Медея

Форум » Архив о Театре » Медея » Ответить

Медея

Архивариус: Премьера спектакля состоялась 29 ноября 2011 г. Художественный руководитель театра Р. Туминас в преддверии юбилейного сезона обратился к коллективу: «Я хочу разбудить в вас потребность в самостоятельном поиске пьес, режиссуры, потребность пробовать, экспериментировать, дерзать, ошибаться, творить, побеждать». Этот призыв был услышан и поддержан труппой. Так появились «Прощальные гастроли» Ю. Эдлиса и начались репетиции «Медеи» Ануя (режиссер — М. Цитриняк, в главной роли — Ю. Рутберг). Что побудило обратиться к трагедии Ануя? — Время, наши дни с глобально надвигающейся некоммуникабельностью, разрушающей личность, общество, культуру, политику — с одной стороны, а с другой — попытка не замечать этой проблемы, отсюда непреодолимая тяга к развлечениям, шоу, бездумному веселью. Тревожно, что современный мир не фиксирует историю своей болезни — поднимают голову ксенофобия, расизм, агрессия. На фоне катастрофического падения морали, цинизма, стремления к благополучию, власти денег идет разрушение человека. Быть непохожим, отстоять независимость, не примкнуть к философии «успеха», отринуть соблазнительный постулат «я, как все», побороть философию мещанства и осознать, что безликое равенство гибельно — это удел сильных. «Медея» Ануя спустилась с котурн Еврипида, она ближе, понятнее нам, ее лексика современна. Диалог героев трагедии как бы движется по спирали, кругами — от прошлого к настоящему и опять к прошлому. Создатели спектакля попытались вычленить смысл из потока слов и событий. Медея Юлии Рутберг живет не сегодня, а вчера, у нее нет завтра. Ее память неистребимо возвращается к истокам, когда она, дочь царя Колхиды, похитила ради любимого золотое руно. Для Медеи предательство Ясона не только попрание любви, это разрушение ее жизненного пространства, гармонии души. В их поединке не может быть победителя. В единоборстве столкнулись разные миры, где долг, честь и «здравый смысл» — антагонисты. Смерть — граница их вражды и выбор ее - высшее проявление свободы личности. Медея уходит в небытие вместе с детьми, ибо не может оставить их такому Ясону, благоденствующему в созданном им мире филистерского равнодушия. Она не позволит им оказаться заложниками пошлой философии сытого равенства. Смерть — не поражение Медеи, а ее нравственная победа. В трагедии Ануя столкнулись два Мира — Медея и Ясон, свобода и мещанский стандарт жизни. Финальная мизансцена — метафора. Фигура Медеи рифмуется с мифической Никой — символом Победы. http://www.vakhtangov.ru/shows/medeya

Ответов - 66, стр: 1 2 3 4 All

Архивариус: http://www.vashdosug.ru/msk/theatre/article/67282/ 26 мая 2011 г. Театр им. Вахтангова В грядущем сезоне Театру Вахтангова исполнится 90 лет. К юбилею Римас Туминас готовит не столько спектакль, сколько грандиозный театральный проект под названием «Пристань». Он будет состоять из отрывков произведений мировой драматургии. На сцену театра выйдет вся труппа, включая самых больших звезд. «Филумену Мартурано» репетирует Ирина Купченко, Евгения Крегжде, Мария Бердинских, Сергей Епишев взялись за Бунина, Сергей Маковецкий и Василиса Суханова — за «Ричарада III». Людмилу Максакову и Дмитрия Соломыкина можно будет увидеть в сценах из «Игрока», Юлию Рутберг — из «Медеи». Также обещают принять участие в грандиозном событии Василий Лановой, Владимир Этуш.

Архивариус: http://dubinsky-photo.livejournal.com/13168.html June 18th, 2011 Юлия Рутберг, "Медея". Театр имени Вахтангова.

Архивариус: июнь 2011 Юлия Рутберг репетирует в спектакле "Медея". Спектакль ставит режиссер Михаил Цитриняк. Вместе с Юлией в спектакле репетируют: Григорий Антипенко, Андрей Зарецкий, Инна Алабина / Наталья Молева, Василий Симонов, Юрий Красков и Артур Иванов. Недавно значительный отрывок из спектакля был показан вахтанговцам и художественному руководителю театра Римасу Туминасу и получил самую высокую оценку. Спектакль будет поставлен на малой сцене театра Вахтангова, войдет в юбилейную афишу и репертуар театра. Предположительно, премьера спектакля состоится 30 ноября 2011 г. информация получена из театра Вахтангова

Архивариус: режиссер Михаил Цитриняк http://www.kino-teatr.ru/kino/director/ros/35183/bio/ Цитриняк Михаил Григорьевич Родился 14 февраля 1956 года. Окончил актёрское отделение ВТУ им. Щукина (курс А.А. Казанской). После чего поступил на третий курс режиссерского отделения (курс Е.Р. Симонова и В.А. Эуфера). Проработав 2, 5 года во МХАТе, ушёл к В.Фокину в театр им. М.Н. Ермоловой. Затем создал свой театр-студию под названием "Наш Театр". Преподавал в Ирландии и Голландии, ставил спектакли в Германии, работал старшим преподавателем в Театральном училище им. Щукина. 10 лет выступает на эстраде в дуэте с Борисом Кинером. Автор инсценировок, спектакли по которым идут в театрах России. Режиссёр телевизионного проекта "Старая квартира" на АТВ и «Большой ремонт», кинокомпания «Версия».

