Форум » Беседка » Поздравляю! » Ответить
Поздравляю!
Админ: Поздравляем друг друга с праздниками и прочими радостными событиями!
ЗачарованNая: Амира!
oksve: С Днюшечкой, Амира!!!! Радости и хорошего настроения!
oksve: Поздравляю Григория Александровича с Днем кино! Больше фильмов: хороших и разных!!!!
Админ: Амира, с днем рождения! Пусть будет радость бесконечной, Любые сбудутся мечты, В душе весеннюю беспечность, Здоровья, счастья, красоты! С любовью Инна.
Амира: Девчёнки, спасибо огромное! Зашла на веточку и настроение сразу рвануло ввысь! Еленка, признавайся, как ты догадалась, что на самом деле я блондинка? Гриночка, выпрыгивающий из тортика и снимающий при этом что-то с себя Гриша - это ж просто мечта! Таттусик, давно я так не веселилась! У меня, конечно, богатое воображение, но представить АндрейПалыча в роли пчёлки-рыбки-птички я б не смогла, ну ты даёшь!!! ЗачарованNая, какой коллажик!!! Какой Гришенька!!! (Уже с утра побежал и полевых цветочков на клумбе нарвал?) Спасибо!!! oksve, спасибо большое за розочку! Инночка, какой дивный тортик, спасибище! Ты уверена, что сбыча моих мечт будет гуманной по отношению к остальному человечеству? А уж экранизация моего скромного произведения меня вообще просто потрясла! Я понимаю, конечно, что сегодня ещё и День кино, но это ж ещё придумать такое надо было! Вау!!! Оказывается, это безумно приятно, - видеть свое творение, вопложенное кем-то на экране! Девчёнки, спасибо вам всем, что вы есть и все такие замечательные!!!
Ten':
lemka: Амирчик, поздравляю тебя с Днем рождения! Всех благ, всего самого лучшего и светлого! Пусть злоба, огорчения и болезни минуют тебя, а по жизни с тобой всегда идут Любовь, Верность и Дружба!
oksana: С днем рождения, Амира!
Незнакомка: Мирчик,с Днем Рождения,дорогая!Всего тебе самого лучшего.....
Амира: Ten', какой подарок! Супер! Ручная работа!!! Лёмчик, спасибо! У тебя комп заработал? Уррра-а-а!!! Лучший мой подарочек - это ТЫ!!!! oksana, Незнакомка, спасибо огромное! Розы - мои любимые цветы!!!
Polina: Амира, присоединяюсь к поздравлениям. Желаю здоровья душе и телу , света разуму и тепла чувствам.
Амира: Polina, спасибо!
oksve: Сегодня у Ванюшки Антипенко ИМЕНИНЫ! С Днем ангела, Ванечка! Здоровья! Расти большой!!! Мама моя родила меня сыном, Но только родила меня ни в чем. И вот лежал раздетый я - мужчина, А женщины одетые кругом. Эх, были б зубы - я бы крепко стиснул. Слова бы знать - чего-нибудь сказал, Но нет зубов и слов, и я не пискнул, Чем очень удивил мед.персонал. Лежу молчу, как куколка в коробке, Весь красный от обиды и стыда. Но очень больно шлепнули по попке, Не выдержал, заплакал я тогда. Взглянул я на часы у акушерки И вижу, до обеда долгий срок. И взвесили меня, и сняли мерку, А лучше б посадили на горшок. Мне ярлычок на руку прицепили, Что в нем, не дали даже прочитать. Пеленкой туго-натуго скрутили – Ногой не дрыгнуть, нос не почесать. Мне толком рассмотреть не дали маму, Боюсь подменят, отдадут чужой. Конечно же, я здесь хороший самый И спрос, понятно, на меня большой. В палату отнесли, а там девчонки И даже очень многие не спят. У некоторых мокрые пеленки, Но чистый и такой приятный взгляд. В глазах их столько нежности и ласки, Но только я представиться хотел – Суёт мне соску тетя в белой маске. Так ничего сказать и не успел. Ох, как же не люблю я соску эту, Ее мне станут тыкать день и ночь. Мне сделали молочную диету, А я бы и борща поесть непрочь. Я терпеливым был, не корчил рожи. И вот увидел мамочку свою. Ух, до чего же мамы здесь похожи – Все в белом, будто ангелы в раю. И лишь моя - само очарование! Пришла ко мне любовь, вот чудеса! И назначать я начал ей свидания Так часто, через каждых три часа. И стала жизнь моя подобна чуду, Судьбой своей доволен я вполне. Знакомиться я завтра с папой буду, Его в окно покажет мама мне. Приятно будет с папой повидаться, Он очень счастлив, видно по всему. Посмотрим, как он будет улыбаться, Когда я ночью спать не дам ему.
lemka: oksve , стих просто блеск! Дай Бог этому ребятенку счастья.
