньги «Маяка» перед такой серьезной юбилейной датой. СТАХОВСКИЙ: Это хорошо, а то мы с Кузьминой из зарплаты обычно вычитаем вот эти все моменты. АНТИПЕНКО: А то не на что будет справлять. СТАХОВСКИЙ: Конечно, это тебе отдельное большое спасибо. Ты говоришь, что это всегда было одной из черт твоего характера - вовлеченность в себя, а не во внешний мир, да? Ты говоришь, что тебе нужно одиночество периодически, какое-то спокойствие. АНТИПЕНКО: Нет, послушайте, это разные вещи. Я, безусловно, очень себя люблю и уважаю, но это никоим образом не… Разобраться в себе - да, но через окружающий мир. Я прежде всего наблюдатель, я не замыкаюсь в себе, как Гренуй, по-моему, в «Парфюмере», так звали этого человека?.. СТАХОВСКИЙ: Да-да-да, Жан-Батист. АНТИПЕНКО: Я все-таки созерцатель, я могу сидеть и часами наблюдать за людьми. И я помню, что дикое удовольствие испытывал, читая книги и параллельно наблюдая периферическим зрением за всем, что происходит, в метро. До тех пор, пока у меня не появилась машина, такое увлечение у меня было, я просто регулярно прибегал к этому. Причем этот шум и всё, что происходило вокруг меня, эта суета, она мне абсолютно не мешала, у меня, наоборот, зрение выцепляло каких-то личностей, каких-то интересных персонажей, я за ними наблюдал как-то, для себя отмечал, видимо, не знаю. Видимо, актерское какое-то внутреннее чутье. СТАХОВСКИЙ: Ну, это рабочие какие-то моменты. АНТИПЕНКО: Хотя нет, это было задолго до актерства. СТАХОВСКИЙ: А в школе-то не хулиганил? АНТИПЕНКО: Вот это какие-то странные были хулиганства на самом деле. Я просто думаю, что это тоже какое-то странное явление. Сейчас я уже начинаю как взрослый человек это всё анализировать и думать, откуда вообще ноги растут. Мои хулиганства не были вот такие примитивные, как у нормальных детей. Я сейчас не пытаюсь себя как-то выделить в отдельную касту, я, скорее, соглашусь с тем, что я не совсем здоровый человек. СТАХОВСКИЙ: А что это было? АНТИПЕНКО: Я рисовал географию, допустим, по дороге из дома в школу. Для меня какая-то часть сугробов с правой стороны была Кордильерами, а с другой стороны Андами, и вот, ходя по этим «Андам» и «Кордильерам»… Я понятия не имел, что когда-то у меня появится увлечение альпинизмом серьезное! А сейчас я начинаю соотносить, как это странно, почему я в третьем, четвертом, пятом классе вместо того, чтобы бегать и бить девочек портфелем по голове, ходил по этим «Андам» и «Кордильерам» и испытывал какое-то странное удовольствие. КУЗЬМИНА: Ты не первый человек, который к нам приходит в эту рубрику и говорит о том, что он в детстве делал что-то, что потом переросло в профессиональное или любительское, но дикое увлечение. Это говорит о том, что, когда родители видят, как развивается ребенок, что ему нравится, как он себе представляет эти сугробы, чем он их себе представляет - облаками или самолетами, можно понять, кем бы он хотел стать или кем он станет. АНТИПЕНКО: Значит, я не один. КУЗЬМИНА: Конечно. Всё с тобой хорошо. АНТИПЕНКО: Слава богу, я не болен. Спасибо. КУЗЬМИНА: Мы и должны были сегодня это выяснить как раз, что всё в порядке. СТАХОВСКИЙ: Завалили всю драматургию программы! Ну ладно. КУЗЬМИНА: Ты родился и жил на улице Мосфильмовской. АНТИПЕНКО: Ой, прекрасная улица. КУЗЬМИНА: И это каким-то образом повлияло? Потому что это может быть случайностью, а может, действительно, если рядом большая киностудия, огромная… Друзья, если не были никогда, обязательно сходите на экскурсию на «Мосфильм»! АНТИПЕНКО: Попадите, да, попадите. КУЗЬМИНА: Да, обязательно, пока не снесли все эти декорации к старым картинам. АНТИПЕНКО: Ну, к старым, к сожалению, снесли. КУЗЬМИНА: Ну да, наверное, это все-таки уже современная история. АНТИПЕНКО: Эта площадка, так называемый «бутафорский городок», как мы ее называли. И лазили