Архивариус: http://mastergrisha.ru/biograf_mc.php Про писателя скажут – почерк, а что сказать про композитора, которого ни с кем не спутаешь? Воспользуемся советом Шостаковича: ”Чтобы полюбить музыку – надо прежде всего ее слушать" Чтобы раз и навсегда полюбить Кинера - послушайте его песни." Ефим Шифрин Михаил Цитриняк родился 14 февраля 1956 года в самом центре Москвы, в коммуналке рядом с Пушкинской площадью, на улице, которая раньше тоже называлась Пушкинской. Семья жила в доме, где находился известный в Москве магазин печатных машинок и Комитет защиты женщин. Там Михаил и прожил первые 15 лет своей жизни. Крохотная комната была перегорожена крашеной фанерой. За "стеной" находилась уже бабушкина "комната". Какого цвета были стены в родительской комнате Михаилу так и не довелось узнать, поскольку вместо стен от пола и до потолка стояли стеллажи с книгами. В семье, где папа и мама были инженеры, домашняя библиотека была невообразимых размеров. Мама - Нинель Давидовна - служила инженером-экономистом в Министерстве приборостроения. Отец - Григорий Маркович Цитриняк - со временем начал писать статьи в газеты и журналы и вскоре стал очень известным журналистом. Большую часть жизни он проработал в "Литературной газете", где создал совершенно новый для того времени журналистский жанр диалогов. Это было время расцвета "Литературки". Тогда в газете образовался небезызвестный "кружок" влиятельных советских журналистов, в который кроме Григория Цитриняка входили: Рубинов, Щекочихин, Черниченко, Рост, Ваксберг, две Ольги - Чайковская и Кучкина. Собственно, они в основном и делали газету, осуществляя и отстаивая её идейную линию. Миша с детства слушал откровенные разговоры выдающихся писателей, артистов деятелей культуры, поскольку Григорий Цитриняк до четырех утра мог стучать на машинке, расшифровывая магнитофонную запись, несмотря на то, что ребенку рано утром надо было вставать в школу. Михаил Цитриняк вспоминает: "Но с другой стороны, слушать живые голоса Ираклия Андроникова и Георгия Товстоногова, Виктора Розова и Алексея Арбузова, Майи Плисецкой и Родиона Щедрина было конечно же по-настоящему здорово". В возрасте 6 лет на Гоголевском бульваре Мишу заметила ассистентка одного начинающего режиссера и пригласила мальчика сняться в эпизоде фильма. Молодой режиссер снимал тогда свой первый дипломный фильм "Каток и скрипка", и звали этого режиссера Андрей Тарковский. Затем Миша снялся еще в одном дипломном фильме у режиссера Леонида Нечаева, позднее снявшего известный телефильм "Красная шапочка". Короче говоря, Михаил Цитриняк "выпустил в свет" не одного классного режиссера. Как он шутит, "молодые режиссеры на мне потренировались, и стали режиссерами выдающимися"! Домой часто звонили с киностудий, приглашая то на фотосъемки, то на пробы. Но бабушка у Миши была строгая. Она требовала, чтобы ребенка возили на киностудию на машине, и не на какой-нибудь, а только на "Волге". И если нет "Волги", а в наличии "Москвич", то на "Москвиче" ребенок никуда не поедет. Учился Миша в известной московской школе № 31, которая располагалась в переулке Станиславского, позади театра МХАТ имени Максима Горького. В этой школе учились дети многих партийных боссов и министров: Хрущевы, Демичевы, Микаяны... После окончания этой специальной английской школы дорог было не так уж много - МИМО, ИНЯЗ или на худой конец в Московский университет. Учился Миша неважно. Но учителя от него многого и не требовали, поскольку относились к нему, как к будущему артисту. Поневоле приходилось много участвовать в различных литературных монтажах. Однако Миша не собирался на актёрский: он мечтал стать историком, если точнее, то учителем истории. После школы Михаил хотел поступать в Педагогический институт на исторический факультет. М. Цитриняк вспоминает: "Прихожу я в Пединститут поступать, посмотрел вокруг - огромная толпа! И все знают, как мне кажется, больше меня. Да ну их на фиг. Я решил, что не буду поступать, просто испугался. Ну, а раз меня артистом в школе считали, и в кино снимался, ничего иного не остается, как податься в актеры, чтобы в армию не идти. Пошел поступать в разные театральные училища и везде срезался, что вполне понятно: читал я на вступительных экзаменах, как полный идиот. Это было летом. А осенью я узнал, что набирается актерский курс в студию при Центральном детском театре, и неожиданно для себя самого туда поступил. Не знаю, как сложилась бы моя жизнь, но в конце первого курса для студийцев Центрального детского почему-то забыли дать отсрочку, и я ушел в армию, где и прослужил два года. За два года службы у меня сформировалось уже четкое понимание того, что я хочу быть артистом и никем иным. А когда демобилизовался, то мои однокурсники уже закончили учиться, и я снова начал поступать в московские театральные институты, и поступил в Щукинское на курс Народной артистки России Аллы Александровны Казанской, где и познакомился с Борисом Кинером. С нами на курсе учились и некоторые, очень известные сегодня театральные и киноактеры, например, Сергей Маковецкий, Людмила Нильская... Годы в Щукинском были для меня одними из самых счастливых. Уже на первом курсе я начал заниматься режиссурой, а со второго - ставить со своими однокурсниками и с другими студентами отрывки из пьес. Вдруг мне и всем стало ясно: я режиссер по дарованию и все тут. Для многих это было странно: как это второкурсник, который ничего еще не знает, а со старшекурсниками уже ставит отрывки? Но раз дано человеку, то что хочешь тут делай, а дано. И один из дипломных наших спектаклей, "Утиная охота", на своем актерском курсе я поставил как режиссер, будучи еще студентом..." После окончания актерского факультета Михаила Цитриняка приглашают учиться сразу на третий курс режиссерского факультета. Это был единственный случай за всю историю Щукинского училища: поступить на очное отделение, сразу на третий курс института, в советские времена было просто невозможно. Учась режиссуре у Е.Р. Симонова и В.А. Эуфера, Михаил начал работать режиссером-стажером в театре на Малой Бронной. Анатолий Васильевич Эфрос приглашает его вторым режиссером на телевизионный спектакль "Ромео и Джульетта". Поставив дипломный спектакль в Чите Михаил вернулся в Москву и начал работать во МХАТе. Выпустил спектакль "Надежда"(по пьесе А.Червинского "Блондинка за углом". Через 2,5 года ушел из МХАТа в театр им. Ермоловой, когда его возглавил Валерий Фокин, а затем создал уже свой театр-студию, под названием "Наш Театр", в который пришел и Борис Кинер. Михаил Цитриняк был избран президентом ассоциации театров-студий СССР. Но вскоре в Германию эмигрирует ведущая актриса театра, а затем и Борис Кинер уезжает жить во Францию, что для маленького театра-студии явилось невосполнимой потерей - пришлось менять весь репертуар. В начале девяностых театр прекращает своё существование. Михаил много преподавал за границей: в Ирландии и Голландии, ставил спектакли в Германии, работал старшим преподавателем в Щукинском училище, режиссером на известной телевизионной программе "Старая квартира", в сериале "Не родись красивой".