Grina: oksve , стишок восхитительный. Ванечке счастья и здоровья! Пусть растет на радость папе с мамой.
lemka: Grina , как и было обещано. Катерина стояла в дверном проеме и смотрела, как губы ее жениха мнут рот другой женщины. Его рука уверенно, по-хозяйски, нырнула в приглашающе глубокое декольте, а тело прильнуло к женскому податливому телу в очевидном первобытном желании. Экий жеребчик! Ну, хватит, она не мазохистка и не вуайеристка, чтобы получать от подобного зрелища удовольствие. Катерина громко кашлянула. Очень демонстративно. Не позволяя не заметить своего присутствия. И цели достигла – «преступники» отпрянули друг от друга, и на Екатерину Валерьевну Пушкареву уставились четыре испуганных глаза. - Катя? Что ты здесь делаешь? Хороший вопрос и, главное, удивительно к месту. Катерина окатила жениха ледяным взглядом. Интересно, он что же, собирался «завалить» эту брюнетку с кукольным глупым личиком прямо здесь, на рабочем столе? - А ты? – и она указала подбородком на суетливо отдергивающую халатик соперницу. - Катя, это… - Имеем право, - перебила его ушлая бабенка. – Мы любим друг друга, правда, котик? «Ободренный» вниманием подруги, пышнохвостый стушевался окончательно. Катерина все же решилась на уточнение: - А вы в курсе, милочка, что ваш любимый вам изменяет? С кем ты провел позапрошлую ночь, …котик? - Катя, ну зачем ты так? А как?! Она не знает, как положено поступать в таких случаях, потому что с ней, Катенькой Пушкаревой, умницей и красавицей, звездой московского бомонда, никогда раньше ничего похожего не случалось. - Миша собирался Вам все рассказать, - бросилась на защиту возлюбленного малость перезревшая Джульетта, - но…Вы же совладелица… Ой, зря ты это сказала, ой, зря! Лучше бы несла романтический вздор про внезапно вспыхнувшую непреодолимую страсть, глядишь, Катерина бы и растрогалась. А вот манипулировать собой она никому не позволит. - Значит, ты ублажал меня в постели, потому что я – твой источник финансирования? Очень смахивает на альфонсизм, - если вы, милочка, не знаете значения этого слова, так я вам попозже растолкую, - но твои жертвы были напрасны: как любовник ты сильно уступаешь себе как повару. - Миша не повар, он – ресторатор, и только благодаря ему «Мармеладофф» процветает! – горячо заговорила брюнетка. Катерина посмотрела на нее точно на сладкую идиотку, потом перевела взгляд на Борщова. По его горделивому, хоть и чуть смущенному виду она поняла, откуда ветер дует. Что ж, Господь свидетель, она хотела только шугануть их на кухню, где этой парочке самое место, но теперь придется прибегнуть к репрессиям: пряник они уже слопали, остался кнут. - В самом деле? Тогда не буду вам мешать «процветать»: я вывожу деньги из этого бизнеса, замораживаю все вложения. У Михаила появится прекрасная возможность проявить себя, - с сердечностью привратника ада произнесла Катя. - Мои адвокаты позже свяжутся с вами, чтобы уладить формальности. Она круто развернулась и покинула заведение общепита с приторным названием, которое, кстати, ей никогда не нравилось. *** Она не будет плакать и никому не покажет своих чувств. Она – сильная, она – Пушкарева! Благие намерения растаяли тут же, стоило ей увидеть в зеркальце заднего вида выскочившего из ресторана Михаила Борщова. Он явно намеривался ее удержать и убедить. В чем? В нерушимости своей любви? А, может, он хочет снова предложить Катерине выйти за него замуж, что делал неоднократно за те полгода, которые они были вместе? Вернее, это она думала, что они – вместе, а у экс-жениха, оказывается, определение «вместе» было расширенным и включало как минимум еще одного человека. Слезы брызнули из глаз, нога со всего маха втопила в пол педаль газа. Дорогущая машина, подпрыгнув на месте, послушно рванула вперед, унося свою хозяйку прочь от несостоявшегося семейного счастья. Очевидно, Катин ангел-хранитель, до