там детьми до бесконечности, и нас гоняли там охранники. КУЗЬМИНА: У вас была какая-нибудь дырочка? Потому что на «Мосфильм» всегда был проход очень сложным. АНТИПЕНКО: Слушайте, не было такого, чтобы там нельзя было перелезть через забор. Естественно, мы, дети, другого доступа на «Мосфильм» не имели. Ну, у меня мама работала 30 лет на «Мосфильме», дядя работал 40 лет на «Мосфильме». Конечно же, я по каким-то юбилейным праздникам и показам ходил туда по этим коридорам, я всё это видел, это происходило на моих глазах, вся эта бурлящая шедевральная жизнь, так сказать, эпохи нашего золотого кинематографа, это всё было на моих глазах, но не так часто. А большей частью я попадал так, через забор, сразу непосредственно в этот бутафорский городок, где еще дома со времен «Мэри Поппинс» и так далее, всё это стояло. Потом это всё погорело, и сейчас там стоят уже такие более серьезные строения, не помню, «Конь бледный» или что там, это уже немножко из другого кинематографа. Многие фильмы я не смотрел. Другая история уже, другая. Тогда было романтичнее, потому что детство было, естественно. КУЗЬМИНА: Не удается нам сам «Мосфильм» связать с твоей актерской профессией напрямую. А что же случилось, что произошло? АНТИПЕНКО: Я никогда не думал, никогда не думал, шагая по этим замечательным коридорам, что я вообще каким-то боком буду в дальнейшем в своей жизни прикасаться и к этому месту, и ко многим другим. Ну, в общем, это было для меня на самом деле откровением, для меня лично. Потому что я тогда был абсолютным биологом, и еще долгие годы после, после того как он развалился, я тоже оставался биологом. Я пошел на фармацевта учиться после 8-го класса, не потому что хотел стать фармацевтом, а потому что хотел подтянуть химию, поскольку в фармацевтическом училище пять химий, и как бы не выбрасывать эти два года. Это было связано с переездом в другое место, то есть мне в ту школу уже не хотелось идти, в новую переходить тоже не хотелось. И я эти 2,5 года потратил на фармацевтическое училище, которое окончательно меня привело к мысли, что что-то не так. Что-то со мной не так. Что-то с головой не так, по всей видимости, не могу усидеть на одном месте. И, в общем, на самом деле это тоже какие-то неслучайные вещи. Как только я сел за стол, я понял, что вот эта аналитическая работа (а это 70 процентов для любого биолога, пускай даже выездного, который выходит в поле) - это невыносимо для меня. Я страдаю клаустрофобией, я не могу усидеть в одном месте, я не могу сидеть в офисе, я не могу сидеть ни в одной комнате дольше двух-трех часов, если это, конечно, не мой дом, - дома я чувствую себя вполне комфортно. Работать в этих условиях я не могу. Это стало отчасти решающей отправной точкой, после которой я начал просто искать профессию. КУЗЬМИНА: Где не нужно сидеть по три часа в одном месте. СТАХОВСКИЙ: А можно туда-сюда немножко походить. АНТИПЕНКО: Да, прийти и походить по павильону, например. СТАХОВСКИЙ: Разобрались с вот этой непонятной историей? Хотя не очень, мне кажется, разобрались. АНТИПЕНКО: Разобрались. Хватит уже обо мне, давайте о вас. СТАХОВСКИЙ: Слушай, про нас все уже давно всё знают, мы уже вот где у всех стоим. Я к чему хочу вернуться. Ты говоришь, что твоими любимыми книгами в детстве были энциклопедии, в первую очередь которые касались, конечно, животного мира. А какая-то художественная, человеческая литература? Классика жанра? АНТИПЕНКО: Ну, первый, наверное, автор, которого я перечитал всего, это был Гоголь. СТАХОВСКИЙ: Что это вдруг? АНТИПЕНКО: А вот не знаю, я настолько увлекся его словом, что не смог остановиться. Начал как-то очень просто, попробовал, а потом, пока всего не перечитал, не успокоился. СТАХОВСКИЙ: Сейчас ты возвращаешься к нему? АНТИПЕНКО: Да, конечно, слушайте, ну как можно не возвращаться