Архивариус: http://www.ria.ru/theatre/20110830/426862772.html 30/08/2011 В новом сезоне театр им. Вахтангова покажет "Медею" и "Предательство" МОСКВА, 30 авг - РИА Новости. Юбилейный сезон Государственного академического театра имени Е. Б. Вахтангова, которому исполняется 90 лет, открывает новый сезон 2 сентября одним из лучших спектаклей репертуара - постановкой "Дядя Ваня", удостоенной премии "Золотая Маска", сообщили в пресс-службе театра. В этот же день, на сборе труппы художественный руководитель Римас Туминас оценит прошедший сезон и расскажет о премьерах и гастролях в нынешнем. "Уже начались репетиции главного спектакля "Пристань", премьера которого состоится 13 ноября, в юбилейный вечер, - рассказал РИА Новости Туминас. - В этой работе заняты не только наши корифеи, но и практически вся труппа. "Пристань" - это спектакль- месса памяти и уважения к нашим мастерам, составившим славу вахтанговцев, памяти и уважения к истории театра. Нам хотелось избежать каких-то юбилейных концертов, капустников; наше дело - играть на сцене, поэтому мы решили создать такой спектакль ко дню рождения театра. "Пристань" - место, где встречаются, куда приезжают и откуда бегут люди. Это вокзал или морской порт, такой угрюмый, огромный, таинственный и пустой. Но он оживает с появлением там каждого нового героя, персонажа, передавая разные истории, рассказывая о разных судьбах - театральных и человеческих". Затем, по словам художественного руководителя, режиссер Адольф Шапиро приступит к репетициям спектакля по пьесе Луиджи Пиранделло "Это так (если вам так кажется)", редко ставящейся на российской сцене. Первой премьерой нового сезона уже в начале сентября на малой сцене станет постановка "Прощальные гастроли" по пьесе Юлия Эдлиса в постановке Олега Форостенко. Пьеса посвящена судьбе актрис, о которых рассказывают вахтанговские дамы, чьи истории оказались созвучны тем, что переживают их персонажам. В октябре зрители увидят работу режиссера Владимира Мирзоева "Предательство", которая шла в театре имени К. С. Станиславского, а с нового сезона перенесена на вахтанговскую сцену по обоюдному согласию двух театров. В главных ролях актеры Максим Суханов и Андрей Мерзликин. В конце ноября в рамках юбилейной афиши - премьера спектакля "Медея" Жана Ануя в режиссуре Михаила Цифриняка с участием артистов - Юлии Рутберг и Григория Антипенко. Туминас также пообещал, что в этом сезоне зрители увидят три пьесы в его постановке, пока не раскрывая подробностей. "Само театральное здание тоже готовится к юбилею, - сказал худрук. - После отпуска артисты нашли свой "дом" обновленным. Отремонтированы все служебные помещения, лестницы, гримерные приобрели достойный вид. Государство много вложило средств на ремонт и обновление театра, и теперь мы должны отработать все честно, верно, и художественные ценности не должны покидать нас".