этого мирно почивавший на мягком облачке, наконец проснулся и занялся-таки своими прямыми обязанностями – защитой беспокойной подопечной. Иначе ничем не объяснить того факта, что Катерина, несшаяся на предельной скорости, не разбирая дороги, проскакивая на красные сигналы светофора, не попала в аварию, не сбила зазевавшегося пешехода или голубя. А поток автомобилей, обычно весьма плотный в это время, насчитывал всего пару машинок, которые не могли соревноваться в скорости и мощи с Катиным навороченным джипом. Возможно, и мчалась бы так Пушкарева до самого Владивостока, если бы не внезапно пронзившая ее мысль – она плачет от обиды, вовсе не из-за разбитого сердца! Сердце ее совершенно не пострадало, а вот проблема, разрешить которую она явилась в «Мармеладофф» (мир его праху), осталась. Что же ей делать? Справа призывно мелькнула вывеска паба «Гри-гри энд Жужу». Надо снять стресс, успокоиться и поразмыслить. Катерина уверено повернула в ближайший проулок. Паб так паб. Из всего запланированного у нее получилось только «снять стресс». И, следовало признать, особенно хорошо он снимался отнюдь не пивом, правда, английского эля и портера Катерина тоже вкусила. Неизвестно, сколько еще она просидела бы в этом заведении, пытаясь собраться в кучку, если бы не стала ловить на себе откровенно заинтересованные мужские взгляды, которые, как загипнотизированные, застывали в районе ее выдающегося бюста. И о чем она думала? Оказаться в типично мужском клубе, пить в одиночестве да еще быть одетой в серое платье от Патриции Пепе, обтягивающее тело, как вторая кожа, - ясно, что местная публика приняла ее за искательницу приключений. Хорошо, что здесь нет никого из писак, работающих на желтую прессу – уже завтра снимки светской львицы Катеньки Пушкаревой, напивающейся вдрызг в захудалом кабаке, облетели бы все скандальные издания Москвы. А ей скандал сейчас ни к чему, совсем ни к чему… Катерина встала и, независимо цокая высоченными шпильками, под хор восхищенных мужских стонов, вынесла себя на свежий воздух. Хотя какой свежий воздух может быть в Москве? То ли дело в Антипенковке, где она живет, сбежав туда от столичного смога и шума. Полчаса езды и ты дома… Как бы не так! Глаза Катерины сфокусировались на преграде, валяющейся под передними колесами ее автомобиля. Похоже, какой-то пьяница решил, что здесь самое уютное место во всей Белокаменной и прилег восстановить силы. Девушка осторожно ткнула его мыском своей шикарной туфельки. Живой ли? Громкий храп известил, что вполне. ЙезусМария, не хватало ей неприятностей! Остается вернуться в паб и попросить бармена о помощи. Катерину передернуло от отвращения, когда она представила липкие взгляды завсегдатаев «Гри-гри энд Жужу», похотливо оценивающих все выпуклости и впадинки девичьей фигуры. Впрочем, ей не привыкать… - Что случилось? - раздался позади бодрый голос. Катерина резко обернулась, пребольно ударившись бедром о капот машины (у нее всегда были проблемы с координацией движений, а выпитый алкоголь ловкости не добавлял) и увидела перед собой бритого амбала с военной выправкой. И внешностью взгрустнувшего имбецила. - Да вот…э-э-э.. – промямлила она. Мужчина уловила исходящий от нее запах спиртного и сделал свои далеко идущие выводы. - В ресторане хорошо посидели? – он лукаво подмигнул Катерине. Поразительно, с каким сочувствием и пониманием русский человек относится к подвыпившим согражданам. Пушкарева пожала плечами – думай, как знаешь. - Перебрал муженек-то! – продолжил словоохотливый прохожий. – Помочь в машину загрузить? Какой муженек?! В какую машину?! Девушка возмущенно посмотрела на «доброго самаритянина» и вдруг осознала, что взгляд того стал цепким и внимательным. Он что же, думает, она этого мерзавца, вырубившегося под колесами ее джипа, задавила с пьяных глаз? Катерина собралась было обрушить на незваного волонтера