Форум » Прочее » Одною Музою хранимы... » Ответить
Одною Музою хранимы...
Arwen: Люди не приходят в нашу жизнь случайно, Хоть порой дивимся мы судьбе. А она, плутовка, вроде бы нечаянно В нашу Жизнь приводит нужных нам людей. Все они, какими бы ни были, Оставляют в наших Душах след... [more]Автор: Тамара Арушанова[/more] Актерская профессия прекрасна и опасна тем, что приводит актера в жизнь множества людей. И если актер талантлив, его "даже за плечи не вытолкнуть из памяти" и из жизни. Мы с тобой - яркий пример этому. А что происходит, когда талантливые актеры, режиссеры, операторы... сталкиваются в одном театральном или кинематографическом проекте? Ты права - из искр возгорается пламя! И рождается ЧУДО: спектакль или фильм, заставляющий зрителя смеяться и плакать, любить и ненавидеть, падать в бездну отчаяния и взмывать на крыльях надежды, позволяющий заглянуть в себя и изменить что-то в своей жизни.... Но дороги профессии извилисты... Закончен проект, и пути актеров расходятся. Надолго ли? Не знаю. Может, навсегда. Но каждый из них унесет с собой воспоминания о напряженной совместной работе на сцене или в кадре и о кратких минутках передышки, о жарких творческих спорах и взаимопонимании без слов... А может быть, будет помниться просто удовольствие общения с интересным человеком. И каждый из них - вольно или невольно - оставит след в душе друг друга. Как складывается жизнь и актерская судьба тех, кто был рядом с Григорием Александровичем на съемочной площадке и на театральной сцене; тех, кто согревался теплом его души и поддерживал Григория в трудную минуту; тех, с кем он делился своими замыслами и чью точку зрения уважал; тех, для кого он был важен и кто был значим для него... Чем сейчас живут замечательные люди, создававшие вместе с Григорием Александровичем Спектакли и Кинофильмы? И кто сейчас работает рядом? Одною Музою хранимы.... © "Мне пока везет, то есть, во всяком случае, я работаю с людьми талантливыми и интересными" /Г. Антипенко
RATANN: Arwen , спасибо, очень интересно! А я хочу добавить еще небольшое и очень замечательное эссе, найденное в facebook: https://www.facebook.com/profile.php?id=100004950937159 Сегодня у меня был праздник – прогон спектакля в любимом театре с участием не менее любимой актрисы! Режиссер Михаил Цитриняк на Малой сцене Театра им. Евг. Вахтангова поставил известную пьесу Джона Маррела «Смех лангусты», немного изменив ее название на «Крик лангусты». Для тех, кто не в курсе, напомню, что лангусты – это десятиногие длиннохвостые раки. Как утверждают очевидцы, перед смертью лангусты издают звук, напоминающий смех. Или крик. Джон Маррел написал пьесу о последних днях выдающейся французской актрисы Сары Бернар. Читатель и зритель застают ее пишущей мемуары за год с небольшим до ухода из жизни. Диалог с секретарем Жоржем Питу – это и есть ее предсмертный крик-смех... Юлия Рутберг в роли несчастной, «обезноженной», лишенной сцены, но не сломленной актрисы завораживает с первой секунды появления на сцене. Её Сара Бернар – это фейерверк обаяния, шарма, чувственности, иронии, тоски, брутальности, лицедейства, искренности, лукавства, шаманства, любви, etc! Словом, это – Актриса и, стало быть, категория неопределяемая. Но Сара Бернар здесь не только актриса. Она – властный, неумолимый и неутомимый режиссер, который, используя самые разные методы воздействия, заставляет лицедействовать своего забитого и слабовольного секретаря Питу, которого мастерски играет Андрей Ильин. Надо видеть горящие счастьем глаза Сары, когда Питу удается вжиться в предлагаемые обстоятельства и должным образом изобразить на импровизированной «сцене» тех или иных персонажей, появлявшихся в разные годы в жизни Сары: антрепренера, любовника и даже ее мать! Увы: великой актрисе осталось лишь таким образом переживать и проживать обрывки своих жизненных перипетий, страстей, увлечений и разочарований. Но, повторяю: Сара вовсе не сломлена, она и в таких условиях цепляется за Жизнь, за Театр, что, в общем-то, для нее – одно и то же… Уж не знаю, какие актерские приспособления использует Юлия Рутберг в этом спектакле, но мне кажется, что здесь следует говорить не только и не столько о мастерстве, сколько о магии и даже мистике. Потому что, как бы банально это ни звучало, ты порой просто забываешь о том, что сидишь в зрительном зале и что перед тобой хорошо знакомая актриса, а не Сара Бернар. Психологи называют такую черту эмпатией – способностью проникнуть в шкуру другого человека. Впрочем, это было не просто талантливое актерское перевоплощение. Потому что Юлия Рутберг – одна из немногих актрис, которым подвластен такой сложный способ существования на сцене, как отчуждение от образа, способность взглянуть на персонажа (т.е. на себя) со стороны. (Наверное, это и есть одна из характерных черт той школы, которую называют вахтанговской). Поэтому сегодня на малой сцене Вахтанговского театра «сосуществовали» две актрисы: Сара Бернар и Юлия Рутберг! И, рискуя быть обвиненным в излишней эмоциональности и предвзятости, осмелюсь утверждать, что актрисы эти были равновелики. P.S. Автор этих строк за свою длинную жизнь видел немало хороших спектаклей и блистательных артистов, и удивить его чем-то очень сложно. Но хоть убейте – не могу понять, как удается Саре-Юле-Бернар-Рутберг на глазах зрителя в мановение ока превращаться из пожилой, одинокой, уставшей, не очень счастливой женщины в молодую, яркую, обворожительную красавицу! Павел Подкладов.
perception: Arwen и RATANN спасибо огромное!
Arwen: Удивительную подборку фотографий нашла я сегодня. На них - не просто уважаемые и любимые нами коллеги Григория Александровича по актерскому цеху, хранимые Мельпоменой и Талией. На них просто чьи-то папы, чьи-то дети.... Впрочем, взгляните сами: Андрей Миронов с дочерью Машей. Володя Этуш с папой Абрамом Савельичем. Середина 1920-х. Посмотреть подборку полностью
Админ: Arwen Спасибо! Подборка фотографий действительно удивительная и уникальная.
Impreza: http://www.womanhit.ru/tv/657268-olga-lomonosova-v-pervuyu-ochered-ya-mama-a-uzhe-potom-artistka.html Ольга Ломоносова: «В первую очередь я — мама, а уже потом — артистка» Кто-то помнит ее по сериалу «Не родись красивой», кто-то знает ее работы в кино, но по настоящему талант Ольги Ломоносовой раскрывается только в театре. Новая постановка «Валентинов день», премьера которой состоялась в марте в «Другом театре», это только подтверждает. На сцене — она, за сценой — муж, режиссер Павел Сафонов. — Ольга, поздравляем вас с премьерой спектакля «Валентинов день». Если честно, я после просмотра спектакля с вами в главной роли была просто сражена от того, насколько иначе вы в нем раскрываетесь, в отличие от работ на ТВ. — Вот это и важно. Мне очень хочется, чтобы и другие люди видели меня не только девушкой из сериала, а понимали, что я имею право называться серьезной драматической артисткой. Приходите, я и в других театрах тоже играю. — Но ведь в труппах классических театров вы сейчас не состоите? Уже не играете ни в театре Вахтангова, ни в театре Станиславского. Значит, по каким-то причинам ушли оттуда. — Я никогда не состояла в труппе театра Вахтангова. Мы с Михаилом Александровичем Ульяновым сразу договорились, что я буду только на разовых ролях. А потом, когда он захотел взять меня в труппу, я уже была с Владимиром Владимировичем Мирзоевым в театре Станиславского, и не хотела его предавать. Но потом ушел Мирзоев, в театр пришла Татьяна Ахрамкова, и попросту выгнала меня, не поняв, зачем я ей вообще нужна. Позже Галибин попытался меня вернуть, но опять случилось какое-то недопонимание, и я оказалась не нужна и ему. Так что я осталась без классического театра не потому, что такая своенравная и хочу свободы. Так случилось. Сейчас я вполне довольна тем количеством спектаклей, которое играю в месяц, мне грех жаловаться. У меня еще есть спектакль на Малой Бронной, сейчас я там же репетирую второй, так что у меня все хорошо. — В том, что вы так раскрылись в «Другом театре», думаю, не последнюю роль сыграл ваш супруг, режиссер Павел Сафонов? — Конечно же, все спектакли, в которых я там играю, поставлены Пашей. Но, поверьте, это не потому, что я делаю это