Архивариус: http://www.tvkultura.ru/news.html?id=777410&cid=178 Новости культуры 02.09.11

Архивариус: Медея. Премьера намечена на 29 ноября 2011 г. Ближайшие даты исполнения: 29 ноября (19:30), 30 ноября (19:30) Режиссер — постановщик Михаил Цитриняк Художник — постановщик Мария Рыбасова Художник по костюмам Виктория Севрюкова Композиторы Борис Кинер Действующие лица и исполнители: Медея - Юлия Рутберг Язон - Григорий Антипенко Креон - Андрей Зарецкий Кормилица - Инна Алабина/ Наталья Молева Мальчик - Василий Симонов/ Федор Воронцов Стражники - Федор Воронцов/ Владислав Гандрабура/ Дмитрий Соломыкин Жрицы - Анастасия Васильева/ Ирина Калистратова,/ Елена Мельникова .

Архивариус: http://www.izvestia.ru/news/501561 2 сентября 2011, 15:03 Алла Шевелёва «У нас в театре строгая демократия: сделай, предъяви, но ответь» Юлия Рутберг — о роли «Медеи», противостоянии Запада и Востока и взаимоотношениях с новым худруком Юлия Рутберг, фото: Игорь Захаркин В конце ноября в Театре им. Евг. Вахтангова состоится премьера спектакля «Медея», заглавную роль в котором сыграет Юлия Рутберг. «Известия» попытались узнать, почему ведущая актриса театра не занята в спектаклях нового художественного руководителя Римаса Туминаса. — Чем было вызвано ваше затянувшееся молчание, ведь после прихода Туминаса вы не сыграли ни одной новой роли в театре? — Эти три года мы с Римасом Владимировичем друг к другу присматривались. Мне нужно было привыкнуть к его мышлению, к его формулировкам. По личным причинам я была вынуждена отказаться от роли баронессы Штраль в «Маскараде», которую он мне предложил. Туминас не только не обиделся, наоборот, поддержал меня. Помню, как после премьеры «Маскарада» поздравила Римаса Владимировича, а он мне в шутку сказал: «Знаешь, глядя на то, как ты ходишь по театру, как сидишь в буфете, я подумал, да сыграла ты эту роль!» (Смеется.) Это он меня так приободрил. — Сейчас вы репетируете новый спектакль с Михаилом Цитриняком, человеком незнакомым театральной публике. — Несмотря на то что Миша работал с Эфросом, Ефремовым, Фокиным, он больше известен в кино и на телевидении. Мы оба — ученики Аллы Казанской, общаемся уже 20 лет, и только после того как Аллы Александровны не стало, вдруг захотели сделать вместе «Медею». — А как Туминас воспринял ваш порыв? — Он отнесся к нашей идее благосклонно, но все-таки с некой опаской. Поэтому попросил подготовить сначала отрывок. Но я такой человек, что коль три года молчала, мне мало сказать «А», хотелось произнести весь алфавит до «Я». В форс-мажорном режиме мы сделали почти весь спектакль и показали ему. После просмотра Римас Владимирович признался, что ажиотаж вокруг «Медеи» его раздражал, потому что театр проявлял к спектаклю повышенный интерес и многие ходили на репетиции. К тому же мы с Мишей пригласили «чужого» актера Григория Антипенко. — Кстати, как он появился в спектакле? — Сначала предложили Володе Вдовиченкову сыграть Ясона, но он не проявил интереса к нашей затее. Тогда появился Гриша. Римас Владимирович был против, хотел, чтобы в «Медее» были задействованы только вахтанговцы. Он возмущался: «Да кто такой вообще этот Антипенко?» (Туминас телевизор не смотрит, рекомендовать ему кого-то по сериалу бесполезно.) — И чем же закончился прогон «Медеи»? — К счастью, для Римаса Владимировича мерилом всего является дело. Спектакль он принял. После показа сказал нам много теплых слов, хотя замечания тоже были. Я рада, что в нашем театре возникла строгая демократия: сделай, предъяви, но ответь. Ведь то, что на «Медею» выделили средства, — большая ответственность. Мы понимаем, что нам оказали доверие. Это означает, что вслед за нами другие актеры смогут осуществить свою мечту. — Чем ваша «Медея» будет отличаться от других постановок? — За основу взят миф в трактовке Жана Ануя, но мы решили рассказать его как современную историю. С приходом постмодерна в искусство режиссеров все больше занимает выворачивание сюжетов наизнанку. Артист в этом тонет — его не видно. Театр свернул с пути эмоционального воздействия, публика сидит в нем как созерцатель. Мы сознательно выбрали малую сцену — чтобы приблизиться к зрителю и рассказать историю Медеи на среднем и крупном планах. На нашем прогоне зрители плакали. — А каким языком сегодня нужно рассказывать миф о женщине, которая убила своих детей? — Я ничего не буду рассказывать заранее, сами увидите на премьере. Скажу только, что в нашем спектакле затронуты темы мужчины и женщины, Востока и Запада. — Ясон и Медея — люди разных менталитетов? — Да, мы пытаемся еще раз объяснить, как важно уметь находить общий язык с человеком другой веры, с другими базовыми ценностями. Я этот урок усвоила давно. Параллельно с нами в Щукинское училище набрали курс из Кабарды. На первом занятии по танцу строгая учительница объясняла им, как нужно приветствовать педагога. Девочки должны сделать препарасьон — присесть, взяв юбочки, а мальчики — сделать шаг влево, шаг вправо и поклониться. И вот в тот момент, когда заиграла музыка и девочки взялись за юбочки, все мальчики покинули аудиторию. Преподаватель была в полном изумлении, на что мальчики ей ответили, что никогда не будут кланяться женщине. Скандала не случилось, потому что нашлись умные люди, которые объяснили ей, что не нужно заставлять людей делать то, что для них недопустимо. — Для вас важно, что вы выпускаете спектакль с человеком, который, как и вы, учился у Аллы Казанской? — Конечно. У нас с Аллой Александровной были особые отношения. Это была уникальная женщина — прекрасная актриса, невероятная красавица, образованная, с блистательным чувством юмора, редкой порядочности. Мы с Мишей, не сговариваясь, посвящаем этот спектакль ей. Потому что когда-то в маленьком театрике Миши она играла в «Медее» кормилицу, потому что она играла Медею Улицкой в телеспектакле Петра Штейна. И, конечно, потому, что она нас очень любила. Так больно, что она не видит, как два ее птенца работают вместе. Ведь именно она еще в институте разглядела во мне зачатки драматического. Она мечтала, чтобы Миша вернулся в театр. Для нас Алла Александровна всегда присутствует в зрительном зале. Может, поэтому мы так строги к себе.