свой гнев, копившийся весь день, как увидела знакомый автомобиль, сворачивающий на эту улочку в тщетной попытке найти место для парковки. Вечерело, но все-таки было еще достаточно светло, и Кате оставалось лишь молиться, что Шустикова - самая пронырливая сплетница Москвы и окрестностей, акула «черного» пиара - проедет мимо, ее не заметив. Кажется, пронесло. Но терять время нельзя: если Шустикова запеленгует мамзель Пушкареву в такой компрометирующей ситуации, то сумеет раздуть из искры пламя! А ей сейчас скандал ни к чему, напомнила себе Катерина. Да-да, муж-муж. Да-да, помогите, пожалуйста. Да-да, ей за руль нельзя: она ведь не совсем трезвая. Да-да, она уверена, что полковник (польщенный вояка поправил - всего лишь сержант Потапкин) справится с управлением. Да-да, сама она сядет рядом с мужем, чтобы помочь тому в случае неожиданной рвоты … Катерина была согласна на что угодно, лишь бы поскорее удрать отсюда. Но если этого гада начнет выворачивать в ее машине, то она безо всякой жалости выкинет приблудного «муженька» из салона на полном ходу, и любой суд ее оправдает! Обратно доброхот был отправлен на оплаченном Катериной такси, и вот, наконец, вожделенный home, sweet home! Александр, ее дворецкий, попытался что-то сообщить хозяйке, но Пушкарева лишь отмахнулась от него и удалилась в свои апартаменты, приказав не тревожить до утра. *** - Екатерина Валерьевна… Черт бы побрал эту горничную Киру, какой у нее по утрам голос-то проти-ивный… Катя перевернулась на спину и разлепила веки. Горничная, хорошенькая блондинка, раздвинула шторы и в комнату полились яркие лучи июльского утра. Катерина зажмурилась – она не хочет вставать, у нее сильное предчувствие, что тогда ее ждет что-то страшное, что-то такое, что может положить конец веселой и беззаботной жизни. Вот оно. Суровая реальность вторглась в еще блаженствовавший после сна ум. Сегодня ей надо принять решение как действовать дальше. Откладывать некуда. - Доброе утро! Вы просили разбудить Вас в 10 часов, - прочирикала Кира, - Ваш друг уже встал, завтракают… Что за ерунда? Не было никакого друга. Смутно припомнился вчерашний вечер… Паб…Доставка домой… Пушкареву подбросило на кровати словно пружиной. ЭТО?! ЭТО они называют ее другом?! - С какой стати? – взревела Катерина раненым буйволом. Горничная испуганно попятилась: такое поведение было совершенно не свойственно их воспитанной хозяйке, которая, несмотря на молодые годы (а, может, как раз благодаря им), была сдержана и умела прекрасно владеть собой. - Вы не дали вчера никаких указаний, - залепетала девушка, - господин приехал с Вами… Он, правда, был несколько нетрезв… Тот мешок с костями, что валялся под колесами ее джипа, был «несколько нетрезв»? Мягко сказано! - И мы его уложили в комнате для гостей. Раздели… - блондинка зарделась. О Господи, что же они там увидали, у этого алкоголика, если Кира краснеет, точно девица? Три члена? Или сифилитичные язвы? - Вика, наша прачка, - Катерина закатила глаза: она отлично знает, кто такая Вика! - его одежду постирала, высушила, сейчас погладит и… А больше никакого багажа у господина не было. Еще бы! Да он сам – багаж. Чемодан с оторванной ручкой. Нет, босяцкая котомка! - Этот человек мне не друг. Так что скажи своему брату, чтобы гнал его из дома. - Но гостю пока нечего надеть! – заломила руки горничная: сказалась ее любовь к душещипательным сериалам. Катерина подумала, что так отвратительно начавшийся день не может закончиться ничем хорошим. Как жаль, что на рассвете она не впала в летаргический сон лет на сто! Ладно, придется самой придать ускорение загостившемуся субъекту. В конце концов, это ее дом, ее крепость. Представшую взору картину вполне можно было бы назвать «Завтрак аристократа в загородном поместье». Катерина даже с шага сбилась, увидев мирно сидящего в столовой, одетого в дорогой халат бордового бархата (взятого из комнаты для гостей), мужчину. Лицо его закрывала газета, но в позе, в том, как он держал в руке чашку с чаем, была невообразимая для человека дна небрежная элегантность. Кате на миг стало трудно дышать – будто длинные красивые пальцы незнакомца сжимали не фарфоровую посуду, а ее горло. Видимо, недавно «подкидыш» принял душ – черные густые волосы были еще чуть влажными и игриво вились на самых кончиках. - Доброе утро, - кубиками льда зазвенел голос Катерины. Мужчина поднял голову; их взгляды скрестились. «Красавчик!» «Богатая маленькая стерва!» Конечно, они пришли к консенсусу . Катерина в этом ни секундочки не сомневалась, поскольку деньги – самый весомый аргумент в любом споре. И то, что мужчина оказался в столь бедственном положении, когда Катино предложение стало для него спасением, было просто подарком небес. Весьма роскошным подарком, следует заметить. Она скосила глаза на Андрея (именно так звали ее добычу), который вел новенький спортивный Порше с уверенностью и спокойствием, как будто эта машина всегда принадлежала ему. Катя хмыкнула: остается надеяться, что с ролью жениха он справится так же легко, как с ролью шофера. …Она налила себе еще одну чашку кофе. - Значит, это Вы похитили меня? Неблагодарный! Девушка в притворном недоумении приподняла тонкие ухоженные брови: - Я не похищала ничего, что не хотело бы быть похищенным. Радуйтесь, что не продала Вас на органы для оплаты штрафа за неправильную парковку. Или в бордель, к вящему восторгу стареющих матрон. Но эту мысль Катерина озвучивать не стала – слишком много чести. Он обвел насмешливым взглядом богато меблированную столовую: - Вы так нуждаетесь в деньгах? - Наличные никогда не бывают лишними, - отбила удар Катерина. Уголки его губ поползли вверх. Улыбка у него была потрясающая, Катя не могла это не признать. А еще у него были великолепные белые зубы. Ничто в облике этого мужчины не говорило о том, что он относится к деклассированному элементу, способному опуститься до того, чтобы свалиться пьяным на улице. Такой экземпляр и бесхозный? Нереально. Вот так, в дружеской беседе за чашкой утреннего кофею, Катерина наводящими вопросами, в которых ехидства было не меньше, чем любопытства, вытянула из гостя историю его вчерашнего грехопадения. Выяснилось, что Андрей Жданов приехал в столицу, чтобы ходатайствовать в банках о кредите: у него были какие-то осложнения в бизнесе, и ему срочно требовалась крупная сумма денег. Банки в кредите отказали. Катин закономерный вопрос, почему он не попытался «разрулить» ситуацию в родном городе (Жданов жил недалеко от Москвы), он ответом обошел. Короче, в расстроенных чувствах они с партнером основательно приняли на грудь, повздорили, и Жданов вызвал такси, чтобы отправиться на вокзал, а оттуда - домой. Очевидно, в машине его развезло, потому что очнулся он только в чужой постели в незнакомом доме, к тому же раздетый до трусов. Катерина в свой черед поведала, почему и как он оказался в чужой постели в незнакомом доме, да еще и раздетый до трусов. После ее рассказа Жданов имел вид сконфуженный, глаз от скатерти не поднимал, а щеки его полыхали густым румянцем. И то, что этот красавчик не разучился стыдиться, показалось Кате невероятно милым. Чуть позже вскрылись новые обстоятельства – Жданова ограбили. Слава Богу, у того хватило ума не обвинять в краже Катерину. Вероятно, таксист решил воспользоваться неадекватным состоянием своего клиента и обчистил, лишив мобильного телефона, кошелька и портфеля, в котором были деловые бумаги и органайзер, а затем вытолкал тело из машины, аккурат под колеса Катиного джипа. Все-таки Жданов был достаточно интеллигентен – слова, которыми он обрисовывал ситуацию и характеризовал вора, с трудом, но можно было найти в словаре великого и могучего. Да уж, положению Андрея не позавидуешь: остаться в чужом городе без денег и