целенаправленно. Я с большим удовольствием поработала бы и с кем-то другим. Вот недавно я даже приступила к репетициям к одним режиссером — не складывается. Может, пьесы, которые предлагают, какие-то совсем трехходовые и неинтересные. Не знаю. Пока у меня нет выбора. Как у моих детей — одна мама, так и для меня среди режиссеров пока нет других вариантов. Благодаря Паше я играю и в других спектаклях, один наш «Пигмалион» чего стоит — он идет уже семь лет. Значит, что-то в этом есть. Паша всегда в меня верил: говорил — ты это сыграешь, ты это сможешь. — Творческий и одновременно семейный дуэт — это, наверное, очень интересно? — Да, мы не прекращаем иногда работать и дома, в том смысле, что ведем какие-то бесконечные споры и разговоры. Например, над «Валентиновым днем» очень много спорили, так тяжело он нам дался. — Павел вас щадит хоть немножко или заставляет работать до идеального результата? — Нет, он меня не щадит. Ни в каких смыслах. В этом смысле он рассуждает так: я же близкий человек, поэтому все пойму. Иногда высказывает мне то, что не может сказать другому человеку. (Смеется.) — А если заглянуть на вашу репетицию — как это проходит? — Мы, конечно, не деремся, но иногда случается, что искры летят. А как по-другому? Конечно, приятно, когда ты работаешь в атмосфере бесконечной любви, но иногда зашкаливает меня, его, еще кого-то. И вот тогда-то и высекается нужная искра. — А если на репетиции присутствует кто-то из дочерей? Я читала, что раньше вы даже брали с собою маленькую Сашу, репетировали во время кормления. — Ну она тогда была грудная, поэтому сидела в гримерке с няней. А так она не присутствует на репетиции. Варя, по-моему, видела «Пигмалион» два раза, потому что ей он очень нравится. Но вообще я не таскаю детей в театр на наши спектакли, не люблю это. Есть семья, а есть — работа. Когда я работаю, мне лучше не мешать. А если у меня на репетиции дети, я не могу сосредоточиться на спектакле и начинаю все время думать о них. Может быть, когда они станут постарше, будет проще. — Вы как-то рассказывали, что несмотря на наличие двух дочерей и работу в театре еще успеваете за день переделать уйму дел: отвезти старшую на гимнастику, за это время вымыть машину... — Да, было такое. Вот сегодня уезжает домой моя мама, которая мне во многом очень помогает. И я опять приступлю к своим обязанностям, которые с меня, конечно же, никто не снимает — готовить, убирать. Я же в первую очередь мама, а уже потом — артистка. — Вы получили эстетическое образование, о котором девушке можно только мечтать: сначала — художественная гимнастика, затем — балетная школа, и, наконец, актерское мастерство. Родители сразу разглядели в вас тонкую натуру, или все сложилось само по себе? — С гимнастикой все сложилось само собой: к нам в детский сад как-то пришла тренер, увидела, какая у меня растяжка, подошла к моей маме и сказала, что со мною нужно заниматься. Моя мама всю жизнь мечтала танцевать, а каждый родитель пытается вложить в своего ребенка то, что не удалось ему самому. Так в моей жизни появилось хореографическое училище. Конечно же, я и сама хотела танцевать, но в 9 лет ребенок это еще не так осознанно чувствует. А потом вдруг раз — и ты понимаешь, что другого пути нет — ты уже выбрала свою профессию: будешь танцевать и станешь артиской балета. И все вокруг говорят: «Ну, Олечка у нас — балерина». И мыслей стать врачом или еще кем-то просто не возникает. Но позже появилось много разных обстоятельств, из-за которых я ушла из балета. — Вас ведь даже в Германию приглашали танцевать... — Меня звали туда учиться, но я не захотела менять страну. И потом, мне стало немножко тесновато в балете, я хотела попробовать себя в чем-то другом. У меня не было больших амбиций, мол буду сниматься в Голливуде или играть Машу в «Трех сестрах». Мне просто хотелось продолжать развиваться. И я поступила в театральный. Причем, если бы я не поступила на актерский с первого раза, то ни за что не пошла бы пробовать свои силы повторно. Меня взяли фактически за внешность и голос. Овчинников увидел меня на прослушивании и сразу пригласил на конкурс, я не проходила даже этапы. Очень редко, когда попадаешь на прослушивание сразу к мастеру. Бог мне вообще помогает окружать себя правильными людьми. — В «Валентиновом дне», когда вы исполняете танцевальные элементы, у вас до сих пор видна хорошая растяжка. Да и в жизни у вас балетная осанка. Вы продолжаете заниматься, поддерживаете форму? — Какая растяжка, что вы? Это все ерунда. Я вас уверяю, если бы я занималась, то могла бы еще осуществить свою мечту и сделать танцевальный спектакль. — А с кем из однокурсников поддерживаете отношения? Вы же учились с примой Большого Светланой Захаровой, премьером Мариинского Денисом Матвиенко. — Да, это мои однокурсники. С Денисом я поддерживаю очень близкие, дружеские отношения. — Вы говорите, что каждая мама хочет сделать из своего ребенка того, кого не получилось из нее. И у вас сейчас старшая Варвара ходит на художественную гимнастику. — Уже нет. Она отходила два месяца и перестала. У нее сразу психосоматика начиналась — поднималась температура, болела голова. Варя честно пыталась, много обещала, пробовала переступить через себя, но — тогда у нее не получилось. Сейчас она занимается в детском коллективе, танцует стрит-дэнс. И там же она занимается акробатикой. Она уже села на шпагат и стала делать мостик. Вообще чем взрослее она становится, тем все четче я вижу, как она перебарывает себя. Она с рождения была стеснительная невероятно. И еще она ходит в художественную школу, занимается в Пушкинском музее. Везде ее окружают разные педагоги, и она как-то умеет от них брать лучшее. Я горжусь ею. — У вас это тоже сочеталось: с одной стороны, вы были стеснительной и прятались за маму, с другой — танцевали на остановках, никого не стесняясь. — Меня же никто не видел. Я просто уходила в свой мир, и дальше мне было все равно. Если бы за мною кто-то наблюдал со стороны и говорил: «Ой, посмотрите на Олю!» Я бы остановилась, понимая, что на меня смотрят люди. Мы вот и с Варей, когда ей было четыре года, вручали на «Золотом орле» приз мультфильму. Она как только вышла на сцену со мною, увидела зрительный зал и стартанула оттуда. Я ее за «шкирку» подняла и так держала на себе. (Смеется.) Только потом она как-то освоилась, уткнулась мне в ногу и так и простояла, просто подглядывая за всеми. Ее это все испугало невероятно, она очень не любит повышенного внимания к себе. Я, кстати, тоже. — Из ваших киноработ самой новой можно назвать сериал «Черные кошки». — Да, из тех, которые вышли. — А что еще готовится к показу? — Я снялась в сериале «Крестный». Это история про врача-акушера. Я играю его помощницу, его правую руку, а самого врача играет Сережа Пускепалис. Перед этим я снялась в восьмисерийном детективе у Ройзмана, там небольшая роль. А с 15 апреля приступаю к новым съемкам, о которых пока не буду говорить. — Мне кажется, если в театре вы себя уже нашли, то в кино пока какой-то этапной роли еще не было? — Может быть, это прозвучит очень самоуверенно, но мне кажется, что касается кино, я еще не реализована. Я думаю, что могу гораздо больше. Наверное, где-то растет мой режиссер, который начнет меня снимать. Пока же я очень благодарна создателям «Черных кошек», потому что мне было невероятно интересно работать. Прекрасный сценарий и роль, которая стала мне подарком. Я бы сказала, что с нее мы, пожалуй, и начнем. Мне есть куда развиваться и стремиться. Просто пока нет таких предложений. — Так может быть Павлу уже начать снимать кино? — Ну этим же не займешься с бухты-барахты. Даже снять свою короткометражку — это же очень большие деньги. Паша периодически говорит об этом, и если он начнет снимать, я буду только рада. Но ведь это же не значит, что в его кино буду сниматься я? (Смеется.) — Не могу не вспомнить о сериале «Не родись красивой», благодаря которому вы стали известной... — Да. Этот сериал идет до сих пор, и если бы у нас было, как в Америке, где с каждого показа сериала артистам платят деньги, я бы уже была миллионершей и могла бы вообще не работать. — У вас после этих съемок осталась очень теплая дружба с Григорием Антипенко и Юлией Такшиной, крестной мамой сына которых вы являетесь. Вы часто отдыхаете с ними в маленькой деревушке в Черногории. Планируете отпуск в этом году? — Летом я буду очень плотно работать, и у меня останется на отпуск всего две недели, во время которых я хочу просто насладиться общением с детьми, чтобы мы могли побывать где-то вместе вчетвером. Думаю, это не будет Бигово. Нужно открывать для себя новые, интересные места. Валентина Пескова