Архивариус: http://www.vashdosug.ru/theatre/performance/484736/ Медея Театр им. Евг. Вахтангова В ролях: Юлия Рутберг, Григорий Антипенко, Василий Симонов, Инна Алабина , Андрей Зарецкий Премьера: 29 ноября 2011 В трагедии Ануя о конфликте между свободой и мещанским стандартом жизни главную роль играет Юлия Рутберг. «Медея» Ануя спустилась с котурн Еврипида, она ближе, понятнее нам, ее лексика современна. Диалог героев трагедии как бы движется по спирали, кругами — от прошлого к настоящему и опять к прошлому. Создатели спектакля попытались вычленить смысл из потока слов и событий. Медея Юлии Рутберг живет не сегодня, а вчера, у нее нет завтра. Ее память неистребимо возвращается к истокам, когда она, дочь царя Колхиды, похитила ради любимого золотое руно. Для Медеи предательство Ясона не только попрание любви, это разрушение ее жизненного пространства, гармонии души. В их поединке не может быть победителя. В единоборстве столкнулись разные миры, где долг, честь и «здравый смысл» — антагонисты. Смерть — граница их вражды и выбор ее - высшее проявление свободы личности. Медея уходит в небытие вместе с детьми, ибо не может оставить их такому Ясону, благоденствующему в созданном им мире филистерского равнодушия. Она не позволит им оказаться заложниками пошлой философии сытого равенства. Смерть — не поражение Медеи, а ее нравственная победа. Финальная мизансцена — метафора. Фигура Медеи рифмуется с мифической Никой — символом Победы.

Архивариус: http://www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/teatr_i_kino/ANU_ZHAN.html ...В 1940 Ануй, обратившись к греческим мифам, нашел прием, который принес его пьесам мировую славу: авторская интерпретация известных древнегреческих и средневековых сюжетов. Нельзя сказать, что Ануй был первооткрывателем этого приема – им нередко пользовались драматурги и прежде (например, пьесы Б.Шоу Цезарь и Клеопатра и Святая Иоанна – о Жанне Д'Арк). Такой прием представляет собой серьезное испытание для индивидуальности драматурга: зрительский интерес держится не на происходящих событиях, а на круге непривычных идей, возникающих на основе знакомого сюжета. Основная интрига пьесы переходит с уровня фабулы на уровень интеллектуальной игры. В этом случае добиться успеха может только личность крупного масштаба, способная заставить зрителей напряженно следить за ходом своих размышлений. И Ануй сумел выиграть: именно интеллектуальные драмы были признаны лучшими в его литературном наследии. Первыми такими пьесами стали Эвридика (1941) и Антигона (1942, премьера состоялась в оккупированном немцами Париже в 1943, когда главная героиня символизировала непобежденную Францию и готовность продолжать борьбу вопреки разумным доводам). Позже были написаны Ромео и Джульетта (1946), Медея (1948), Жаворонок (1953). Последняя из них – о Жанне Д'Арк – многими критиками считается вершиной творчества Ануя.