к классику. СТАХОВСКИЙ: Мало ли, может, он тебе настолько надоел тогда, что… АНТИПЕНКО: Нет, это невозможно. Да и потом каждый раз, перечитывая в другом возрасте, взрослея, ты открываешь снова и снова. СТАХОВСКИЙ: Новые грани. АНТИПЕНКО: Ну, я здесь банален, конечно же, это все скажут, кто читает книжки вообще. Следующий замечательный писатель был Хемингуэй. Я тоже, пока не перечитал всего, я не остановился. Просто это невозможно, это взахлеб. Ну, и дальше там Достоевский, Толстой, как-то так. Если читаю, то читаю захлебом, то есть появляется какое-то наитие - и прямо всё, просто прерываешься на еду… Либо не читаю вообще. СТАХОВСКИЙ: А были в жизни обратные истории? Допустим, ты понимаешь, что есть какой-то автор, который считается действительно глыбой, громадиной и приличным человеком, а у тебя, например, не пошел? Сталкивался ты с таким в жизни? АНТИПЕНКО: Я сталкивался, перечитывая какую-то зарубежную литературу. Я понимаю прекрасно, что это зачастую и в основном связано с качеством перевода и талантом переводчика. И вот иногда бывали такие разочарования. Особенно после нашей классики невозможно читать какие-то переводные тексты, потому что это страшный язык, примитивный какой-то. Я понимаю мысль, о чем, так сказать, но это плоско. И это разочаровывает. Особенно каких-то американских, возможно, авторов. Сейчас я не буду приводить пример, чтобы никого не обидеть. Но вот такие разочарования были, когда я, допустим, что-то посмотрел, какой-то фильм, мне захотелось почитать. И вот я взял и читаю, и понимаю, что нет, я просто книгу откладываю, понимаю, что, скорее всего, и не возьмусь, лучше фильм пересмотрю. КУЗЬМИНА: А скажи, пожалуйста, людям их простоту ты прощаешь? Охотно общаешься или терпишь? АНТИПЕНКО: Я не вправе никого судить, и потом, я живу с точным совершенно пониманием и ощущением, что мы сюда приходим, на эту планету, с разной степенью взросления душ. Это мое личное ощущение, я в этом убежден. И поэтому нельзя всех под одну гребенку судить, ну нельзя. Есть люди, безусловно, умнее и мудрее нас уже по факту своего рождения, есть люди значительно проще и наивнее. Другое дело, что, конечно же, я избираю свой круг общения, и он очень узкий: несколько человек, с которыми я общаюсь раз в месяц, и чуть больше людей, с которыми я общаюсь раз в год. Таких, с которыми я общаюсь каждый день, нет, только по работе, если есть необходимость, да, я сталкиваюсь, общаюсь. И, слава богу, есть такие люди, с которыми мне не приедается общаться каждый день, но опять же это в рамках работы. А так я, конечно же, экстраверт конченый. СТАХОВСКИЙ: Интроверт, наоборот. АНТИПЕНКО: Скорее, да, конченый экстраверт и начатый интроверт, не законченный, видимо, до конца моих дней, вот так. Я чувствую себя очень органично в этом смысле. СТАХОВСКИЙ: Но тем не менее у тебя же есть друзья, вот те люди, с которыми ты встречаешься раз в месяц? АНТИПЕНКО: Вот я их и перечислил. Раз в месяц какое-то количество, раз в год - чуть большее, и все остальные - раз в столетие. КУЗЬМИНА: В одном из интервью ты говорил, что у гор и театра много общего. Ты можешь в двух словах нам рассказать, что общее? АНТИПЕНКО: Горы и театр это абсолютно волевая история. Можно готовиться до посинения, читая, перечитывая, уча и прочее. Но ты выходишь на сцену, и, если у тебя нет достаточно воли взять зал, взять себя в руки, заставить какие-то энергии шевелиться, которые не шевелятся в обычной жизни, ты - никакой актер, ты - нулевой актер. То же самое в горах. Можно быть суперспортсменом, но, если у тебя нет вот этой еще чайной ложечки воли, которая тебя заставит из какого-то совершенно разобранного состояния вдруг встать на ноги и делать хотя бы метр в час, но делать его по направлению к вершине, никаких вершин ты победить и взять не сможешь в своей жизни.