RATANN: http://portal-kultura.ru/articles/theater/38830-yuliya-rutberg-sare-bernar-yavno-ponravilsya-nash-spektakl/ Газета «Культура» Театр Юлия Рутберг: «Саре Бернар явно понравился наш спектакль» 22.04.2014 Анна ЧУЖКОВА В Театре имени Вахтангова снова премьера, и даже больше — удача сезона. Михаил Цитриняк поставил пьесу Джона Маррелла «Крик лангусты». Главная героиня — престарелая капризная Сара Бернар. Она проводит свое последнее лето на берегу моря: пишет мемуары и мучает секретаря, заставляя его разыгрывать сцены из своей жизни. О том, каково это — быть Сарой Бернар, «Культура» узнала у исполнительницы главной роли Юлии Рутберг. культура: «Медея» Вам давалась кровью. Как все прошло на этот раз? Рутберг: Только недавно закончилась работа над «Улыбнись нам, Господи» Римаса Туминаса, где я тоже принимаю участие — играю козу. После премьеры — лишь один день, чтобы отоспаться, и снова в бой. Через три недели уже сдали спектакль худруку. Погрузиться во внутренний мир Сары Бернар — как прыгнуть в вулкан. Такое бескровно не проходит. культура: Приходилось сравнивать себя с легендарной актрисой? Рутберг: Нет. Я человек другой генерации. Что у нас общего? Дикая инфекция под названием «театр» и истовая потребность себя отдавать сцене. Но думаю, она значительно большая экстремистка. Поэтому была гораздо богаче меня. культура: Чехов и Тургенев отказывали Саре Бернар в таланте. А сейчас его и вовсе оценить невозможно. Когда Вы «прыгнули в вулкан», что увидели: сильную женщину или все-таки великую актрису? Рутберг: Великую женщину, которая посвятила себя без остатка театру. Все, что проживала, было лишь «топливом», поводом для игры. Сара Бернар — пример непримиримого мужества. Осталась без ноги и все равно продолжала работать. Ее выносили на подмостки, а поклонники клали цветы к креслу. Это — бесстрашие. При том она была дико закомплексованной и боялась сцены. Когда я услышала записи голоса Бернар, подумала — бред сумасшедшего. Она поет или блеет? Нет ни единой паузы. Вне контекста этого не понять. Оказывается, таким был театральный канон. Но сегодня он нам почти недоступен. Не оценили Чехов и Тургенев? Ну, актриса не доллар, чтобы всем нравиться. Слава Богу есть те, кто меня ненавидит. Благодаря им чувствую себя живым человеком. Правда, любые отзывы воспринимаю одинаково отстраненно. Очень немногие могут что-то изменить в моем спектакле. культура: Представьте, что Вам выпала возможность пообщаться с Сарой Бернар... Рутберг: Попросила бы сыграть кусок из «Федры». Интересно сравнить то немногое, что от нее осталось, с оригиналом. В прошлом году я ездила в Париж и ходила на Пер-Лашез к Саре Бернар. Говорят, никто на самом деле не знает, есть ли там прах — могилу трижды переносили. Тем не менее, приложилась к пантеону, попросила разрешения играть. Представляете, в день нашей премьеры в киосках появилась биография Сары. Думаю, такие совпадения не случайны. Это знак. Бернар — коварная женщина. Если бы ей не понравилось то, что мы делаем, она бы сама закрыла спектакль. культура: Будем считать, что ей нравится. В финальном диалоге они с Оскаром Уайльдом провожают XIX век. А Вы по двадцатому ностальгируете? Рутберг: Конечно. И этот спектакль — попытка удержать что-то живое в эпоху технократии, когда за всеми гаджетами актер превращается в вешалку для костюма или вообще перестает быть нужным — его можно нарисовать. У нас на сцене нет никаких экранов, наушников и прочей ерунды. Спектакль решен очень лаконично, даже аскетично. Все сделано для артистов, ничего лишнего. Работать с Цитриняком — счастливый билет. И с партнером повезло. Мы с Андреем Ильиным — как инь и ян. культура: Как Вам удается держать зал, сидя весь спектакль в кресле? Рутберг: Ограничения всегда на пользу. Мне не наносят грим старухи, но при этом играю 77-летнюю. Появляется мимика, пластика. Большая нагрузка на лицо, глаза, руки. Приходится изобретать что-то новое. В роли Фаины Раневской культура: В театральной Москве в свое время был популярен «Смех лангусты» со Светланой Немоляевой в роли Бернар. Она ваш спектакль видела? Рутберг: Думаю, Светлана Владимировна не придет. Ведь в пьесе секретаря играл Александр Сергеевич Лазарев. А все, что напоминает о нем, ее ранит. Это опасная эмоциональная нагрузка. культура: Вы снимаетесь в роли другой великой актрисы — Фаины Раневской... Рутберг: Это проект Первого канала — сериал «Орлова и Александров». Почти все уже отсняли. Готова к тому, что меня будут рвать на части за эту роль, плевать в лицо и спину. Но надо же было такому случиться! «Крик лангусты» мы планировали давно. А эта роль ворвалась в мою жизнь, я ее не хотела — уговорили. культура: Коко Шанель, Сара Бернар, Анна Ахматова, Фаина Раневская... Рутберг: И коза. Репертуар у меня очень разнообразный!
perception: RATANN пишет: Когда я услышала записи голоса Бернар, подумала — бред сумасшедшего. Она поет или блеет? Нет ни единой паузы. Вне контекста этого не понять. Оказывается, таким был театральный канон. Но сегодня он нам почти недоступен. Что мы знаем о великих актерах докинематографической эпохи? Только имена и фотографии. Нам практически невозможно представить и оценить их игру. Нашим современникам повезло больше. Многие поколения будут восхищаться игрой Яковлева, Ульянова, Раневской...
RATANN: http://www.newizv.ru/culture/2014-04-30/201016-akter-viktor-suhorukov.html?fb_action_ids=263271517178805&fb_action_types=og.recommends «НИ» за 30 Апреля 2014 г.»Культура «Я – умный придурок, и у нас это любят» Актер Виктор Сухоруков Знаменитый киноактер, не часто выходящий на театральные подмостки, Виктор СУХОРУКОВ сыграл одну из главных ролей в премьере спектакля «Улыбнись нам, господи!» Римаса Туминаса. В интервью «Новым Известиям» народный артист рассказал о трудностях освоения вахтанговской сцены, о пользе одиночества и о «годе Прошкиных» в своей кинокарьере. ... – В чем ключ к вашему персонажу – на взгляд Туминаса и по вашему личному ощущению? – Туминас – конструктор спектакля. Только потом, когда уже каркас сооружен, он начинает «заглядывать в окна, вставлять двери, закупать мебель», то есть лезть во внутреннее содержание героя. Но! Если он видит, что мое ощущение персонажа соответствует его желанию, он даже не спрашивает, что я под него «подкладываю». Я не видел первой, литовской версии спектакля. Прочел инсценировку и многого не понял. Пошел, как грудной ребенок из родильного дома. Но в какой-то момент признался Римасу: «Все понимаю про него, знаю, как играть, но я впервые столкнулся с проблемой: «Вынужден как будто играть самого себя!» Я увидел в этом свою собственную жизнь до и после «пожара»... ...И мой Авнер Розенталь, некогда богатый, самонадеянный и жестокий, а ныне все потерявший, полусумасшедший, но научившийся ценить жизнь, выходит к публике, чтобы сказать: «О, люди! Чудаки живут на земле! Мы все с вами – мечтатели. Только не держите камень за пазухой. Зла за шиворотом!» В каждом из нас столько заложено и сокрыто! И скелеты в шкафу есть у каждого из нас. Только все равно мы объединимся под одним названием: «Смерть». И мне было не важно, из литовского местечка мой Авнер или из деревни Гадюкино. Если Витя Сухоруков из Орехово-Зуево Московской губернии, произнося слова, придуманные когда-то давно и далеко писателем Кановичем – о его жизни, проблемах, печалях, радостях, – заливается слезами, значит, это его, Витины мысли... ...– Так как получается, что актер отрицательного обаяния пользуется таким успехом у публики? – Потому что я – умный придурок. И у нас это любят. Мне кажется, само слово «придурок» имеет не только какую-то патологическую окраску. Я – отрицательный, но – не злой… А может, и наоборот, как шутил Петр Наумович Фоменко, «я человек не злопамятный. Просто злой. И память у меня хорошая».