Архивариус: http://fictionbook.ru/author/viktor_nikolaevich_eremin/100_velikih_literaturniyh_geroev/read_online.html?page=1 Медея – могущественнейшая среди людей, но бессильная против человеческой неблагодарности, всем существом своим отдавшаяся безграничной любви, но преданная и брошенная любимым, совершившая чуть ли не все самые омерзительные преступления по законам рода человеческого, но не только не осуждаемая, а более того, возвеличиваемая художниками и поэтами… Воистину страшная героиня древних мифов и шедевров мировой драматургии. Предательница Отечества, братоубийца, детоубийца, цареубийца – Медея оказалась вне суда Божьего и человеческого, но по сей день остается жертвой богов, втиснувших в сердце ее яростную страсть любви. Именно из образа Медеи берут свои истоки такие земные героини последующих времен, как Манон Леско, Эмма Бовари, Екатерина Измайлова, Анна Каренина и многие-многие другие. Но при этом ни одна из названных не может возвыситься до дочери Ээта, ибо страсть их низменна и самоубийственна, тогда как страсть волшебницы превысила могущество личного и возросла до возмездия бесстрастного и неумолимого Рока. Не человеческой мести, пусть даже такой симпатичной для читателя, как у графа Монте-Кристо, а высшего возмездия, осуществившегося через человека, но доступного только небесным силам. Согласно мифам, дочь колхидского царя Ээта и самой Гекаты – богини мрака, ночных видений и чародейства, – Медея от рождения была волшебницей. Когда в Колхиду приплыли за золотым руном аргонавты, они оказались в опаснейшем положении, поскольку коварный царь Ээт намеревался погубить чужестранцев. Однако героям помогали богини Афина и Гера. По их просьбе бог Эрот пронзил сердце Медеи стрелой любви к вождю аргонавтов Ясону, который обещал царевне непременно жениться на ней. В литературе всегда акцентируют внимание на том, что клятва любви была дана юношей из расчета и без искреннего чувства. Как бы там ни было, но волшебница помогла аргонавтам похитить руно. После этого Медея, прихватив своего юного брата Апсирта, бежала с греками из Колхиды. Дорогой, чтобы задержать преследователей, Медея убила брата, разрубила его тело на части и разбросала их по морю. Ээт был потрясен злодеянием, прекратил погоню и повелел собрать останки сына, чтобы предать его честному погребению. Погоню продолжил небольшой отряд колхов. Они настигли преступников на острове феаков, где царствовал Алкиной. Согласно древним законам, царь должен был выдать Ээту беглую дочь, но Ясон и Медея спешно сочетались браком, после чего царь потерял все права на чужую жену. Аргонавты торопились в Иолк, где царь Пелий в обмен на золотое руно должен был отказаться от престола. Однако коварный властитель не собирался держать свое слово, более того, за время отсутствия Ясона он убил отца и всех родственников героя. И вновь за дело взялась Медея: она убедила наивных дочерей Пелия, что если те зарежут дряхлого старика, разрубят его труп на части и сварят в котле, то он воскреснет молодым и сильным. Глупые девицы так и поступили, но обещанное воскрешение не состоялось. За цареубийство Ясон и Медея были изгнаны новым царем Акаетом из Иолка и поселились в Коринфе у царя Креонта, где счастливо прожили десять лет. За это время у них родились два сына – Мермер и Ферет. Ясон тяготился обществом Медеи и, в конце концов, решил развестись с ней и жениться на дочери Креонта Главке. В некоторых вариантах мифа Главку зовут Креусой. Медея и ее сыновья должны были отправиться в изгнание. Однако волшебница не пожелала смириться со своей участью. Она прислала в дар новобрачной заколдованное одеяние, и Главка, надев его, сгорела заживо вместе с царем Креонтом и всеми, кто в тот час оказался в пиршественном зале. Ясон спасся, выпрыгнув в окно. Малолетних сыновей своих Медея убила собственными руками на глазах мужа, а потом унеслась на колеснице, запряженной крылатыми конями. Ясон, по одной версии, покончил жизнь самоубийством, по другой, погиб под обломками обветшавшего корабля «Арго». В любом случае последние годы жизни он был бездомным и побирался, бродяжничая из города в город. Медея же улетела в Афины, где вскоре вышла замуж за царя Эгея, которому родила сына Меда. Когда в Афины пришел Тесей, сын Эгея и трезенской царевны Эфры, Медея, опасаясь, что афинский престол унаследует Тесей, а не ее сын, убедила мужа отравить пришельца. Однако Эгей узнал в Тесее родного сына и приветствовал его, а Медее и бедному Меду пришлось бежать из города, спасаясь от мести Тесея. Царица с сыном вернулась в Колхиду, где к тому времени был свергнут с престола ее отец царь Ээт. Мед убил узурпатора и вернул власть деду. Удивителен конец