Форум » Театр » Театр им. Вахтангова (часть 1) » Ответить
Театр им. Вахтангова (часть 1)
Админ: Государственный Академический театр имени Евгения Вахтангова. Интересная информация о театре им Вахтангова, интервью режиссеров, актеров, он-лайн - спектали, новости театра и почее. Сайт театра: http://www.vakhtangov.ru/
HotGiRl: очень расстроилась. Это была первая новость, которую я сегодня прочитала ,сев в трамвай с отличным настроением. Очень большая утрата. ((((
Arwen: 30 ноября С прискорбием сообщаем. Сегодня ночью ушел из жизни народный артист СССР ЮРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ЯКОВЛЕВ. Вахтанговцы выражают глубокие соболезнования родным и близким великого артиста и уникального человека. http://www.vakhtangov.ru/ Юрий Яковлев. Царь. Очень приятно! Апрель 2013 года, тихий московский дворик. Народный артист СССР Юрий Васильевич Яковлев с интересом заглядывает под капот старенького "Москвича - 402". "Внутренний мир" этого автомобиля Юрий Васильевич знает не понаслышке. Именно за такой машиной он долго охотился и купил за безумные деньги, с переплатой -- в далеком 1958 году. А потом, отъездил на нем полтора десятка лет. Спустя более полувека в таком же "Москвиче" Юрий Васильевич везет сегодня внучку Машу - актрису Марию Казакову по любимым переулкам Старого Арбата. Здесь его дом, рядом -- родной театр. Театр Вахтангова, в котором Юрий Васильевич Яковлев служит уже более 60 лет. Послужной список и невероятная степень всенародного признания могли вскружить голову любому артисту. Но не ему. В его манере общения, в уважительном отношении к окружающим нет даже намека на царские замашки. Актер от Бога, царь на сцене, в жизни он был и остается общительным и скромным человеком. Его работы поражают невероятным актерским диапазоном. Пронзительный психологический образа князя Мышкина. Лихой романтический герой - поручик Ржевский. Он же комичный управдом Бунша. И совсем другой - эксцентричный Панталоне в знаменитой вахтанговской "Принцессе Турандот". Юрий Яковлев родился в Москве. Отец -- юрист. Мама Юрия Васильевича была врачом. О своем детстве в довоенной Москве, о родителях, о войне, эвакуации, о работе в американском посольстве, о ролях и коллегах Юрий Яковлев рассказывает внучке Маше. В этом фильме, к юбилею Юрия Васильевича, она выступает в роли ведущей. *** Похоже, что это ПОСЛЕДНЕЕ ИНТЕРВЬЮ Юрия Васильевича Яковлева «НИ» за 18 Ноября 2013 г.»Культура «Я оптимист, и интуиция меня не подводит» Народный артист СССР Юрий Яковлев В начале декабря уже в шестой раз пройдет торжественная церемония вручения наград «Звезда Театрала», учрежденных журналом «Театрал» и газетой «Новые Известия». В этом году общественный совет премии наградил Юрия ЯКОВЛЕВА званием «Легенда сцены» (чествование состоится 2 декабря в Театре Вахтангова). В интервью артист рассказал нам о том, как ему удалось прослужить так много лет в одном театре, как Пырьев утвердил его на роль князя Мышкина и почему кино для него все-таки на втором месте после театра. – Юрий Васильевич, как вам это удалось – прослужить в одном театре более 60 лет? – Так сложилось. Но у меня в этом театре бывали всякие периоды. Сначала – сплошная занятость, но был и спад – целых четыре года, когда я ничего не играл и ничего не репетировал. А потом – новый взлет. – Я помню блистательные ваши спектакли 60-х годов: «Насмешливое мое счастье», «Конармия», «На всякого мудреца довольно простоты»… – Да, тогда я был занят, что называется, на полную катушку. Но в начале 1980-х для меня наступили и не совсем удачные времена, связанные с разными театральными обстоятельствами. Но я тогда никуда не исчез, как думали многие, доигрывал свои старые спектакли, потому что ничего нового не было. Тогда же встал вопрос – надо ли держать меня в театре? И тут с разных сторон посыпались предложения. Олег Ефремов позвонил: «Слушай, старик, переходи к нам! Весь репертуар чеховский – твой». Михаил Иванович Царев пригласил на беседу: «На выбор три спектакля – вводитесь. Что нового потом будете репетировать – посмотрим». Я