Архивариус: продолжение... КУЗЬМИНА: Говорят, что под тобой пали семитысячники. АНТИПЕНКО: Ну, я могу похвастаться, что все-таки три семитысячника уже в моем активе есть. Это горы нашего замечательного бывшего необъятного Отечества, которые находятся на юге нашей державы как бы, на сопредельной уже территории, в Казахстане, Кыргызстане, Таджикистане, это моя основная вотчина. Там находятся все наши семитысячники, пять штук, из них я покорил три, это пик Ленина, пик Корженевской и Хан-Тенгри, осталось еще два. КУЗЬМИНА: Знатоки ахнули в нашей студии. АНТИПЕНКО: Это приятно. Да, осталось еще два, но самых тяжелых, в этом году я иду на победу, и даст бог, ЕБЖ - если будем живы, как говорил Лев Николаевич Толстой, то, может быть, вернусь, я надеюсь, вернусь, хочу жить еще. И в следующем году, опять же если повезет, то закрою на 40-летие «барса» восхождением на пик Коммунизма. СТАХОВСКИЙ: Это твоя главная цель сейчас? АНТИПЕНКО: У меня много целей в жизни, но раз в год, как некоторые ходят в баню, я хожу в горы. Раз в год я просто не могу, случается что-то странное, какие-то химические реакции в организме, я не могу удержаться; мне снятся страшные сны, что это может закончиться трагически, организм всячески сопротивляется, он тебе говорит: сиди, ты уже нашел свое место в жизни, сиди ты в Москве, выходи ты на площадку театральную, съемочную, получай удовольствие, приноси удовольствие людям. Но где-то к концу, наверное, апреля… КУЗЬМИНА: Причем это происходит, судя по всему, из года в год в это время. АНТИПЕНКО: …каждый год начинаются какие-то странные реакции. СТАХОВСКИЙ: Ломка. АНТИПЕНКО: Да, и ты ничего с собой сделать не можешь. Самое большое удовольствие доставляет тебе съездить в магазин, купить какой-то очередной гаджет новый, какую-то легче на 100 граммов, допустим, кружечку, или какую-нибудь горелочку титановую новую, которая еще легче на 50 граммов, какой-нибудь спальничек, который тоже чуть-чуть стал легче, не менее теплый, и вот этим ты живешь, пока не пойдешь в горы. КУЗЬМИНА: Это правда, что ты поднимаешься один? Или когда как? АНТИПЕНКО: Ну, надо честно признаться, что все-таки пока я хожу на семитысячники, это горы, куда ходят люди. Хожу я один, потому что я люблю как бы восходить в одиночестве и люблю передвигаться в своем ритме и своим темпом, чтобы ни за кем не бегать, потому что я не той подготовки. КУЗЬМИНА: И никого не ждать. АНТИПЕНКО: И никого не ждать, я не люблю ждать и не люблю догонять, я люблю ходить. Люблю ходить сам, как я считаю нужным, как, чувствую, позволяет мне мой организм, и не собираюсь там ни за какие коврижки, медали ломаться. Я не суперспортсмен. Я подготовкой к горам занимаюсь ну максимум за месяц до гор. Всё остальное время меня поддерживает в форме мой спектакль, например, «Отелло». Я вынужден там двигаться, танцевать и производить какие-то невероятные над собой вещи. А так всё, в общем, на этом заканчиваются занятия спортом в моей жизни. Поэтому один, ровно потому, что я не люблю бегать и не люблю ждать. СТАХОВСКИЙ: Встал и пошел. А есть главная гора для тебя? АНТИПЕНКО: Не знаю, почему Эверест я ставлю предпоследним в своей жизни, наверное, но все-таки главная К-2. К-2 - это какая-то магическая вершина для меня, она всегда существует, она очень красивая, она почти неприступная, и, конечно, такие непрофессионалы, как я, туда редко заходят. Может быть, поэтому она совершенно будоражит мое сознание, и я с этим живу, с этой мыслью, что если уж чем-то завершать карьеру альпиниста, если это можно назвать карьерой, то такой немыслимой горой. А может быть, она на этом не завершится, потому что еще столько нехоженых гор, слава богу. КУЗЬМИНА: Вот ты сказал, хотя бы метр в день, но сделать его. Были моменты, когда ну просто - всё?.. Если они были, что тебя вдохновляло, что тебе помогало? АНТИПЕНКО: Послушайте, в горах вообще обостряются все чувства, какие существуют у человека, потому что там просто желание выжить. И оно