мифа о Медее. По воле богов она живой была перенесена на Острова Блаженных! Там волшебница вышла замуж за великого Ахилла и остается его верной супругой по сей день. Судьба Медеи тем или иным образом вдохновила на творчество трех величайших древнегреческих трагиков – Софокла, Эсхила и Еврипида. Самой прославленной из них стала трагедия Еврипида (485/484 или 480–406 гг. до н. э.) «Медея». Драматург жил в эпоху наивысшего расцвета афинской демократии (прошедшего под знаком победы греков в знаменитых греко-персидских войнах) и ее окончательного загнивания. Творчество Еврипида в значительной мере связано с так называемым «веком Перикла» (444/443—429 гг. до н. э.). Первая драма его была поставлена в 455 г. до н. э., но только четырнадцать лет спустя, в 441 г. до н. э., он одержал наконец победу в состязании трагических поэтов. Самая ранняя из достоверно известных Еврипидовых трагедий «Алькеста» относится к 438 г. до н. э. Остальные шестнадцать дошедших до нас трагедий написаны Еврипидом между 431 и 406 г. до н. э. Трагедия «Медея» обычно датируется 431 г. до н. э. Любопытно, что современники не очень благоволили к великому соотечественнику. Почти за пятьдесят лет своей творческой деятельности Еврипид всего четыре раза удостоился первого места в состязаниях трагических поэтов. В 408 г. до н. э. драматург решил покинуть родные Афины и переехал жить ко двору македонского царя Архелая, который задумал собрать у себя самых выдающихся писателей и поэтов Греции. Однако прожил Еврипид в Македонии недолго: он умер, оставив не вполне завершенной свою последнюю трилогию. В 405 г. до н. э. ее поставил в Афинах сын (или племянник) трагика, и трилогия принесла Еврипиду пятую, уже посмертную победу. Потрясает решение образа Медеи в одноименной трагедии Еврипида. Драмы, основой сюжета которых становилась месть, создавались в Древней Греции и до Еврипида. В Древнем мире вообще была более распространена история о том, что детей волшебницы побили камнями жители Коринфа, впавшие в ярость в связи с убийством Креонта. Наверняка первые зрители «Медеи» ожидали от трагедии чего-нибудь подобного. Начало пьесы обещало именно такую развязку. Медея явно готовилась погубить Ясона и его невесту… И тут Еврипид пришел к немыслимому до него постижению глубин психологии. В страданиях своих Медея вдруг поняла, что беда ее не в разлучнице Главке, случайно вставшей на ее дороге, но в том, что она безоглядно любила и любит Ясона, а она все эти годы была безразлична возлюбленному, который только использовал волшебницу в личных целях. Когда же потребность в услугах Медеи прошла, ее просто выкинули, как ненужную вещь. И тогда Медея восстала, восстала против изменника, а еще больше – против вонзенной богами в ее сердце безоглядной любви. Решение волшебницы стало таким же жестким и суровым, как и вся ее предыдущая жизнь, – Медея задумала истребить плоть изменника на земле, чтобы больше нигде и никогда не возродился он в новом обличии. И это уже должно было стать Возмездием, а не мелкой женской местью, превращалось в суровую форму самоубийства и самоотречения во имя разрушения воли богов. Таков был Рок, а приговор его и приведение в жизнь этого приговора оказались в руках пораженной открытием предательства женщины. Медея казнила собственную Любовь во всех ее ипостасях. Разве после этого кто-то посмеет осуждать такую детоубийцу? На такой оценке Медеи настаивал и сам Еврипид. Вникнем в заключительный диалог трагедии: Ясон: – Ты львица, а не жена! Ты демон, которым боги меня поразили! Медея: – Зови, как хочешь, но я ранила твое сердце. Ясон: – И собственное! Медея: – Легка мне моя боль, когда вижу я твою. Ясон: – Твоя рука их убила! Медея: – А прежде того – твой грех. Ясон: – Так пусть казнят тебя боги! Медея: – Боги не слышат клятвопреступников.[3]3 Еврипид. Трагедии. В 2-х т. Т. 1. М.: Наука—Ладомир, 1999. С этими словами Медея улетела из Коринфа. Трагедия Еврипида оказала сильнейшее влияние на развитие мировой драматургии в последующие века. Драмы Сенеки (I в.), П. Корнеля (1635), трилогия Ф. Грильпарцера «Золотое руно» (1818–1824), Ж. Ануя (1946), каждая со своими оттенками, по следам Еврипида трактует древний миф. Только Ануй попытался осудить Медею, представив ее как злобную всеразрушающую силу, гибелью своей (Медея в пьесе кончает жизнь самосожжением) принесшую безразличному к несчастьям преступницы окружению несказанное облегчение. В медицине определен «комплекс Медеи», который характеризуется стремлением матери убить собственных детей, чтобы отомстить мужу. Бесспорно, это примитивная трактовка мифологического образа, живущего законами неизбежности в мире, где нет и не может быть добра или зла.