им сказал: нет, не могу, ничего не могу с собой поделать. Остаюсь здесь. Так что продержался. – Переждали, выдержали паузу? – И ничего! Во-первых, я оптимист, а во-вторых, интуиция меня никогда не подводит. – Так вам интуиция подсказала в молодости, что в актеры надо идти? – А вот это не сразу пришло. Сначала я хотел быть архитектором. Я же москвич коренной. С давних пор полюбил смертельной любовью раз и навсегда Москву и до сих пор считаю, что лучше города нет. Но его, к превеликому сожалению, в последние годы максимально, насколько было возможно, испортили, буквально изувечили. А ведь даже во время войны ухитрились сохранить его, с ним тогда ничего не случилось. Осталась старая Москва, моя любимая. Юношей я бродил пешком, изучил весь город. И только когда появился у меня первый автомобиль, узнал, насколько Москва эклектична и насколько она в этом прекрасна. Когда я приехал к своим питерским тетушкам и впервые пешком исходил весь Питер, сразу же пришел к выводу, что это не мой город. Москва – теплая, душевная, а Питер – холодный и очень негостеприимный. Люди, которые туда приезжают, впитывают какую-то нелюбовь к Москве, нелюбовь к приезжим. А Москва – совершенно открытый город, прямо сумасшедший дом. – Но такой родной сумасшедший дом? – Роднее нет. Я здесь в молодости по примеру старшего двоюродного брата собирался поступить на факультет международных отношений университета. Уже накупил учебников по дипломатии, языком стал заниматься. Но вдруг (до сих пор не знаю, откуда) появилась тяга к лицедейству. Мне все время хотелось кого-то изображать. Причем сам с собой изображал. А потом эта подспудность сдуру толкнула меня во ВГИК. И меня туда не взяли, я сдал все экзамены, но мне сказали, что я некиногеничен. А уже не было приема ни в один театральный вуз, осталась только «Щука». Я рванул туда. – Что было на экзаменах? – Комиссия экзаменационная – весь синклит, сидят все первачи – во главе с Захавой Синельникова, Толчанов – потрясающие артисты вахтанговской сцены. И Мансурова среди них – Цилюша, как ее называли. Она спокойно сидеть не могла ни секунды – бесконечно ходила, жестикулировала, поправляла судорожно волосы, ну, сумасшедшая совершенно. Поиздевалась надо мной. Читал я, надо сказать, отвратительно, как потом сказала Цилюша, «как безграмотный». Душа ушла в пятки – позорище было. И я еще гордо заявил комиссии: «А зато моего отца сам Станиславский принял во вспомогательный состав». У отца был певческий голос – очень красивый баритон, он же в консерватории проучился два года. И все это я выложил перед комиссией, как свои козыри. «О, как интересно! – говорит Цилюша. – Значит, если вашего папу принял Станиславский, мы теперь вас должны принять?» Вселенский позор был страшный. Потом я вышел и подслушивал под дверьми, как вся комиссия была против моего приема. И тут выступила Мансурова: «Господа! Неужели вы не понимаете, что его нельзя не принять? Посмотрите, какие у него глаза!» – Вот, оказывается, как вас приняли – за красивые глаза? – Так и Пырьев меня взял на Мышкина тоже за красивые глаза! – А в театре вы поначалу не очень блистали? – Нет, я котировался как комический характерный актер, меня и взяли в Вахтанговский на это амплуа. Никакой я был не герой. – А как же Пырьев вас увидел? – Очень просто. Шли пробы на «Сорок первый», я показался, утвердили, как известно, Стриженова. Но Пырьев меня запомнил. И когда занялся сценарием «Идиота», который 10 лет пролежал у него в ящике стола, попросил пригласить «того артиста, с такими глазами». Я приехал. Беседа была недлинная. Иван Александрович решил: «Я нашел Мышкина, больше пробовать никого не буду, мне все ясно». Пробы должны были утверждать на худсовете. И он тогда представил не фото, не кинопробы – всю эту дешевку, а показал целые сцены, отрепетированные по-театральному, по-настоящему – с партнерами, в костюмах и гриме. И крупные, и средние планы. Это было впервые на «Мосфильме» – никто этого прежде не делал. – Сколько же длились съемки? – Полтора года. Из театра я не уходил, играл свой репертуар. И