настолько примитивное и простое, что там нету никакой логики, там просто желание жить. Вот хочу жить и всё. Иногда оно перекрывает всякое желание восходить. И это в горах происходит почти каждый раз. Ты просто садишься и понимаешь: простите, не могу, спускаюсь. И бывали такие случаи, что спускался и готов был улететь просто, говорю: жду первый борт и улетаю отсюда, я не могу, всё, больше не хочу. И как это ни парадоксально, иногда бортов не бывает, там в силу каких-то обстоятельств: погода, еще что-то. День нет, два нет, три нет. На третий день ты успокоился, пришел в себя и говоришь: господи, дай мне знак, идти наверх или спускаться вниз, потому что я слишком долго сейчас чего-то жду, это непонятно. В прошлом году, например, вернее, в позапрошлом (в прошлом году я, к сожалению, сорвался), в позапрошлом году я восходил на пик Корженевской и просто попросил: дайте мне знак, пожалуйста, хоть какой-нибудь! Вот в тот момент, когда я спросил, - такие вещи, я больше чем уверен, происходят крайне редко в горах, особенно там, где есть люди - появилось стадо баранов, в хорошем смысле баранов, диких… СТАХОВСКИЙ: Нормальных баранов. АНТИПЕНКО: …которые никогда не заходят, они где-то там в высокогорье, на них там охотятся вот эти сумасшедшие охотники за рогами. КУЗЬМИНА: Браконьеры. АНТИПЕНКО: Браконьеры я их называю, потому что это абсолютная глупость, они даже мясо не берут, они просто голову отрезают и вот этими рогами потом хвастаются между собой. И вот стадо таких красивейших диких животных вдруг между палатками, сквозь лагерь прорывается вверх, просто прорезает это всё - людей, палатки, никого, естественно, не трогая, просто мимо, и уходит куда-то в облака, туда, где высоко, где снега. КУЗЬМИНА: Говорят тебе: эй, паренек, пойдем с нами наверх. АНТИПЕНКО: Да, говорит, паренек, ты, по-моему, засиделся в этом лагере. Я на следующий день пошел и взошел на Корженеву. Притом, что у меня не было никаких уже ни моральных, ни физических сил. Я просто уже сидел и тупо ждал вертолета, чтобы меня отсюда вывезли к маме домой, где теплая постелька, где все хорошо. КУЗЬМИНА: Где завтрак. АНТИПЕНКО: Где безоблачно, где всё размеренно, где жизнь спокойная, с горячей водой, с хорошим питанием и проч. Поэтому это происходит постоянно. И зачастую подсознательно, не понимая зачем, но вот ты идешь за этим, за чудом. КУЗЬМИНА: А ты с собой что-то берешь, у тебя есть какой-нибудь, не знаю, артефакт мирской, грубо говоря, жизни? СТАХОВСКИЙ: Талисманчик? АНТИПЕНКО: У меня есть иконка, которая уже много лет со мной, она прямо маленькая, совсем микроскопическая, святого Григория, и она как-то прижилась, она у меня, она не мешает, потому что маленькая совсем, веса никакого не весит, вот она со мной, а так, в общем, ничего. Там хватает артефактов, которые необходимы. СТАХОВСКИЙ: А сувениры ты привозишь оттуда какие-то? АНТИПЕНКО: Я перерос сувениры, я уже давно перерос. СТАХОВСКИЙ: Нет? Ну, я не знаю, камень… КУЗЬМИНА: Это только в Питере воздух в банке продается… АНТИПЕНКО: Можно, конечно, кусок льда привезти с собой. Чтобы он растаял по дороге. СТАХОВСКИЙ: Нет, ну я не в курсе, я же не знаю, что там происходит в горах, мало ли что, может, какая-то традиция есть на этот счет, бог его знает. КУЗЬМИНА: Ощущения ты оттуда привозишь вместо сувениров. АНТИПЕНКО: Нет ничего прекраснее, чем возвращаться, если ты взошел на вершину. Это что-то нереальное, это на грани, возможно, рождения. Это новый какой-то этап. Ты понимаешь, что ты прошел то, что не мог пройти и не можешь, наверное, но случилось чудо. И они, вот эти слезы, искренние совершенно слезы счастья, когда тебя борт увозит, это ни с чем не сравнимое ощущение. Вот, может быть, ради этого отчасти тоже туда идешь. КУЗЬМИНА: А вот это преодоление, может быть, каких-то вещей, которых ты боишься или считаешь, что есть те, кто могут, но я точно нет, имеет место в твоей жизни, в каких-то других сферах кроме гор? АНТИПЕНКО: Слушайте, это