Архивариус: https://clck.ru/9LaXg 18.11.2011 Репетиция спектакля "Медея"

Архивариус: https://clck.ru/9LaXg 18.11.2011

Архивариус: http://www.theatre.wingwave.ru/theatre/vahtangova/medea/index_3.html Theater Vahtangova - performance the Medea - 11.18.2011 Photographer Lyulyukin Evgeniy Site photo gallery www.wingwave.ru

Архивариус: NadinBY

Архивариус: http://klauzura.ru/2011/11/anna-rikles-medeya/ 19.11.2011, Анна Риклес. “МЕДЕЯ” «Медея», Жан Ануй Режиссер: Михаил Цитриняк В главных ролях: Юлия Рутберг, Григорий Антипенко, Андрей Зарецкий. Посвящение А.А, Казанской Сегодня, на малой сцене Вахтанговского академического театра, состоялась премьера спектакля «Медея» Жанна Ануя, в постановке Михаила Цитриняка. Ажиотаж вокруг новой Медеи растет, уже после первого прогона цена билетов увеличена в полтора раза. Решение спектакля удивительное, подбор артистов блестящий. Юлия Рутберг (Медея) повернулось к зрителям драматической стороной своего таланта, удивила и приятно обескуражила. Поразил образ Креона, созданный Андреем Зарецким, завораживающий легкостью, обаянием и царственной простотой. С таким великолепным режиссером, как Михаил Цитриняк, и поистине звездным актерским составом постановка обещает стать одним из самых заметных событий нового театрального сезона Москвы. В спектакле нет театральных штампов и нафталиновой пафосности. Он живой, он здесь, на ладони. Это камерно, это сильно, это страстно, умно и красиво. Браво, господа! Браво!

Архивариус: http://www.vakhtangov.ru/ ПРЕМЬЕРА спектакля "МЕДЕЯ" в рамках юбилейной афиши театра! 29 ноября 2011 г. состоится премьера спектакля "Медея" по пьесе Ануя . В главных ролях - Юлия Рутберг и Григорий Антипенко.

Архивариус: http://www.tvkultura.ru/news.html?id=862248&cid=178 29.11.2011 «Медея» Жана Ануя – на сцене театре имени Вахтангова Премьера в театре имения Вахтангова. Худрук Римас Туминас предложил своим подопечным «дерзать и ошибаться», то есть самим искать и пьесы, и постановщиков. Актриса Юлия Рутберг и приглашённый режиссёр Михаил Цитриняк воспользовались свободой творчества, чтобы исследовать границы свободы личности. Для точной постановки вопроса, преследующего человечество с античных времён, пришлось обратиться именно к античному мифу. Правда, в версии, близкой современному зрителю. Премьера спектакля «Медея», по трагедии Жана Ануя – сегодня, на малой сцене театра имени Вахтангова. Рассказывают «Новости культуры». Единственное, о чём просил актёров режиссер Михаил Цитриняк перед началом репетиций – очень любить эту их совместную работу. Без этого спектакль о высочайшей – почти невозможной – концентрации любви между мужчиной и женщиной не мог бы состояться. «Две основных идеи для меня в этой истории, – говорит режиссер. – Одна есть личностная очень, а другая социальная. И личностная это когда расстаются два человека, рушится мир, она разрушает все вокруг. Она не хочет, чтобы что-то оставалось. Это первое. А второе – это социальная идея, которая состоит в том, что такая унификация и есть усредненность, приходит на смену всему». Вахтанговка Юлия Рутберг и приглашенный актер Григорий Антипенко на сцене воплощают два мира: женщина и мужчина, свобода «неустроенности» против философии мещанского успеха. Каждый из них принял и оправдал своего героя. Диалог на сцене – по спирали из прошлого в настоящее и обратно – перерастает в диалог за кулисами. Судьбы персонажей не отпускают и после спектакля. «Эту женщину, наверное, нельзя любить, как я, а я-то ее очень люблю, но ее есть за что уважать и есть чем восхититься, – говорит Юлия Рутберг. – Ведь человек без любви – какое-то засохшее растение. А любовь – это борьба, конечно, это такое чувство, которое дарится, а потом ты за него борешься, как мне кажется, по жизненному опыту». «Я играю такого Ясона, который, несмотря ни на что куда-то стремится, куда-то ввысь, – рассказывает Григорий Антипенко. – Мы немножечко сейчас живем в такое время безгеройское: нет обстоятельств и событий, которые дают возможность взрослому сложившемуся мужчине совершить какой-то поступок. Все немножко где-то там по чуть-чуть – бабушку перевел через дорожку, еще что-то». «Поверьте, я теперь знаю, что Медеи – и тогда, и в мифе, и у Еврипида, и у Ануя, и сегодня – всем Медеям, как бы они ни скрывались, им очень хочется быть слабыми, нежными, и чтобы рядом с ними были какие-то сильные руки», – говорит Юлия Рутберг. Решиться играть такие эмоции – все равно что отважиться любить так, что рушится мир. Стоит ли? Актеры единодушны – стоит. «Однозначно стоит, – добавляет Григорий Антипенко. – Скучно же жить губкой какой-то впитывающей какой-то планктон, который сам к тебе подплывает в рот. И также вот прозябать в этом мире, пока не закончится твой бесславный век. Уж лучше один раз рискнуть – бабахнуть, чтобы стены порушились, но ярко красиво, ярко». Мир, где любовь, долг и здравый смысл непримиримы, обречён. Обречена и Медея. В трагедии Ануя она спустилась с котурн Еврипида, стала понятнее и ближе. И только степень любви, ненависти, отчаяния и жажды свободы – по-прежнему – недосягаема. Сегодня, как во времена Колхиды и Золотого руна.

Архивариус:

полная версия страницы