это была прекрасная школа. Я в результате понял, что это две разные профессии – кино и театр, не имеющие ничего общего. – А где ярче проявляется личность? – В театре должна быть личность, а в кино можно и не быть личностью: все за тебя сделают режиссер и его команда. Так для меня кино и осталось второстепенным, а главным, конечно, театр. – Кстати, кажется, были разговоры, будто бы Яковлев не выдержал накала страстей в «Идиоте» – так вошел в образ, что двинулся умом? – Смешно, но слухи были как данность: он свихнулся. Мне рассказывали, а у меня, кроме смеха, ничего это не вызывало. Но, знаете, Пырьев на съемках так ко мне бережно относился, словно я был действительно нездоров – он на меня боялся дышать. Он же крикун был абсолютно сумасшедший в общении. Если ненавидит – сгноит человека, что и было неоднократно, а если уж он полюбил артиста, то всё. Но Мышкин – это «особстатья». Мы с ним обсуждали все, что он знает, и все, что я читал. Мышкин же для Достоевского был в некоторой степени идеалом. И Иван Александрович тоже взял это себе на вооружение – и для него Мышкин должен быть идеалом. И в человеческом смысле – актер, играющий Мышкина, должен быть таким же. В данном случае это относилось ко мне. Он орал на всех, даже позволил себе несколько раз наорать на Юлю Борисову – делал ей замечания в довольно резкой форме. Но, как только касалось меня, моментально: «Юрочка-Юрочка, пожалуйста, сделай то-то». Я, к моему счастью, никогда не пользовался этим. Но оценил как факт. – Все-таки вышли вы из Мышкина с душевными ранами, муками? – Нет, не было этого. Но надо мной все издевались, не жалея времени и сил. Буквально шагу нельзя было ступить, чтобы не спросили, почему нет второй серии? Я тогда очень много ездил по стране с концертами. Бомбил, что называется. И помню эти бесконечные записки из зала: «Почему нет второй серии «Идиота?» – Первая встреча с Чеховым у вас произошла в Вахтанговском? – Александра Ремизова поставила чеховского «Платонова», который стоял в афише как «Пьеса без названия». – Это то, что сделал потом Михалков, – «Неоконченная пьеса для механического пианино»? – Да-да. Я играл Трилецкого. Это была моя первая серьезная драматическая роль. – Но самого Платонова играл Гриценко? – По-моему, Гриценко нельзя было играть героев, даже чеховских. А моя роль была и драматической и с чудным чеховским юмором. Я ее до сих пор не могу забыть. – А «Насмешливое мое счастье» – спектакль, где вы играли самого Чехова? – Ремизова с таким энтузиазмом рассказывала мне об этой своей находке – пьесе Малюгина по письмам Чехова. Прочитал я эти письма и погиб! Работа была необыкновенной. Я тогда был чист. – Что вы имеете в виду? – Я тогда был не женат – развелся с первой женой, а на второй еще не женился. И потому был чист. Снимал комнату напротив театра, в Староконюшенном переулке, в угловом доме. Пожилая дама – близкая родственница Владимира Даля, автора толкового словаря, предоставила мне комнату в своей двухкомнатной квартире. Там я и готовился к спектаклю. Столько всего прочитал! У меня до сих пор хорошая библиотека, в которой собрано все о Чехове. К сожалению, лень-матушка не позволила мне сделать книгу – я ведь собрал редкие материалы об Антоне Павловиче, хотел рассказать в книге под названием «Мой Чехов», что такое личность Чехова. Получилось бы пособие для актера, который когда-нибудь будет играть в чеховских пьесах или его самого. ЕЛЕНА ТРИШИНА Полную версию интервью читайте в ноябрьском номере журнала «Театрал». http://www.newizv.ru/culture/2013-11-18/192575-narodnyj-artist-sssr-jurij-jakovlev.html
ElenaA: Arwen спасибо! С таким удовольствием просмотрела видео интервью! По этой беседе видишь, какая у человека светлая голова и молодая душа... Очень, очень жаль!
Impreza: Продажа билетов на февраль 2014 года открывается 9 декабря. Касса Театра имени Евгения Вахтангова работает с 12:00 до 20:00, без перерыва и без выходных. Билеты можно также заказать через сайт театра (в онлайн режиме) ➜ http://www.vakhtangov.ru/tickets или по телефону: (499) 241-16-93.