RATANN: Очень интересные и необычные интервью Ю.Рутберг и С. Маковецкого: Целиком: http://www.interviewrussia.ru/art/teatr-im-e-vahtangova Отрывок из беседы с С.Маковецким: Вахтанговец — это особая ДНК? Скажу сразу, я не театральный критик. О судьбах театра часами не размышляю. Говорить о разных школах лучше не надо — заблудимся в дебрях. И тем не менее. Театр Вахтангова — все о человеке, по-человечески, а главное — легко. Заставил зрителя испытать сложные эмоции — потом можно и пошутить. Это же театр. Праздник. Мы здесь играем. Хотя глубину ощущений и переживаний никто не отменял. Единственная гражданская позиция, которая может быть у театра, — забота о человеческой душе. Вот ваш премьерный спектакль «Улыбнись нам, Господи» в афише значится как спектакль-притча. Зрителю нужны притчи? Мы только начали играть, поэтому я пока осторожно об этом спектакле говорю. Кто слеп, имея глаза, кто не слышит, имея уши, — того увидеть или услышать не заставишь. Но на предпремьерном показе — для пап и мам — зрители плакали. Потом звонили и говорили, что всю ночь не могли спать, так сильно впечатлила история. Какие должны быть ощущения после спектакля у актера? Наш худрук Римас Туминас говорит: если актер устал, значит, он неверно на сцене существовал. Для меня самое правильное ощущение, после того как занавес опустился, — это состояние Юрия Деточкина в фильме «Берегись автомобиля», когда он после «Гамлета» едет в милицейском воронке. Он сидит и продолжает кланяться. Помните? Иногда чувствуешь сумасшедшую отдачу от зала, такое единодушие, что готов после чашки кофе и сигареты снова выйти на сцену. Что вам до реакции зрителя? Неужели так важна? А как же! Те, кто утверждает обратное, врут. Вернее так, лицемерят. Да, бывает, что зритель не понял. Вот тогда режиссер и актер начинают оправдываться: мы вообще на понимание не рассчитывали. Но представьте актера на необитаемом острове. Да он с ума сойдет от своей гениальности и значимости! Ему просто необходим маленький Пятница, который скажет: «Это замечательно! Вы мне всю душу перевернули!» Без этого нет про фессии. Это же обоюдное: чем больше вы отдаете в зрительный зал, тем больше вам возвращает публика. Но. Напрашиваться на благодарность и ждать ее актер не должен. Публика ведь может и не принять спектакль? Безусловно. Такое тоже бывает: выходишь на сцену и чувствуешь — что-то не то. Приходится рушить стену между собой и залом. Ты ведь не можешь выглянуть из-за кулис и сказать: «Что-то мне, ребята, ваш настрой не нравится. Приходите-ка лучше летом»... Отрывок из беседы с Ю.Рутберг: Юлия, аплодисменты для актера — это высшая похвала? Иногда стоит полная тишина — но она лучше всех аплодисментов. В ней есть натянутая тетива, звук лопнувшей струны, который так бьет по ушам, что содрогаешься. Но я никогда не стану обслуживать зрителя — потрафить, услужить, чтоб вот здесь похлопали, а здесь я выйду и начну играть только после того, как похлопают. Это бесстыдство абсолютное. Большие артисты себе такого не позволяют... У театра есть воспитательная функция? Конечно. Театр — это декорации, музыка, артисты, буфет, программка. Целый ритуал, который оставляет впечатление. Театр — это событие, ведь никто не ходит туда каждый день. Человек над этим событием думает, размышляет. Наверное, это и есть воспитание. Источник: Интервью Россия. Театр им. Е. Вахтангова. http://www.interviewrussia.ru/art/teatr-im-e-vahtangova
shtany55: Юлия Рутберг http://www.m24.ru/videos/58055
RATANN: http://izvestia.ru/news/571883#ixzz3CRUDiDQX «Играть Раневскую — всё равно что подписать себе смертный приговор» Юлия Рутберг — о том, почему она согласилась взяться за роль великой актрисы, вахтанговском братстве и секретах антрепризы 10 сентября открывает сезон театр имени Вахтангова. С ведущей актрисой театра, заслуженной артисткой России Юлией Рутберг встретился корреспондент «Известий». — В сентябрьском репертуаре — постановка Михаила Цитриняка «Крик лангусты» по пьесе Джона Маррела, где вы играете Сару Бернар. Что вы хотели сказать этим спектаклем современному зрителю? — Финал спектакля как раз и есть ответ на этот вопрос. Именно там Сара Бернар и Оскар Уайльд говорят о том, что такое для них XIX век, и задаются вопросом: смогут ли потомки понять их блаженное неведение — умение ценить красоту, жизнь, любовь. Наряды созданы не только для защиты от холода. Смогут ли понять это люди, которые придут после них — загнанные, дерганные, озабоченные? В спектакле мы говорим о ценностях XX века, которые исчезают. Это один из очень серьезных побудительных мотивов, чтобы создать этот спектакль. — По формату — это антрепризная пьеса. — Если вы обратитесь к биографии пьесы, то ее играли Елена Юнгер и Виктор Гвоздицкий, Светлана Немоляева и Александр Лазарев — блестящие артисты, об антрепризном влиянии речи здесь не может быть. Кроме того, антрепризой может быть всё что угодно, включая «Войну и мир», — смотря кто, где, зачем и при каких обстоятельствах ставит. Кстати, Сара Бернар когда-то приезжала к нам по приглашению антрепренера Корша, и это были антрепризные гастроли, так что Россия узнала Сару Бернар благодаря антрепризе. — Сара Бернар уже мифологическая личность, а вот память о Фаине Георгиевне Раневской, роль которой вы играете в новом сериале «Первого канала» «Орлова и Александров», до сих пор живет. Сложно было создавать образ актрисы? — Очень трудно, потому что Фаина Георгиевна действительно пережила свою фактическую смерть и осталась в памяти людей. Прежде всего своими блистательными работами, снятыми на пленку. Приближение к таким удивительным людям — тяжкий труд и, конечно, огромная ответственность. Нужно набраться мужества и делать это все-таки безответственно: если всё время находишься под дамокловым мечом, каким для меня была Фаина Георгиевна, вряд ли сможешь что-то сыграть. В первый съемочный день у меня был ступор. — Вам кто-то помогал рассказами о Раневской? — Мне помогал режиссер. Кажется, я исследовала всё, что написано о ней, пересматривала по 150 раз ее работы. Существует всего две телевизионные передачи с ее участием — «Кинопанорама» Ксении Марининой, интервью Натальи Крымовой. — Страшно, что будут сравнивать и критиковать? — Нет. Волков бояться — в лес не ходить. Сравнивают всегда, сравнивают всех и вся, просто для меня Раневская — дорогой человек. Изначально я отказывалась ее играть — это всё равно что подписать себе смертный приговор, а потом режиссер и замечательная съемочная группа убедили меня, что, с их точки зрения, я все-таки человек, обладающий некой культурой и действительно много знающий о великой актрисе — есть возможность защитить ее, чтобы эту роль сыграл не случайный человек. У меня на третьем курсе была чтецкая работа «К 90-летию великой русской актрисы Фаины Георгиевны Раневской», написанная Сергеем Юрским. Благодаря этой работе я получила диплом от Якова Михайловича Смоленского. Когда училась в 10-м классе, волею судеб оказалась на последнем спектакле Раневской — «Дальше тишина». Что будет — не знаю. Но я приложила максимум усилий, не позволила делать пластический грим, потому что у нас с ней довольно схожий тип лица. — Фаина Раневская — великая актриса и очень одинокий человек. Вы какую Раневскую играете? — Во многом я играла свое отношение, свое понимание того, что есть Фаина Георгиевна Раневская. Пыталась попасть в стилистику ее юмора, манеры игры. Это было погружение в прекрасную эпоху, в мир невероятных людей, когда на площадке ты «встречаешь» Эрдмана, Пырьева, Утесова, Александрова, Орлову. Время само расставляет акценты. Фаина Георгиевна Раневская беспрецедентно живет в умах, сердцах и душах не только моего поколения, но и следующих. То, что она делала, не умирает. Сам фильм и попытка вспомнить Любовь Орлову и Григория Александрова, удивительных людей того времени, заслуживает уважения. Я не жду никакого успеха и прекрасно понимаю, что кто-то будет плевать мне в спину. Я попыталась наладить с Фаиной Георгиевной свои собственные отношения. — Уже сняты сериалы о Зыкиной, Фурцевой, Зое Федоровой. Через них хотят понять прошлое или это дань обывательскому любопытству? — Это знаковые фигуры. Зыкина — символ эпохи, Фурцева — это эпоха. Зоя Федорова — эпоха и женщина невероятной судьбы. Всегда интересно рассказать о незаурядной личности, биография которой — уже уникальный сценарий, в отличие от 25-х по счету «Ментов» и тому подобного. Нам что, больше нечем гордиться, кроме как «подвигами» бандитов, проституток и уголовных элементов? Ну еще «больницы» сейчас в моде. В биографии нашей страны есть выдающиеся ученые, деятели искусства, писатели, политики, поэтому, мне кажется, не стоит весь бюджет тратить на «ментов». — Актерское поколение Раневской и старых вахтанговцев не работали в театре, а служили ему. Сегодня молодые актеры так же относятся к театру? — Это зависит от человека, его воспитания и от того, зачем он приходит в театр. Молодые — разные. Есть совершенно чудесные, верные, собранные, а есть гламурные, циничные. Очень эгоистичное поколение. Для нас было понятие «мы», они заряжены на «я». С этим уже ничего невозможно поделать, а если и возможно, то только во время работы, контакта, когда им немного перенаправляют прицел. — Для старых вахтанговцев театр был домом, семьей. Эти традиции живы? — Наверное, такого уже нет — стремительно изменилась жизнь. Но для меня театр — это дом. Да, я снимаюсь в кино, у меня куча всякого разного, но самое ценное и важное — это театр. Остались коллекционные люди, которые со мной с момента моего прихода сюда. Это и гримеры, и костюмеры, и осветители, и реквизиторский, звуковой цехи, монтировщики. Вместе с ними я проживаю жизнь. Театр — особая территория. Актеры всегда ценили театр намного больше, чем случайные связи с кинематографом или концерты. В театре ты находишься в атмосфере взаимного уважения, товарищества, взаимопомощи. И эта атмосфера не может родиться только от названия и лозунгов, она создается годами. В нашем поколении еще существует братство, кровные узы, когда человек становится тебе родным. Для меня Михаил Александрович Ульянов и Юрий Васильевич Яковлев, Алла Александровна Казанская — большие душевные привязанности. Помню, была в Сибири у нефтяников. И вот едем по ледяной дороге в какой-то маленький городок, где в клубе уже ждут люди. Перед отъездом мне сообщают: умер Юрий Васильевич Яковлев. В его лице я потеряла близкого человека. Присутствие этого артиста на сцене означало для меня, что театр Вахтангова жив. Ужас, что со мной было после этого известия. Я приехала в этот маленький клуб, вышла на сцену, собралась, держалась до последнего. Было так трудно читать, но я понимала, что сегодня Юрий Васильевич всё видит и что я не имею права сорваться. — Осенью Щукинскому училищу исполнится 100 лет. Вахтанговцы гордились тем, что только из учеников этого училища формировалась труппа театра. Но в «Крике лангусты» ваш партнер «пришлый» — Андрей Ильин. Приглашенные актеры это дань времени? — Мне кажется, что в этом беды нет. Если знать историю театра Вахтангова, то бывали исключения: Лукьянов был принят в Омске в труппу Рубеном Николаевичем, Плотников тоже был не вахтанговец. Для Римаса Владимировича (Туминас, художественный руководитель театра. — «Известия») нет такой прерогативы, он считает, что должны быть крепкие артисты, интересные индивидуальности, поэтому смотрит выпускников ГИТИСА, Санкт-Петербурга, Омска и Воронежа. Сегодня все школы испытывают большой кризис, на мой взгляд. Конечно, есть определенные педагоги, которые сильно держат школу, но сегодня поступают не во МХАТ, ГИТИС или Щукинское училище, а к конкретному педагогу. А дальше уже выходят хорошие или плохие артисты. — Вас тоже можно увидеть на других сценах. Вы за разнообразие жанров и подмостков? — Да, за разнообразие. Для меня антреприза — это возможность встретиться с первоклассными артистами из других театров. Уже 7 лет идет «Ханума», где играет Ольга Владимировна Волкова, где когда-то играл Михаил Державин, Толя Лобоцкий, Дима Харатьян, то есть совершенно замечательная актерская команда. Я играю Кабато — усатую, кривоногую грузинку. Совершенно обожаю эту роль, это была моя мечта — сыграть грузинку. Наряду с тем, что в театре у меня и Медея, и Сара Бернар, и Коза в «Улыбнись нам, Господи». Это же всё трагические персонажи, а я-то артистка с клеймом «характерная», поэтому у меня и «Ханума», и «Пигмалион». И тот и другой спектакль сделаны хорошими режиссерами — Ниной Чусовой, Павлом Сафоновым. Что касается моих сольных проектов — «Вся эта суета» и поэтические вечера — опять же они для меня необходимы, потому что это проявления моей вольности и свободы.