лейтмотив, наверное, жизни все-таки. Если уж человек выбирает такие вещи, такие средства отдыха, скажем так, как альпинизм, то, наверное, вся его жизнь так или иначе… Всё, что я ни делаю в последнее время, это всё некое преодоление. Мне интересно состязаться с собой. Мне интересно состязаться со своими слабостями. Ничего интереснее в этой жизни я пока еще не нашел. СТАХОВСКИЙ: Быть лучше себя вчерашнего? АНТИПЕНКО: Пускай даже на микрончик, пускай на чуть-чуть, но если тебе это удается, уже не зря день прошел. СТАХОВСКИЙ: Остается время, желание, может быть, для путешествий другого порядка? КУЗЬМИНА: Звездой на пляже. СТАХОВСКИЙ: Например, да. КУЗЬМИНА: С картой по Риму. АНТИПЕНКО: Послушайте, я люблю своих детей. Конечно, там, где дети, там я и отдыхаю. То есть, единственное место, где я могу душой отдохнуть и не чувствовать какое-то угрызение совести, это горы. Всё остальное - это все равно там, где мои дети. Сейчас они у меня четвертый год в Черногории всё лето проводят, и поэтому я туда мотаюсь каждый раз, как только появляются деньги и время. На три дня, на пять, больше двух недель я на море не выдерживаю, меня начинает уже трясти, куда-то хочется лезть, даже дети не сдерживают. СТАХОВСКИЙ: А в Черногории-то уж гор тоже немало. АНТИПЕНКО: Я не могу. После семитысячников тяжеловато. СТАХОВСКИЙ: Всё, уже не то? АНТИПЕНКО: Не могу, как-то вот размениваться по мелочам не могу. Если уж масштаб, так масштаб. Следующая ступенька это понятно, что Гималаи, но только после «барса», «барса» закрою, будут Гималаи, опять же, ЕБЖ. СТАХОВСКИЙ: Ну, понятно, это, безусловно, да. Эта трехбуквица у нас сегодня просто во главе. КУЗЬМИНА: У тебя есть какие-нибудь коллекции? Любимый автомобиль, который ты холишь и лелеешь, возможно, доисторический, как у меня? Или что-то такое, чему ты, возможно, придаешь больше значения, чем все остальные люди? АНТИПЕНКО: Не знаю. СТАХОВСКИЙ: Змеи и горы. Тебе мало? КУЗЬМИНА: Театр. АНТИПЕНКО: Театр. Вы знаете, я настолько увлечен своей профессией, так по-настоящему увлечен, что вот если у меня есть какая-то роль, я даже понимаю, что дистанция несколько месяцев, но я ни о чем другом не могу думать. Я так или иначе занимаюсь делами и вещами, которые меня каким-то образом к этому подводят. Сейчас «Сирано де Бержерак», который, уже поставлены числа, даст бог, 17-18 октября… СТАХОВСКИЙ: Это премьерные, да? АНТИПЕНКО: Да, и я, безусловно, возьму с собой текст в горы, потому что там есть моменты, когда отдыхаешь перед акклиматизационными забегами и заняться абсолютно нечем, я буду стараться, если мозг позволит, потому что там, конечно, в бескислородной среде очень сложно заставить мозг что-то делать, но, если получится, и там буду учить, и там буду хотя бы по фразочке в день что-то пытаться, потому что мне это дико интересно. Это роли колоссального масштаба, это надо до них еще дорасти и сыграть. Какие сериалы после этого? На пробы зовут, я уже - со знанием нескольких монологов от Сирано де Бержерака - не могу даже читать то, что мне предлагают. Я говорю: извините меня, пожалуйста, я вас всех люблю, я никого не осуждаю, каждый занимается своим делом, я буду жить на кефире и на хлебе… КУЗЬМИНА: «Я вам сейчас дам телефон Василия, он прекрасно сыграет эту роль, он прекрасно справится». АНТИПЕНКО: Да. Вот вы смеетесь, а так и делается. Я говорю: «Вы серьезно? Я не подхожу, ну правда. По-моему, есть…» - и я несколько фамилий действительно называю. КУЗЬМИНА: Слушай, а ты закончил высшие режиссерские курсы? АНТИПЕНКО: Опять же никого не хочу обижать, я ушел в академ, мне было неинтересно. Но я надеюсь, что когда-нибудь у меня появится желание, и я вернусь. По большому счету то, что нужно было для себя - просто ощущение, могу я или нет, - я его получил. Могу, точно совершенно. Могу собрать компанию, если надо, людей талантливых, талантливей, чем я. У меня нет никаких в этом смысле амбиций, режиссер - это прежде всего человек, который собирает вокруг себя