voshod442: «Хрустальная Турандот» представляет «Гала-концерт звезд театра Вахтангова и театров Москвы» в проекте «Спасающий спасется»
voshod442: Девочки опять же на ваше усмотрение в том плане что я точно не помню было это у нас или нет в этой теме точно нет но вдруг где то в других темках присутствует «Евгений Онегин» в театре им Е.Вахтангова - Интервью на фоне премьеры Белая студия. Римас Туминас
voshod442: В Москве прошло торжественное открытие памятника, в котором запечатлены герои фильма "Офицеры". Композиция воспроизводит сцену из фильма - встречу Алексея Трофимова и Ивана Вараввы, а также супруги Трофимова, Любови и их внука Ивана. На церемонии пристутвовали актеры, исполнившие главных героев в кино - Василий Лановой, актер Театра имени Вахтангова, и Алина Покровская. Как пишет сайт Театра Вахтангова, "в своей речи Василий Семенович поблагодарил всех героев и офицеров и с невероятной энергетикой прочел два стихотворения о Великой отечественной. Потом, вместе с исполнившей роль Любы Алиной Покровской они вдвоем спели тему из "Офицеров" - мало кто из слушавших смог сдержаться от слез". http://vk.com/theatre_cynic http://vk.com/teatrall_ru
voshod442: Театр имени Евг.Вахтангова Новые поступления электронной библиотеки Вахтанговского театра. Электронная библиотека Вахтанговского театра пополнена новыми книгами. Среди изданий: Б.Е. Захава "Вахтангов и его студия" и "Современники", Л.М. Шихматов "От студии к театру", Р.Н. Симонов "Творческое наследие", "Борис Щукин. Жизнь и творчество", Н.С. Плотников "Актер и его работа", И.М. Толчанов "Мои роли", М.Ф. Астангов "Статьи и воспоминания", "Вахтанговец. Николай Гриценко", М.А. Ульянов "Работаю актером". С особым волнением представляем книгу Ю.В. Яковлева "Между прошлым и будущим", выпущенную в 2003 году - книгу "вольных воспоминаний" недавно ушедшего от нас дорогого Вахтанговца. А также наших горячо любимых Г.Л. Коноваловой "Это было недавно, это было давно..." и В.С. Ланового "Счастливые встречи". http://vk.com/vahtangovteatr http://vakhtangov.ru/news/2186
ElenaA: voshod442 Молодцы Вахтанговцы! Люблю всех троих надо будет почитать.
perception: Спасибо voshod442!
Impreza: Медиа-проект ARTИСТ В театре им. Евг. Вахтангова начались вчера репетиции нового спектакля с В.Этушем и М.Ароновой. Но билеты на этот спектакль (премьера в феврале) уже все проданы!!!!! и кто-то еще говорит, что театр - это нерейтингово, что театр это скучно... )): Ну, вот и начались репетиции. Сегодня собралась практически вся команда. Вы не представляете себе, как интересно наблюдать за этим процессом с самого начала! На твоих глазах актёры придумывают ВСЮ БИОГРАФИЮ СВОЕГО ГЕРОЯ практически с момента рождения. То есть, они фактически перевоплощаются в своего персонажа, становятся им. Даже немного страшно!
voshod442: «Театрал» и Театр Вахтангова готовят к печати книгу Рубрику «Легенда сцены» в журнале на протяжении нескольких лет ведет Галина Коновалова – замечательная актриса и золотое перо Театра Вахтангова. В ее коротких очерках отразились не только актерские судьбы, но и быт довоенной Москвы, жизнь театра, а главное та удивительная, насыщенная иронией и праздником атмосфера, именуемая вахтанговской. Стиль этой атмосфере задавали Щукин, Мансурова, Симонов, Захава, Ремизова и, конечно, последующее поколение вахтанговцев – Ульянов, Яковлев, Борисова, Этуш, Шалевич… За годы сотрудничества с «Театралом» Галина Львовна написала о них два десятка очерков. Теперь, по инициативе редакции и директора театра Кирилла Крока, эти очерки легли в основу книги «Вахтанговские легенды», которая выйдет в свет в начале января. http://www.teatral-online.ru/news/10682/
voshod442: На сцене Театра им. Вахтангова отметят юбилей Илзе Лиепа Москва. 11 декабря. INTERFAX.RU - 50-летний юбилей и 30-летие творческой деятельности народная артистка России балерина Илзе Лиепа отметит на сцене Театра им. Е. Вахтангова 17 декабря в Москве. В этот вечер на сцене Театра им. Евгения Вахтангова состоится "Хрустальный бал Хрустальной Турандот" в честь лауреата премии "Хрустальная Турандот" И. Лиепа. Поздравить балерину с 30-летием творческой деятельности придут признанные мастера сцены, близкие и друзья балерины - народные артисты России Андрис Лиепа, Николай Цискаридзе, Тамара Гвердцители, Хибла Герзмава, Даниил Крамер, Олег Меньшиков, артисты театра и кино Александр Олешко, Егор Дружинин, пианистка Екатерина Мечетина. Также будут выступать студенты Щукинского училища, участники Ансамбля песни и танца им. В. С. Локтева с номером "Рудокопы" - победители хореографического фестиваля "Волшебная туфелька" 2013 года. Оригинальным номером готовятся поздравить И. Лиепа, основательницу собственной балетной школы, учащиеся Школы-студии Илзе Лиепа. И. Лиепа исполнит несколько новых хореографических номеров, специально поставленных для этого праздничного вечера. http://www.interfax.ru/russia/news.asp?id=346053