RATANN: http://www.mk.ru/culture/2014/09/12/viktor-dobronravov-ya-mechtal-uvidet-starushku-poka-ne-popadalas.html?fb_action_ids=324505317722091&fb_action_types=og.recommends Виктор Добронравов: "Отец сказал: "Сынок, помогать не буду и просить не буду. Хлеб сложный" Восходящая звезда Вахтанговского театра - в интервью "МК" 12 сентября 2014 в 18:18, просмотров: 3293 Добронравов-младший. Имя Виктор, что означает победитель. Таковым себя не чувствует, но является. Сегодня он самый интересный и сильный в российском театре из молодых актеров. Один Евгений Онегин в одноименном спектакле Вахтанговского театра чего стоит: холодный красавец, с гладким зачесом черных как вороново крыло волос, картинно застыл на сцене и достойно «зеркалит» Сергея Маковецкого — Онегина-старого. — В школе все читали «Онегина»: «Мой дядя самых честных правил...» А когда ты подростком читал, что о нем думал? — Мне проще сказать, что думаю теперь: всю школьную программу следует перечитывать не раз. Потому что когда вырастаешь и начинаешь читать — все как будто заново открывается. В школе что ты можешь понять? Сам пороху не нюхал, не любил, не терял. Ты — ребенок. Может быть, в 15 лет одна несчастная любовь и была, но что это за любовь? И для школьника «Онегин» — это просто история о несложившейся любви. И только потом догоняешь гениальность произведения. Сюжет-то двухкопеечный: он, она, нет-да, и всё — до свидания, не случилось. А как это написано!.. Сейчас это можно сравнить с сериалом — мощным таким, который снимается по сезону в год. Как на Западе — «Игра престолов». Сериал в хорошем смысле слова: он вводит читателя, интригует его — в общем, целый мир. И такой огромный объем нельзя снять за неделю, за месяц. И неспроста Пушкин писал это почти восемь лет. — Ты с Онегиным своим теперь на дружеской ноге? — В смысле? Ну конечно, но как своего персонажа не любить? Все равно все через себя пропускаешь. И дело не в количестве текста (у Добронравова в спектакле как раз меньше всех текста. — М.Р.). А в «Улыбнись нам, Господи» у меня во втором акте вообще текста нет. Меня нет нигде — ни в Фейсбуке, ни ВКонтакте — Витя, хорошая у тебя фамилия — благозвучная, но обязывает иметь добрый нрав. Оправдываешь фамилию? — Хотелось бы, время покажет. — А можно в театре быть добрым? — В театре нужно быть добрым. Вообще нужно быть добрым, и я могу сказать по своим последним ощущениям: в России, и в Москве в частности, людям очень не хватает доброты. Это я могу сказать как гражданин Москвы, как человек, который ездит за рулем, ходит по улицам. Все немножко замкнутые, затюканные, злые… И очень не хватает доброты. Когда в Интернете случайно увидишь нарезку о том, как люди переводят старушек через дорогу, текут слезы. Потому что это так просто, элементарно. — А ты сам старушек переводишь через дорогу? — Я мечтаю увидеть старушку — пока не попадалась. Я говорю о том, что в этом поступке нет ничего особенного, а воспринимается как чудо. Это трагедия нашего времени. — Я как-то прочла в Фейсбуке пост артиста Виктора Есина: он описывал, как одна старушка на кассе в магазине долго пересчитывала копейки (ей явно не хватало), а вся очередь равнодушно стояла и ждала, кое-кто нервничал. Артист заплатил, старушка плакала. За 15 минут никому в голову не пришло... — Да, наверное, еще торопили: «Давай скорее, старая карга…» Я недавно человека подвез: спускался с ним в лифте, он спросил, не на машине ли я: «А я на поезд опаздываю. Вам не туда?» — «Нет, мне не туда, но я вас подвезу». Сделал небольшой крюк, довез человека до вокзала, и мне как-то хорошо стало — доброе маленькое дело сделал. — В соцсетях сейчас как раз много образовывается групп, которые помогают друг другу. Например, «Брат за сестру» — это когда молодой человек провожает до дома поздно вечером или ночью совершенно незнакомую девушку. Без всяких там ухаживаний. — Я вообще асоциальный человек. Меня нет нигде — ни в Фейсбуке, ни ВКонтакте. — Почему? — Не могу… Это мой протест. — Против чего? — Против ненастоящего общения. Я прекрасно осознаю и понимаю все плюсы, которые несет с собой интернет-коммуникация, например. Но люди часто забывают о прямом назначении социальных сетей, и происходит подмена. У меня много таких примеров, я наблюдал. А я хочу с людьми общаться по-настоящему, их видеть, с ними встречаться, а вот эта зараза (какая-то болезнь, мания), эти соцсети — как болото, которое затягивает. Я не хочу. — А ты был там? Может, тебя обидели? То есть затроллили? — Я когда-то был в «Одноклассниках» и понял, что начинается всякая фигня: «А чего ты меня в друзья не записал? Зазнался? Чего ты не отвечаешь на письмо?..» А у меня правда нет времени. Люди же начинают всерьез обижаться, выдвигать требования. Да идите вы куда подальше! Дружить непросто на самом деле. А когда «привет, чего ты делаешь?» и фотографии еды выкладывают — это ужасно. Допустим, я был в Нью-Йорке. Мне в ресторане принесли огромный салат — и, конечно, хочется со всеми поделиться, и ты начинаешь думать: «Как классно, чтобы все увидели». Но ты никогда не придешь и не созвонишься с другом, и не встретишься с ним в кафе, чтобы рассказать, какой классный был салат. Ты покажешь ему фотографии — думаешь, что вы общаетесь. Нет! Ты уже рассказал тысячам. — Значит, не выносишь формальности в отношениях? — Да, хотелось бы. Это как в музыке: фальшь — она сразу бьет по ушам. Отец сказал: «Сынок, помогать не буду и просить не буду. Хлеб сложный» — Это правда, Витя, что ты из-за театральных ролей отказывался от съемок? — Да, конечно. — Кому же ты принес в жертву кино — Онегину ли («Евгений Онегин») или Яго («Отелло»)? — Я не хочу, чтобы это показалось бравадой, но отказываюсь десятками. «Але, это Первый канал. У нас 16 серий с августа по ноябрь…» — «До свидания!» — нет смысла даже вникать в глубину вопроса, если премьера в ноябре. — Ты такой фанат театра? — Да нет, всегда разрулить можно. У меня в ипотеке кредит, молодая семья — естественно, нужно зарабатывать. Бывают ситуации, когда приходишь к руководству и говоришь: Римас Владимирович, вот так и так. И если есть возможность, конечно, он отпускает, но я сам никогда не приду и не подставлю театр. Хотя, может быть, я просто еще не попадал в такую ситуацию. Если мне завтра позвонит Спилберг, тогда, наверное, надо будет говорить по-другому. — Твой папа Федор — он отговаривал идти в артисты? — Он меня не уговаривал. Он сам виноват, что так произошло. Мы с Ваней выросли в театре, постоянно в капустниках участвовали — эта зараза уже была в нас. Но он сказал: «Сынок, помогать не буду, ходить и просить не буду. Хлеб сложный». И это действительно так: чьим бы ты сыном ни был, но если ничего не можешь, то ничего и не получится. — Но, надеюсь, он предупреждал своих мальчиков о подводных камнях актерского дела, о которые можно прилично разбить башку? — Да не знаю я таких «камней». Папа всегда был для меня примером личным в жизни — и до сих пор является. Он пример отца, человека, друга, артиста. Я во всем стараюсь на него походить. Но просто невозможно изображать из себя кого-то — надо быть самим собой. Мы разные люди, потому что разные поколения, характеры, но я говорю о высоких ценностях. — Счастливый человек: ты не знаком с проблемой отцов и детей. — Наверное. Просто отец никогда не учил меня профессии — типа вот, сынок, сядь, и я расскажу тебе… Они с мамой нас всегда направляют. И я надеюсь, что в моей семье, где я уже в роли отца, так же получится. Главное — не задавить, не пытаться исполнить в детях свои несбывшиеся мечты. Вот как растет деревце? Нужно только веточку подвязать, направить, чтобы ровно росла, но не более того. У меня была история в детстве: мы шли с папой по Воронежу, из-за угла неожиданно выскочил огромный самосвал, и все испугались. И только я не растерялся и громко, картавя, заявил: «Не пугайтесь, люди доблые, это моя лягусонка в колобцонке скацет». История такая семейная… — Ты не завидовал брату Ване, который первым снялся в кино — у Звягинцева в «Возвращении»? — Что значит