команду талантливых людей. И чем они талантливее самого режиссера, тем лучше. Их, главное, собрать и вдохновить. Это у меня получается делать. Получается объяснить им концепцию, получается заразить их своей идеей, что я хочу снять. Пускай там было в масштабах короткометражек каких-то малюсеньких, но я понимаю, что я могу это делать, мне это интересно. КУЗЬМИНА: А ты следишь за, может быть, режиссерскими работами выпускников, они достаточно интересными бывают? АНТИПЕНКО: Ну, я следил, когда учился, следил. У нас очень есть много талантливых людей, но, к сожалению, это сейчас не востребовано. Я прямо мечтаю, чтобы у нас появился наконец в стране, ну, не Вуди Аллен собственной персоной, потому что он и так себя там прекрасно чувствует, и то, что он делает, это гениально, а появились вот такого уровня режиссеры и продюсеры, которые будут ценить и понимать, что в этом-то по большому счету и есть русское кино, глубоко психологическое, актерское прежде всего, потому что всё, что мы делаем на уровне спецэффектов, это всегда такие легкие догонялки Запада. Мы их не догоним, они уже нас обогнали на много-много тысяч лет вперед. Поэтому чем мы можем брать? Нашей актерской школой и по-настоящему цельными личностями, которым нет цены. Сейчас их стало меньше, сейчас их вытравливают, просто вытравливают элементарным сериальным этим бизнесом. И даже хорошие актеры превращаются в штукарей, потому что они теряют смысл. Они приходят и считают, сколько им заплатят за съемочный день, а не занимаются творчеством. Это, к сожалению, убивает наш кинематограф. Поэтому если уж я вернусь в режиссуру, то только вот с этим подтекстом: снимать кино высокоинтеллектуальное, интересное, духовное кино, которое мне лично будет интересно. Когда я не буду соперничать с западными этими сумасшедшими новаторствами, на какую там снимать камеру. Снимите на телефон! Если талантливо снято и талантливые люди в кадре, это всегда будет интересно. КУЗЬМИНА: Есть что-то, чему ты учишься или научился у своих собственных детей? АНТИПЕНКО: Ой, смелости, наверное. Они замечательные. Когда человек маленький, он всегда смелее, он всегда импульсивнее, он может делать безрассудные поступки. Вот чему нам нужно, взрослым, у них учиться. СТАХОВСКИЙ: Границ меньше. АНТИПЕНКО: Меньше границ, нет вообще никаких границ. Потом уже, взрослея, начинаем их приобретать. Этому я пытаюсь научиться. Я, как Бенджамин Баттон, стараюсь помолодеть с возрастом. Не превращаться в старика, который брюзжит и всех там, условно говоря, обвиняет за то, что происходит в стране и в жизни. Дай бог, чтобы они были талантливее нас. И они сейчас по факту многие, вот эти поколения маленьких, трех-, четырех-, пятилетних, они уже талантливее. Просто по факту рождения. Они уже разбираются во всех этих гаджетах - откуда это всё в их мозгу? СТАХОВСКИЙ: Уже генетически заложено, моментально всё. АНТИПЕНКО: Вот странно. От кого заложено? Вот парадокс. КУЗЬМИНА: Откуда? Ты яйца ловил в «Ну, погоди» генетически, а они делают то же самое, только уже… СТАХОВСКИЙ: Правильно. А наши бабушки, когда появился этот волк, тоже не понимали, как надо жать на эти самые кнопки. Когда появился пульт от телевизора - господи, что с ним делать? И оборачивали его в целлофанчик, чтобы он, не дай бог… КУЗЬМИНА: Многие до сих пор не снимают, Евгений, скажу тебе больше. СТАХОВСКИЙ: В этом смысле всё понятно, совершенно всё понятно. Спасибо! Григорий Антипенко был у нас в гостях. КУЗЬМИНА: Нам надо с тобой прощаться, мы тебя отпускаем. АНТИПЕНКО: Ой, как приятно. Спасибо. Мы же помним, что я интроверт, поэтому надо прощаться, и это приятно. КУЗЬМИНА: Всё, что у тебя будет, можно увидеть на твоем сайте, судя по всему, правильно, в Интернете? Или, по крайней мере, постараться подглядеть. АНТИПЕНКО: Вы знаете, я не знаю, что происходит на моих сайтах, на чужих, я в этом абсолютный дилетант. КУЗЬМИНА: Ищите в Интернете, на просторах. Спасибо тебе большое. АНТИПЕНКО: Счастливо.