voshod442: Открытие мемориальной доски кинорежиссеру Леониду Гайдаю в Москве Актер Владимир Этуш принял участие в открытии мемориальной доски знаменитому советскому режиссеру Леониду Гайдаю. Об этом сообщает ИТАР-ТАСС. Табличка установлена на доме по улице Черняховского. Здесь Гайдай жил до самой смерти. Торжественное мероприятие приурочено к 90-летию мастера советских комедий. В церемонии, помимо Владимира Этуша, приняли участие вдова Гайдая Нина Гребешкова, его дочь и внучка, режиссер Николай Досталь, актер Дмитрий Харатьян и супруга Георгия Данелия. - Счастлив, что доска появилась именно на этом доме. Здесь жили Татьяна Пельтцер, Всеволод Санаев, но любимцем всех нас был Гайдай, он был душой этого дома. Мы точно знали, что он гений. У суровых кинокритиков был определенный скепсис по отношению к этому режиссеру, они относились к его фильмам, как к слишком народному, не сложному искусству. Но сейчас стало понятно, что он - самый главный режиссер, уйдут все, а Гайдай останется навсегда, - сказал генеральный директор ВГТРК Олег Добродеев, который был соседом Леонида Гайдая. Фото: Вячеслав Прокофьев/ ИТАР-ТАСС http://www.rg.ru/2013/12/14/gaidai-anons.html http://vk.com/public43163643
Impreza: Спектакль «Дядя Ваня» впервые будет представлен в Барселоне (Испания)! География гастролей спектакля «Дядя Ваня» в постановке Римаса Туминаса обширна. Вахтанговцам рукоплескали зрители многих российских городов, он с триумфом прошел в Чехии, Польше, Греции, Швейцарии, Великобритании, Литве, Латвии, Украине, Беларуси, Эстонии. Театральная публика Мадрида с восторгом рукоплескала туминасовскому «Маскараду». В декабре Вахтанговцы вновь посетят Испанию теперь уже с чеховским «Дядей Ваней». Спектакль будет представлен в Барселоне во Дворце конгрессов Каталонии 19 и 20 декабря. http://www.vakhtangov.ru/news/2190
RATANN: Не отвечаю за достоверность информации, но она есть... http://www.vashdosug.ru/msk/theatre/article/71960/ Театр им. Вахтангова В прошлом году вахтанговцы буквально «взорвали» театральную общественность премьерой «Евгения Онегина». И, похоже, собираются сделать это еще раз: в марте 2014 года Римас Туминас представит публике спектакль по роману Григория Кановича «Улыбнись нам, господи». В центре истории — судьба литовского еврейства, раскрытая через рассказ о «маленьком человеке», упорно про-тивостоящем злу. В репетициях принимают участие звезды первой величины: Сергей Маковецкий, Евгений Князев, Виктор Сухоруков, Юлия Рутберг, Алексей Гуськов, Александр Рыщенков, Олег Макаров, Виктор Добронравов, Григорий Антипенко. Кроме этой премьеры в планах театра — постановка по пьесе Джона Маррелла «Крик лангусты», о последнем лете актрисы Сары Бернар. Режиссер Михаил Цитриняк увидел в этой роли Юлию Рутберг. Верного секретаря героини должен сыграть Андрей Ильин.
oksve: RATANN пишет: в марте 2014 года Римас Туминас представит публике спектакль по роману Григория Кановича «Улыбнись нам, господи». RATANN пишет: В репетициях принимают участие звезды первой величины: Сергей Маковецкий, Евгений Князев, Виктор Сухоруков, Юлия Рутберг, Алексей Гуськов, Александр Рыщенков, Олег Макаров, Виктор Добронравов, Григорий Антипенко. Три разА приятно!))) У Григория Александровича намечается премьера! Раз! Звезды первой величины - два!!! Да вообще))))) на нашей улице праздник!)))) Спасибо,RATANN!
shtany55: Ещё год назад Туминас говорил о желании поставить этот спектакль. http://www.vakhtangov.ru/mediabox/interview/press/27560 Фрагмент его интервью – Один из ваших мною любимых спектаклей – это «Ветер шумит в тополях». Он мне близок так же, как ваш литовский спектакль «Улыбнись нам, Господи». – Я хочу вернуться к нему. Мне кажется, спектакль еще не доигран, да и судьба у него оказалась сложная – умер актер, мы пытались спектакль реанимировать, но не смогли. Я буду великим грешником, если забуду «Улыбнись нам, Господи».