зависть? Я был рад за него. Я к тому времени уже был взрослым: 18 лет, а Ване — 12. И класс! Он и сейчас снимается в серьезных проектах гораздо больше, чем я. Это все равно, что если моего папу спросить: «Вы не завидуете своим детям — в их возрасте вы копейки зарабатывали?..» Он скажет: «Я за них рад». Я очень рад за всех своих однокурсников, молодых коллег. Единственное, что я могу сказать, — их успехи все время подталкивают меня делать что-то. — С отцом еще не приходилось играть? — Отец снимался в «Сватах», и мы с братом к нему приезжали в Крым, когда он был еще украинским. И там был эпизод, когда его персонажа забирают в милицию. И милиционеров как раз играли мы с Ваней. Просто режиссер придумал такую шутку, и мы шутку сделали. Но мы открыты для предложений, и я уверен, что будет еще какая-то работа не только вдвоем, но и втроем. Я хотел бы. — Вы с братом в семье — второе поколение артистов. Тебя не удивляет, что у поколения твоего отца актерская жизнь была интереснее? А у вашего в театре все как-то рациональнее, скучнее, что ли... — Да нет, у нас тоже есть, но мы — молодые корабли, обросли пока малым количеством ракушек. А они — лодки постарше, у них больше багажа. Все происходит так же, театр не поменялся. Есть веяния времени, например, как люди проводят время за столом. Раньше сидели, общались, смеялись. А сейчас один в айпаде, другой — в айфоне, третий — с какими-то девайсами. Вроде вместе, за одним столом, а… Раньше точно другая жизнь была. Высокие технологии влияют на нашу жизнь. Я очень волнуюсь, потому что у меня растет маленькая дочка — у нее есть айпад с раннего детства. И она знает, как загрузить игру, на что нажимать, но это имеет как положительные, так и отрицательные стороны. Я знаю, что нужно не ждать, а пахать — Ты много играешь классики. Хотел бы попробовать театр социальный — в общем, другой театр? — У меня есть спектакль, который называется «Всё о мужчинах», — это современная драматургия. Но комфортнее ощущаю себя в режиссуре Римаса Туминаса: выше уровня я просто не могу представить в театре. Таких режиссеров, как Туминас и Бутусов, на мой взгляд, у нас в стране просто нет. — Но в кино у тебя нет пока таких же козырных ролей, как в театре. Не волнуешься? — В кино я еще ничего не сыграл, даже не началась карьера. Но — так же как и в театре — я понимаю, что для артиста моего амплуа золотой возраст — от 35 до 45, а мне сейчас 31. У меня еще даже толком ничего не началось. Я так к этому отношусь. — То есть ты такой терпеливый, готов сидеть ждать? — Почему сидеть? Ждать — наша профессия, а уж съемок — тем более. Сегодня у тебя есть три проекта параллельно, а завтра закончатся — ничего не будет. И сиди жди. — Знаешь, я тебя слушаю и удивляюсь: как будто ты такую серьезную большую школу прошел, у тебя всё так по полочкам разложено… — Во-первых, я уже десять лет в театре. А во-вторых, я знаю, что нужно не ждать, а пахать. Нас так учили, а там как карта ляжет, как Бог даст. Профессия очень многое позволяет делать — играть в театре, озвучивать мультики, сниматься в мюзиклах. Да занимайся музыкой, создавай группу — все это части актерской профессии. — Имеешь в виду свой «Ковер-квартет»? — Ну конечно. Группа — отдушина в профессии. В театре же никто не спрашивает, хочешь ты работать или не хочешь, есть у тебя настроение или нет, может, болен… А концерт с друзьями — это концерт с друзьями. Мы и придумали это для того, чтобы делать что хочется. — Какая музыка подходит Москве, где, как ты говоришь, не хватает доброты? — У меня всегда легкая музыка. В машине — Майкл Джексон, Стиви Уандер. Я сказал: «Извини, пожалуйста, супружество нам будет мукой» — Я посмотрела твой сайт: он запущен. Почему такое нетрепетное отношение к себе? — Я не придаю этому значения, и, наверное, это неправильно. Мне недавно кто-то тоже сказал: «Витя, что ж такое? Хотели фотографии посмотреть — ничего не нашли». — Вот-вот, ни новостей про жизнь твою, ни фотографий — никакого продвижения. Непопулярная позиция, и, похоже, тебя не беспокоит, что о тебе подумают: «Старомодный этот артист какой-то». Не волнуешься? — А я — устаревшая модель компьютера. Не считаю, что нужно гнаться за модой. Она приходит и уходит, а стиль остается. А высокий стиль — это прописные истины, о которых писал Лев Толстой. Истины, которые когда-то были нормой, а теперь кажутся чудом. Наверное, это часть моей асоциальной стороны. Но я вам скажу — у моего папы тоже нет сайта, и это ему не мешает быть всенародно любимым артистом. У Вани тоже нет сайта. И этот сайт я себе не заводил — пришли девчонки, сказали: «Нам очень нравится твое творчество. И с твоего разрешения хотели бы сделать сайт». Я говорю: «Пожалуйста». Но, может быть, мне стоит обратить на это больше внимания, а может быть, и нет. Я ориентирован на то, чтобы добиваться всего больше своей работой, а не сайтами или количеством появлений в каких-то программах. «Але, Витя, это Первый канал. Вы не хотели бы к нам прийти?» — «Зачем мне это надо?» — «Ну как же, посветиться». Я никогда к этому не стремился, а мне говорят: «Это же не помешает». Поэтому в очередной раз повторюсь: мой папа для меня пример. — Семейные ценности — это твой приоритет? — Безусловно. Так должно быть — и этому учил меня мой папа. Но вопрос: чтобы быть преданным профессии, надо много времени ей отдавать — а в результате страдает семья. — Не в обиду артистам будь сказано, но для вашего брата быть преданным жене (а не только семье) — дело тоже сложное. — Это вообще не обсуждается. Это как старушку через дорогу перевести — чудо для всех. Когда мы с Сашей женились, меня спрашивали: «А что, Саша беременная?» — «Да нет». — «Но, может быть, что-то случилось?» — «Да нет, нет, мы просто хотим пожениться, создать семью, рожать детей». И это уже как чудо, это уже «не может быть»! А что, никто не залетел и ничего не случилось? Хранить жене верность — это чудо?.. — Согласись, что у артиста, особенно интересного, тем более популярного, искушений больше, чем у врача или слесаря? — Наверное. Все зависит от человека. — Вот ты за что Сашу полюбил? — Всегда были рядом, всегда дружили, но я постарше на четыре года. И как-то мы были близкими друзьями, потом — лучшими друзьями и не рассматривали друг друга как нечто большее. Годы шли, 15 лет мы друг друга знали — и пришли к тому, что ближе никого рядом нет. У меня была подобная сцена с женой, как у Онегина с Татьяной. На скамейке и практически слово в слово. Я сказал: «Извини, пожалуйста, супружество нам будет мукой» и так далее. — А она тебе отписала: «Я вам пишу, чего же боле?» — Да нет. Пришел какой-то момент, и мы оба поняли: что-то происходит. Но я предпочитаю не распространяться на личные темы. Так было и у моих родителей: папа с мамой были с детства знакомы, учились в одной школе, но в армию его провожала другая девушка. А теперь у нас дочка — Вар-р-р-вара Виктор-р-ровна Добр-р-ронравова. Саша никак не рожала в срок, а родила в день святой Варвары — 17 декабря. И мы поняли, что она ждала своего дня. — А то, что ты 8 марта родился, как Андрей Миронов, — это ничего? — Это уже к моей маме вопрос. У меня очень много переплетений с Андреем Мироновым. Я играю его роль в «Мадемуазель Нитуш», я играю Фигаро, играл министра-администратора в его мюзикле «Обыкновенное чудо». Роли Андрея Миронова меня преследуют. Лед, шоколад, гитара — Мне страшно подумать, чем дело кончится. Но пока не наступил финал, небольшой блиц. Твой выбор: вода или камень? — Вода. — Лед или пламя? — Лед. — Высокий голос или низкий? — Низкий. — Шоколад или малосольный огурец? — Шоколад. — Гитара или саксофон? — Гитара. — Фейсбук или телевизор? — Телевизор. — Ты даешь взаймы? — Да. — Какие делаешь подарки: дорогие или экономкласса? — Смотря кому. — Ты посещаешь ночные клубы? — Нет. — Ездишь на велосипеде? — Да. — Любимый голливудский актер? — М-м-м... Сложно... Робин Уильямс. А из наших — Евгений Леонов. — Главная причина, по которой человеку нужно пойти и посмотреть «Евгения Онегина»? — Приобщиться к высокому искусству.