Архивариус: http://www.wday.ru/stil-zhizny/vibor-redakcii/kto-iz-zvezd-vedet-detey-v-pervyiy-klass/9/ 1 сентября 2014 Как собрать ребенка в школу на примере звезд Полина Гагарина, Алика Смехова, Нонна Гришаева и многие звездные мамы (а также папы) отправили детей в школу 1 сентября. Специально для нашего издания они рассказали, по каким критериям выбирали учебное заведение и как готовили малышей к занятиям. И вспомнили свои школьные годы. ...У актера Константина Крюкова пошла в школу дочь от первого брака Юля, которой 7 сентября исполнится семь лет. У Глюкозы в первый класс пошла дочь Лида, а у Евы Польны – Амалия, а у боксера и депутата Николая Валуева – Ирина. Первоклассницей стала и дочка актерской четы Егора Бероева и Ксении Алферовой Евдокия. Актеры Григорий Антипенко и Юлия Такшина сегодня побывали на линейке в школе сына Ивана.
Архивариус: http://www.ampravda.ru/2014/09/05/051389.html 6.9.2014 ...18:00 — на площади Ленина любимые артисты пойдут по красной ковровой дорожке. Амурчане смогут увидеть Максима Аверина, Татьяну Арнтгольц, Григория Антипенко, Ивара Калныньша, Татьяну Догилеву, Дмитрия Золотухина и многих других. Всего по дорожке пройдут более 90 гостей. Представлять публике звезд по традиции будет президент «Амурской осени» Сергей Новожилов. http://www.ampravda.ru/live 6.9.2014 ...трансляция звездной дорожки «Амурской осени»
Архивариус: http://amur.kp.ru/daily/26279.7/3156401/ 6.9.2014 Звездная дорожка артистов «Амурской осени»: Татьяна Арнтгольц шла под руку с Григорием Антипенко, а Максим Аверин пронесся вприпрыжку Сегодня днем в Благовещенске прибыли звезды фестиваля театра и кино «Амурская осень». После аэропорта они разместились в гостинице «Азия», а уже в 18.00 выйдут на звездную дорожку. Напомним, она в этом году пройдет на площади Ленина. Благовещенцы увидят Максима Аверина (сериал «Глухарь»), Наталью Крачковскую, Татьяну Догилеву, Татьяну Арнтгольц, Сергея Никоненко и многих других. Следить за процессом можно прямо здесь – в нашей твиттер-трансляции! Сразу после дорожки – в 19.00 – в Общественно-культурном центре начнется церемония открытия фестиваля. Вести ее в этом году будут Максим Аверин и Татьяна Арнтгольц ---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- Сегодня днем в Благовещенске прибыли звезды фестиваля театра и кино «Амурская осень». После аэропорта они разместились в гостинице «Азия», а уже в 18.00 вышли на звездную дорожку. В этом году мероприятие провели на центральной площади. Народа, желающего поглазеть на знаменитостей, собралась масса. Горожане облепили заграждения, трибуну, памятник Ленину, лишь бы увидеть любимых артистов. А посмотреть в этом году было на кого. Под громкие аплодисменты и доброжелательные выкрики по дорожке прошли Сергей Никоненко, Татьяна Догилева, Алена Биккулова (актриса, фолк-певица и композитор), Сергей Барышев (хорошо известен по роли опера Винокурова в сериале «Тайны следствия»), Вячеслав Манучаров (известен по пародийной телепередаче «Большая разница» и прочих проектах) и многие другие. Очень порадовали собравшихся любимцы публики Григорий Антипенко и Татьяна Арнтгольц. Они прошли под руку по дорожке – на фестиваль актеры приехали, чтобы показать спектакль «Двое на качелях». Прошел вместе с именитыми звездами и благовещенский начинающий режиссер, а по совместительству и корреспондент «Комсомолки» Семен Руденко. В рамках внеконкурсной программы фестиваля он представит зрителям свой фильм «Огонь под доской», снятый в Приамурье. Картину покажут в малом зале ОКЦ 11 сентября. Самым же эффектным было появление на дорожке Максима Аверина. В костюме-тройке с бабочкой он пронесся среди горожан, да еще и припрыгивал при этом. Максим был в очень хорошем настроении, улыбался и еще до начала мероприятия с удовольствием позировал для фанатов и раздавал автографы. Своим неординарным пробегом он завершил шествие звезд. После чего все знаменитости отправились в Общественно-культурный центр, где в 19.00 началась церемония открытия фестиваля.
Архивариус: http://amur.kp.ru/daily/26279.7/3156401/ Ирина Зражевская, КП @kp_amur 6.9.2014
Архивариус: http://amur.kp.ru/photo/58103/1045473/ 06.09.2014 | 14:41 Звездная дорожка артистов «Амурской осени»: Татьяна Арнтгольц шла под руку с Григорием Антипенко, а Максим Аверин пронесся вприпрыжку
полная версия страницы