ElenaA: Что-то не могу найти текст "Улыбнись нам, Господи"... Никому не попадался?
voshod442: ElenaA Лена это ссылка на роман Григория Кановича «Улыбнись нам, господи» http://coollib.net/b/191488 сам роман как я поняла является второй частью книги Козленок за два гроша А вот инфа про литовскую постановку этого спектакля ЛУЧШЕ БЫ ВСЕ ЛЮДИ БЫЛИ ЕВРЕЯМИ Г. Канович. «Улыбнись нам, Господи!» Вильнюсский Малый театр (Литва). Режиссер Римас Туминас Отношение к евреям со стороны человечества концентрируется в двух крайностях. Их ненавидят, преследуют, для этого придумывают расовые теории и способы уничтожения. Либо их очень любят. Кощунственно уравнивать вред, приносимый тем и другим, геноцидом и жалостью. Поэтому постараемся забыть, что были Освенцимы, и поговорим о любви. Режиссёр Римас Туминас инсценировал роман Григория Кановича. Пока писатель жил в Литве, его называли официальным. Правда, неясно было, где была его «официальная» среда. Он печатался, получал премии. Пьесы его шли кое-где, но успеха не имели. Романы успех имели, но не ставились. Года два назад он уехал в Израиль, оставив на родине многотомный эпос о евреях в Литве. Проза не хуже Георгия Маркова, однако — обращённая к малому местечковому народу, которого нигде не осталось. Спектакль выделяет щедрость колорита — не литовского, а еврейского. Можно подумать, что актеры перевоплотились в мелких и жалких обитателей местечек, которые некогда были разбросаны по России и её доминионам. Исполнение — бережное и снисходительное. Все краски берутся между шаржем и карикатурой. Современный семит вряд ли вызовет столько поэтических чувств, как еврей дореволюционный. А тот, нищий, забитый, счастливый и мудрый еврей, не оставляет равнодушных в зале, и театр не дает его в обиду. Драматическим началом пожертвовано ради простой чувствительности. Этот недостаток возмещён вниманием к национальным нравам и эпической приподнятостью. Действие отнесено к началу века, когда и в Вильно, и в Петербурге, и в Москве, и в Киеве постреливали в губернаторов, а молодые честолюбивые евреи бросали местечки и гетто и активно пополняли ряды социалистов и террористов. Эфраим — герой спектакля — отец одного из них. Он отправляется в Вильно, чтобы успеть встретиться с сыном до вынесения приговора. Эфраим несёт своё несчастье молча; его товарищи, такие же бедняки и пилигримы, также очень сдержанны. Правдивость колорита выражена в бесстрастии. Это даже не бесстрастие, а созерцание на почве полного приятия со всем добрым и всем злым. По духу, нравственно-религиозным установкам, по историческому опыту своему такой персонаж и должен быть бесконфликтен. Патриархальный еврей, которого так любит современный театр, в драматические герои подходит мало. Непреодоленный фольклор делает из него странную забаву для взрослых: «Смотри, это еврей, он хороший». Под взглядом сурового бога (расиновская Аталия говорила ему: «Еврейский бог, ты снова победитель!» Потому и была трагической персоной.) еврей смиряет жалобы и не протестует. Высшая его жизненная добродетель — терпение. Вот Эфраим и терпит, глубоко погружённый в свои думы, и о них, как и о душе Эфраима, узнаём немного. Не на всякой почве возникал театр; самой плодородной была, между прочим, протестантская. Специфически еврейской драмы нет, если не считать «Мальтийского еврея», «Венецианского купца», «Натана Мудрого», «Уриэля Акосты». С другой стороны, эти классические драмы свидетельствуют, что любой человек может стать трагическим героем. Позиция литовского театра (не его одного, сложилось что-то вроде специальной темы) иная — приблизиться к этой, как бы библейской, материи и воспроизвести её на сцене со всеми приметами. В этой стилистике всё приобретает качество возвышенного, любое бытовое событие делается бытийным. Провинциальная история, похожая на другие подобные, как капли воды, может быть, в чём-то и отражает в себе тёмный мир Библии. Не знаю. Часть, давно уже отпавшая, обладает символизмом целого. На этом держится решение Р. Туминаса. Путь от местечка до Вильно (у Шолом-Алейхема — до Петербурга) подаётся как Путь, Исход. В напыщенной интонации, когда она появляется в европейской драме, всегда видят влияние библейского стиля. Оно может быть и дурным, тогда возвышенное превращается в фальшивое. Целый