ElenaA: Актриса театра и кино Вера Васильева отмечает 89-й день рождения Актриса театра и кино Вера Васильева отмечает 89-й день рождения 30 сентября 2014, 08:15 649 просмотров Источник: Календарь событий Рубрика: Жизнь Место: В России 112 Советская и российская актриса театра и кино, Народная артистка СССР. Вера Кузьминична Васильева родилась 30 сентября 1925 года в Москве, в рабочей семье. Вере не было и пяти лет, когда она впервые попала в театр – на оперу «Царская невеста». Это представление потрясло воображение девочки, и она влюбилась в театр. В школьные годы Вера записалась в драмкружок во Дворце пионеров. Она была скромной и мечтательной девочкой, в школе училась хорошо, но вся ее настоящая жизнь была сосредоточена на книгах и театре. Васильева часами пропадала в театральной библиотеке, где перечитывала мемуары великих артистов, старые рецензии и все, что можно было найти о театре, а еще постоянно бегала в МХАТ. Когда началась Великая Отечественная война, Васильева пошла работать на завод и одновременно училась в вечерней школе. Несмотря на трудности военных лет, свою мечту стать актрисой она не забыла, занималась в драмкружке, а в 1943 году поступила в Московское городское театральное училище. Всенародную известность Васильевой принес кинематограф. В кино она дебютировала, еще будучи студенткой, в 1945 году – в эпизодической роли в комедии «Близнецы», а следующая – роль в фильме И.Пырьева «Сказание о земле Сибирской» (1948) – принесла ей невероятную популярность и зрительскую любовь. В 1948 году Васильева окончила училище и стала актрисой Театра сатиры, с которым связана вся ее творческая жизнь, где ее первой работой была главная роль в спектакле «Лев Гурыч Синичкин». Потом было много других работ. К началу 1950-х годов Вера уже стала признанной молодой звездой, в театре она была счастлива, а после спектакля «Свадьба с приданым», к ней пришла еще большая слава. Эту пьесу играли 900 раз, а в 1953 году сняли одноименный художественный фильм, за роль в котором Васильева была удостоена Сталинской премии. Вообще в кино Васильева снималась много. Наиболее известные картины с ее участием – «Чук и Гек» (1953), «Похождения зубного врача» (1965), «Следствие ведут Знатоки» (1972), «Карнавал» (1981), «Приказано взять живым» (1983), «Выйти замуж за капитана» (1985), «Вино из одуванчиков» (1997), «Все смешалось в доме» (2006), «Сваха» (2007), «Пока цветет папоротник» (2012) и другие. Несмотря на успех в кино, главным для Веры Кузьминичны всегда оставался театр. Всю жизнь она проработала в театре Сатиры, который без нее представить невозможно. Всего на сцене этого театра Васильева сыграла свыше 50 ролей. Среди них роли в спектаклях – «Ревизор», «Безумный день, или Женитьба Фигаро», «Пролитая чаша», «Где эта улица, где этот дом», «12 стульев», «Обыкновенное чудо», «Орнифль» и многих других. Также Васильеву приглашали в спектакли и другие театры, где она получала лучшие и интереснейшие роли. В Тверском драматическом театре она играла в «Вишневом саде», в Орловском драматическом театре – в «Без вины виноватых», в Московском Новом драматическом театре – в пьесе «Блажь» и других. Вера Кузьминична работала и в мультипликации, озвучивала мультфильмы – «Умка ищет друга», «Волшебник Изумрудного города», «Приключения Васи Куролесова» и другие. А еще пробовала себя как исполнительница романсов. Вера Васильева – Народная артистка СССР, лауреат Сталинских премий и Государственной премии СССР, театральной премии «Хрустальная Турандот» и премии им.Яблочкиной, кавалер ордена Трудового Красного Знамени и «За заслуги перед Отечеством» IV и III степени, награждена призом «За честь и достоинство» Национальной театральной премии «Золотая маска» и другими наградами. Васильева – председатель Социально-бытовой комиссии. В меру сил она помогает нуждающимся, больным, обиженным. В 2000 году вышла ее книга мемуаров «Продолжение души. Монолог актрисы». Муж Веры Кузьминичны – актер Владимир Ушаков (артист Театра сатиры). Их свадьба состоялась в 1956 году, и они более полувека были счастливы вместе. Актриса говорит, что главный секрет такого супружеского долголетия – в отсутствии попыток переделать друг друга. Но, к сожалению, в 2011 году Владимира не стало. Сегодня Вера Кузьминична Васильева много работает в театре и счастлива этим. Она любит природу, свой дом и друзей, по-прежнему потрясающе выглядит и в жизни, и на сцене. Я посчитала уместным поместить эту статью здесь, так как Григорий снимался с Верой Васильевой в фильме Верю и в интервью с уважением и гордостью говорил об этом факте.
Arwen: Очень люблю графиню Альмавива в исполнении Веры Васильевой! А еще помню ее - не графиню, а Веру Кузьминичну - молоденькой и щекастой, как я, в фильме "Сказание о земле Сибирской" Счастья и здоровья этой удивительной актрисе!
voshod442: Девочки всем салам сегодня у друга днюха и я чуть-чуть по шафе и хоть убей не могу вспомнить тему в которой мы сравнительно недавно радовались по поводу премии "Содействие" А сейчас наткнулась на такую инфу в группе ВК http://vk.com/olgalomonosova_official Ольги Ломоносовой В Москве названы лауреаты Национальной премии «Содействие – 2014» - прославленные актёры и меценаты. 2 октября для дорогих гостей распахнул свои двери обновленный и помолодевший Учебный Театр Института имени Бориса Щукина. Праздник организован совместно с Национальным фондом поддержки социальных инициатив «Содействие». ...А потом на сцене шаг за шагом оживали прошлые десятилетия, перед участниками праздника прошла история института, воплощенная в судьбах его замечательных выпускников. Летопись института, ожившую на сцене Учебного театра, продолжили представители более молодого поколения, которые с честью несут традиции знаменитой вахтанговской школы: Выпускник 1997 года, заслуженный артист РФ Максим Аверин Выпускник 1998 года, заслуженный артист Республики Мордовия Станислав Михайлович Дужников Выпускник 1999 года, актер театра и кино, телеведущий Александр Владимирович Олешко. Александр исполнил песню, посвященную замечательным актрисам, которых, увы, уже нет с нами – «Актрисам унесенных ветром лет». Выпускница 2001 года, актриса театра и кино Елена Ильинична Подкаминская Выпускница 2003 года, актриса театра и кино ОЛЬГА ОЛЕГОВНА ЛОМОНОСОВА И немного не в понятках нашему премию не присудили получается или как? Если не присудили то по какой причине посчитали правильнее вручить этот диплом Оле так как она наиболее достойная кандидатура по их мнению (мне в принципе Ломоносова очень нравиться как актриса и как человек, но все таки ГА на порядок выше и это ИМХО) или просто тупо за за того что Григорий Александрович в день вручения данной премии не мог по объективным причинам присутствовать на церемонии и поэтому решили за счет Ломоносовой закрыть дырку в церемонии Но я повторяюсь что мне Ольга очень симпатична и поэтому размещаю фото с данной церемонии http://sodejstvie.com/news/2014/10/06?page=1&titles=
ElenaA: Да, Оль, странно, "куда Гриню дели"? Но, за Олю я тоже рада!
perception: Интересно, по каким критериям совершался выбор? Я не с целью покритиковать, просто любопытно. Самый титулованный на курсе? Самый известный? Самый известный среди театралов? Самый известный среди теледеятелей? За конкретные заслуги? Методом жребия?