пласт литературы, на русском языке представленный Шолом-Алейхемом и его учениками, культивирует малый библейский эпос, в котором общие места из Библии монтируются с фольклором. Для театра, ищущего ветхозаветных ощущений или ощутившего прилив христианских чувств, есть, где разгуляться. Псевдобиблейские мелодрамы размножались на сценах бывшего Союза обратно пропорционально исходу из него инородцев. Подкреплённая авторитетными столичными именами Марка Захарова и Евгения Леонова («Поминальная молитва»), шолом-алейхемская вековечная грусть «обетования» и «послушания» вызывает смешанные чувства. Опыт двадцатого века (прошу прощения за то, что обещание все-таки нарушено) делает нестерпимыми местечковые мистерии. Уменьшительное «местечко», кстати, показывает, как сократилось царство иудейское на всех «вторых» родинах. Григорий Канович написал свои романы вслед, в память, как реквием. Нет ни места, ни «местечка» для еврея. Я видела несколько «Поминальных молитв», «Алей- хем-Шолом» у В. Харитонова в «Эксперименте», и везде, независимо от воли и дарования авторов, всё дело сводится к пошлому разрешению еврейского вопроса (пора оставить его неразрешенным). Значит ли, что тема закрыта? Нет. Фридрих Горенштейн в «Псаломе» перестал нянчиться с лубочным евреем. Его роман — параллель прозе Платонова, о Вавилоне без островков доброго божьего мира. В 1993 году в Петербурге немецкий театр «Креатур» показал спектакль Анджея Ворона «Лавки с корицей», тоже по прозе и тоже «мальчика из местечка», до конца дней помнившего детство, Бруно Шульца. Само собой разумеющийся национальный колорит был разъят и превращён в осколки навязчивых житейских форм, крутившихся в мозгу и воочию, перед публикой, как карусель, которая была одним из устрашающих образов спектакля. Ворон поставил превосходное трагическое рондо о муках воспоминаний. Герой бежал из дома, из местечка и всегда чувствовал вину за это. В большом мире он не находил покоя, а своё прошлое всё время как бы обрабатывал по Шолом-Алейхему, но оно не поддавалось и оставалось кошмарно-обыденными картинами, вызывающими в душе его один лишь ужас. Так, с этим грузом герой доживал до мировой войны и в ней навсегда пропадал, терялся, как и сам Бруно Шульц. В сюжет входили всё те же путь, погромы, семья, заповеди, обычаи, и хотя они игрались, как и писались, с маленькой буквы, из всего показанного вырисовывалась Судьба. Бежавший от неё неизбежно возвращался вспять. Всё тайное в нём раскрывалось до сокровенной глубины, его сознание выворачивалось наизнанку в экзистенциальной тошноте. Был он дважды, трижды еврей без акцента, пластики, мимики, как Эдип — грек, а Макбет — шотландец. Литовцы привезли на фестиваль спектакль, материал которого заведомо ни с кем не соревновался, потому что выигрывал сразу (как и югославский кукольный театр с темой Сараева, делавшей невежливой и невозможной оценку его работы). Вильнюсскому Малому не требовалось скидок. Они сами обращали все усилия в тему: от хода гуськом, в цепочку, музыкально-пластического лейтмотива — до широко раскрытых дверей, где иудей Розенталь увидел сияние христианского рая. Между прологом, когда соседи собирают Эфраима в путь, и эпилогом, где евреев, достигших Вильно, истребляют, как насекомых, дезинфицируют и рассеивают, шли интермедии, чистые анекдоты, где действовали фольклорные персонажи — нищие и мудрые. Трапеза, кормление и обихаживание коня, сон, товарообмен, драка и медленное, поистине эпическое движение обоза, стоявшего посреди площадки, — это равномерность вечности. Время от времени широкий жест мизансцены напоминает о значимости неторопливого движения на одном месте: ковчег-обоз посыпается зерном; евреи во главе с палестинцем, личностью особого смысла, играют музыку, которая музыкой может быть только у них в душе, а в мире, в звуке скрежещет; скарб умершего Розенталя передается из рук в руки по вещичке в церемониале прощания живых с мертвым; путники молчат, исчерпав немногие темы оживлённых бесед, каждый глядит куда-то в свою сторону, и тогда спектакль на долгие секунды погружается в грёзу и безмолвие. Кажется, что действие (по крайней мере, переход от одной интермедии к другой, от молчания к монологу, от скрипов и шарканья к музыке) само собой изливается на сцену, во всей серо-коричневой массивности, как с трудом сдвинутый и неостановочно катящий монолит. Это, конечно, иллюзия. В Малом театре Вильнюса, как у литовцев вообще, любая спонтанность хорошо организована и продумана. Особая режиссёрская искусность требуется, чтобы швы не бросались в глаза и текучесть выглядела совершенно органической. Центральный образ, обоз, прямо на глазах рождается из элементарных, видавших виды объёмов, деревянных ящиков, которые в некоем экстазе творения громоздятся один на другой, а в финале снова разбираются. Музыка (Ф. Латенас) сокрушительными по громкости «гласами» сопровождает тихий, бесконечно долгий поезд. Контрасты пасторали и библейской риторики, бытовой комедии и трагических метафор (Вечный жид — Палестинец; повисшие над сценой Эфраим и Шмуле-Сендер), примитив (конь — это шкаф, а морда коня — портрет «незнакомки») и сложная интеллектуальная символика (раскрытые в сияние двери, которые перед началом путешествия Эфраим забил досками) дают представление об уровне режиссуры. Зрители, сидевшие прямо на сцене «Балтдома», были объединены в «священный круг». Путевые приключения, вполне представимые как плутовская история, гротескная комедия, этнографический реализм, выглядели торжественной аллегорией, а лирико-комедийные антракты добавляли к ней чуть кисловатого юмора. Целесообразность отсчитывалась от инсценировки. Из романа с несколькими сюжетными линиями, выигрышными в театре, выбрана и оставлена лишь одна, с дорогой из местечка до Вильно. Образ Эфраима, этого литовского Тевье, опущен с библейских котурн. Вместо пророческой фигуры патриарха, главы рода, восьмидесятилетнего каменотеса, С. Рачкас играет характерного силача-молчуна. Его герой обращён в самого себя, он отвечает только за собственные мысли и чувства, за свою историю. Скорее всего, это крестьянин, человек, так сказать, эры земледелия, а не кочевого скотоводства. История литовского народа, как она представляется режиссеру, подтекстована к эпосу евреев. Это, конечно, выводит узконациональные темы из заключения, к всеобщим Путям. Ко всякой катастрофической перемене в судьбе народа, к трагедиям репатриации, репрессий, эвакуации, разрыва с материнской землей, к трагедиям нарушенного хода вещей, бытийным обвалам вынужденного странствия и связанных с ним страданий бездомности. Многие зрители, всякий по своей причине, домысливали коллизию Эфраима, складывая её с собственными воспоминаниями, потому что универсальная в истоке формула обретения эпической истины подходит не только к известным мировым передрягам двадцатого века, но и к любому факту сегодняшнего дня. Откройте газету — убедитесь в этом. Эта-то пригодность фабулы, её ветхозаветная гарантия и податливая как флюгер, политичность, готовность просветиться в любой темной межнациональной склоке и локальной войне, настораживали. Связать сразу всех единым страданием, означает никого не обидеть, всех простить и самим очиститься. Так бывает только в сказках. Среди модных идей, рождённых последним временем, одна из самых неприятных — покаяние. Все, мол, должны принять вину и просить прощения — большевики, конформисты, военные, старики, молодежь, атеисты, горожане, правители, воры, осведомители и прочая… По некоторым проектам — и евреи; даже, может быть, больше других. По другим — перед ними склоните головы. Дальше пути без покаяния нет. Совершенно поверхностное, ужасно публицистическое (вернее, журналистское) покаяние на словах превратилось в одну из спасительных соломинок искусства, которое отдувается за грехи истории. Циническая, наиболее косная часть человечества даже усвоила все моральные выгоды таких «банных дней»: после покаяния легче грешить. Мыслящие люди, интеллигенция, принимаются за покаянные процедуры с благими намерениями. Евреи для этого материал стопроцентно подходящий, в философском смысле «спекулятивный». Один из персонажей спектакля «Улыбнись нам, Господи!» говорит: «Если бы я был богом, то сделал бы так, чтобы все люди были евреями» (отчасти так и думает постановщик этой литовской мистерии). Я продолжу остроумный проект Розенталя: если бы все люди были евреями, их не надо было бы так старательно и так невовремя любить. http://ptj.spb.ru/archive/9/v-peterburge-9-6/luchsheby-vselyudi-bylievreyami/
полная версия страницы