voshod442: Юлия Рутберг: Артистами становятся только те, кто все время выходит на сцену видео http://www.otr-online.ru/programmi/yuliya-rutberg-artistami-30376.html Юлия Рутберг. Имя этой удивительной актрисы знакомо каждому, кто любит театр. Когда на сцене Рутберг, в зале аншлаг. Она называет себя рабочей лошадью, удачно впряженной в удивительную актерскую команду легендарного театра имени Вахтангова. Конечно же, Юлия немного лукавит, за четверть века не просто самоотверженной работы, а настоящего служения искусству когда-то выпускница знаменитого Щукинского училища, а ныне звезда Российского театра и кино, Юлия Рутберг, сыгравшая десятки ярчайших ролей, главных и эпизодических, превратилась в настоящий бриллиант российского театра. Она уникальна, и сама по себе – театр. У Рутберг свое амплуа, свои режиссеры, своя публика, и свой голос в искусстве – значительный, неподражаемый, и всегда узнаваемый. Юлия Рутберг: Я считаю, что за 25 лет, в этом театре, мне было сделано такое количества подарков, и мной так занимались, и так растили, что меня сделали профессиональным человеком – абсолютно! И поэтому сегодня где бы я ни оказывалась, я могу делать хуже, могу лучше, у меня может быть контакт с режиссером, а может быть абсолютный не контакт, но я способна не упасть ниже определенного уровня. Юлия Ильинична Рутберг – актриса театра и кино, заслуженная артистка России, лауреат российской театральной премии "Чайка", кавалер ордена "Слава Нации" за значительный вклад в области искусства. Актриса в разное время работала с такими известными режиссерами как Роман Виктюк, Владимир Мирзоев, Петр Фоменко, Евгений Гинзбург, Михаил Казаков. На счету актрисы более пятидесяти ролей в кино и десятки театральных работ, в том числе знаменитая "Медея", отмеченная зрителями и критиками за уникальную актерскую игру престижной театральной премией "Хрустальная Турандот". Юлия Рутберг: 25 лет в театре - это очень важный этап, потому что это не только что-то длинное, прожитое, пережитое, это тот этап, когда ты приходишь в театр, и у тебя по жизни возникает "последний, серьезный ноль". Когда мы заканчиваем школу, и получаем отличный аттестат, мы поступаем в институт, а то, что касается театрального института, сюда поступают лидеры, очень "заряженные ребята" отовсюду. И вот 31 августа, в театральном училище имени Щукина собрались ребята – лидеры из 30 мест, и пошел еще один ноль, это была некая стартовая ситуация, где проявились чьи-то индивидуальности, кто-то был впереди, кто-то сзади, ситуация менялась за эти 4 года. И вот, я, закончив с очень мощным репертуаром, а у нас был очень сильный курс, Щукинское училище, попав в театр Вахтангова, оказалась в очередной раз в "божественном нуле". И это уже начиналась взрослая жизнь, и такая большая дорога, которая состояла из неких больших, прекрасных тропинок, которыми были детство, отрочество, юность. И здесь уже надо было набирать не только мышечную массу, но и духовный (душевный) опыт, потому что театр – это во многом борьба индивидуальностей, потому что очень яркие люди. Мне, конечно же, очень повезло, потому что первый спектакль, с которым меня сюда взяли – это "Зойкина квартира" Булгакова, это тот редкий случай, когда дипломный спектакль Щукинского училища, переносится на большую сцену Вахтанговского театра. И этот спектакль стал событием не только училища, но и театра, и его до сих пор называют "поколенческим" спектаклем, потому что, помимо того что мы пришли молодые: Максим Суханов, Оля Чиповская, Лена Сотникова, Евгений Князев, Сергей Маковецкий, - мы все слились, объединились – так очень мощно прозвучало поколение. Мы первый набор Михаила Александровича Ульянова в качестве художественного руководителя. Надо отдать должное Михаилу Александровичу, что он, будучи артистом, прекрасно понимал, что артистом становятся не за счет интервью или журналов, фотографий. Артистами становились только те, кто все время выходил на сцену! Когда-то Рубен Николаевич принял решение, что на сцене есть первый ряд играющих актеров: Ульянов, Яковлев, Шалевич, Лановой, Борисова, Пашковы (обе), Целиковская и т.д. Михаил Александрович сделал из нас артистов, потому что мы играли все время. Первые 8 лет моего нахождения в этом театре, у меня было по две премьеры в год, при этом была режиссерская коллегия. И у нас одновременно в штате работали как штатные режиссеры: Черняховский, Виктюк, Кац и Фоменко, а так же приглашенными режиссерами были: Струа, Шапиро. Михаил Александрович сам для себя сделал выбор, что он не будет ставить спектакли, он делал ставку на первоклассную режиссуру, что вообще "старо как мир", но он был человеком совестливым. Михаил Александрович – это было такое чудо в нашей жизни. Я никогда не могла сказать, что это был просто художественный руководитель или чиновник какой то, или просто артист – это было такое хитросплетение поразительных человеческих качеств и одаренностей: великий артист, добрейший человек, обожающий театр как самое главное дело своей жизни. И это он нам привил. Он сделал так, чтоб мы играли все время, и говорил: "Растите, растите, "лошадки". И мы сегодня беговые лошади театра Вахтангова, мы то поколение, на котором сегодня держится театр. Мне комфортно в кино, мне просто очень повезло, потому что первый человек с которым я столкнулась, это был Евгений Александрович Гинзбург, и надо отдать ему должное. Я не знаю, за что он меня, маленькую девочку заприметил, полюбил. И вот, я девчонка, пять минут как артистка, оказалась среди Джигарханяна, Абдулова, Коли Лаврова, Талызиной, Мамукики Кикалейшвилли, Арининой, Ярмольника и т.д. Там были музыкальные номера, я там хулиганила, а Гаранян разрешил мне все самой петь. У меня помимо страха осталось ощущение очень интересного другого мира. Потом я попала к Владимиру Яковлевичу Мотылю, где я играла прислужницу-княгиню, по Фазилю Искандеру, "Расстанемся, пока хорошие", с усами, с горбом, кривую. Когда Владимиру Яковлевичу показали мои пробы, он попросил набрать мой телефон, и поговорил лично со мной. Он сказал мне: "Здравствуйте, милая, передо мной ваша фотография, сделанная в момент проб. Скажите, Вы согласны так сниматься?" Тогда я задала ему вопрос: "Необходимо еще что то, еще больше горб?" На что он переспросил: "Вы вот так согласны сниматься?" Я ответила: "Конечно!" Ведь она же, героиня, больная, она же урод. На что он мне ответил: "Пприезжайте скорее, я хочу еще раз посмотреть на вас в жизни, вы утверждены". Мы с ним настолько сошлись, я помню, была настолько адская ситуация, т.к. мы не успели снять сцены в Гунделене (ущелье в Кабардино-Балкарии), погода в горах меняется резко, все растаяло, и виднелись фиалки, оператор съемки показал это Владимиру Яковливечу. Посмотрев, Владимир Яковлевич сказал – отмена, и не стал это снимать. Необходимо было снять кадр как я в снегу, подслушиваю, и меня хватает главный герой (грузинский актер), поливает керосином и хочет поджечь. Это нам пришлось снимать на Мосфильме, во дворе, в 35 градусов мороза. Владимир Яковлевич позвонил и сказал, я буду сам растирать тебя водкой, буду сам стоять, я отвечаю за твою жизнь. Тебя будут обливать с ног до головы (в 35 градусов на улице). Я приехала, кадр сняли, тут же в вагончик растирать водкой, заходит оператор и говорит: "Переснять – соринка". Иногда бывает прекрасный сценарий, кому-то выпадает играть и Чехова, и Толстого, и Достоевского, но не всегда это бывает убедительно, а иногда сценарий оставляет желать лучшего, но артисты (кто не ленится, у кого остался стыд), изобретают такие прекрасные вещи, что это доставляет тебе удовольствие. Театр – это одно, если я занимаюсь только театром – я устаю. Если сниматься в сериалах или только в кино, я тоже устаю. Самое главное, чтобы не было монотона, монохрома. Чего бы я хотела себе пожелать? "Беги, Лола, беги", и чтоб на это здоровья хватало. Со всем остальным я справлюсь. Потому что по своей натуре я оптимист. Если я что-то могу делать в этой жизни, выходя на сцену, так это доставлять людям радость, заставлять их думать, чувствовать, довести до них, что театр – это не "развлекуха" и не служба быта, где артисты выходят их обслуживать. Это место, где люди находятся в диалоге артиста и публики, где есть возможность избавиться от негативных эмоций, зарядиться позитивными эмоциями и в чем-то изменить свою жизнь. http://www.otr-online.ru/programmi/yuliya-rutberg-artistami-30376.html
Arwen: voshod442 пишет: "Беги, Лола, беги" Присоединяюсь!
ElenaA: цитата: Если я что-то могу делать в этой жизни, выходя на сцену, так это доставлять людям радость, заставлять их думать, чувствовать, довести до них, что театр – это не "развлекуха" и не служба быта, где артисты выходят их обслуживать. Это место, где люди находятся в диалоге артиста и публики, где есть возможность избавиться от негативных эмоций, зарядиться позитивными эмоциями и в чем-то изменить свою жизнь.
полная версия страницы