связи… Хорошо хоть паспорт не заинтересовал грабителя. И вдруг в мозгу у Катерины словно переключился тумблер. Глядя на гостя, уже одетого в прекрасно сшитый серый костюм (не удивительно, что дворецкий решил, будто Жданов ее друг: костюм был стильный, из дорогой ткани, а Сашка чуял «породу» за версту. Интересно, кто дизайнер?), гневно сверкающего глазами, Пушкарева видела решение своей проблемы. Андрей – не тряпка, он воспитан, неглуп, в нем чувствуется сила духа и амбициозность, не переходящая, однако, в беспринципность. Он красив, привлекателен, и он нуждается в деньгах. Итак, у нее есть то, что нужно ему, а у него то, что нужно ей. И тогда Катерина сделала Андрею предложение, от которого он не смог отказаться. От ее взгляда Жданов занервничал. Ему было тошно, что пришлось идти на сделку, но разве у него оставался выбор? Он должен был спасти фирму, основанную отцом еще в лихие 90-е. Дела шли неплохо, прибыль была небольшой, но стабильной. Со временем отец передал руководство фирмой Андрею, которому улыбнулась невероятная удача: он встретил и заполучил в «Зималетто» Милко Вукановича, гениального дизайнера, эмигранта из Словакии. Это был шанс выйти на новый уровень, заявить о себе во весь голос, покорить Москву. Но сначала ошибки в расчетах, потом арест контрабандных тканей (поставщик, которого нашел Малиновский, друг и партнер Андрея, оказался мошенником), безоглядное стремление добиться успеха как можно быстрее привели фирму к краху. Имущество компании и членов правления было заложено, кредиты погашать было нечем. Те деньги, которые еще оставались и «капали» на счет, уходили на зарплаты работникам и на налоги. Обратиться за новыми кредитами в банки их города Андрей не мог: Малиновский, симпатяга и бабник, умудрился закрутить роман с женой «большого финансового босса», любовная история получила огласку, и в результате их фирма стала персона нон грата в любых кредитных учреждениях города. Сам Жданов хоть и пользовался неизменным интересом у женской половины населения, этим интересом скорее тяготился, чем ему радовался, случайными связями брезговал, пусть порой и поддавался искушению – слаб человек. Из-за своей яркой, привлекательной внешности он постоянно находился в центре внимания и с годами научился властвовать собой, производить на окружающих впечатление уверенного, самодостаточного человека, в душе оставаясь таким же робким и застенчивым, каким был в детстве. Именно поэтому, а вовсе не из-за гордыни, в которой его упрекали, Андрей Жданов не любил просить… А просить пришлось – за последние несколько дней они с Малиновским все банки Москвы обегали, выбивая кредиты. Увы, то был напрасный труд. Вчера у Андрея не выдержали нервы, потому что в отличие от Малины он терял все, друзья разругались, наговорив друг другу много обидных слов. Малиновский «снял» какую-то девицу и уехал утешаться, Андрей же решил вернуться в родные пенаты. Надежд на спасение фирмы больше не было. Вот почему, когда сегодня ему сделали это предложение, он, тщательно взвесив все «pro» и «contra», его принял. - Мне нужен жених, - заявила Катерина. - С этим точно не ко мне, - попытался расставить точки над «ё» Жданов. Но Катерина, как почуявшая свежий след гончая, неслась вперед. - Жених по временному договору, сроком на 5 дней. Она оглядела его с головы до пят и кивнула, вынося вердикт «годен!» Андрей не знал смеяться или сердиться. Что она несет, эта избалованная сучка, уверенная, что весь мир создан для ее удобства? Он что – вещь? Альфонс? Дешевка? В том, что не дешевка, Андрей убедился, когда Катерина обозначила сумму гонорара. Жданов никогда раньше не испытывал чувства классовой ненависти, но сейчас его так и подмывало запеть «Марсельезу». - Нет, – проскрипел он, сдерживая гнев, - я не продаюсь. - Конечно, - не стала спорить Катерина. – Никто не продается, но все покупаются. Назначьте цену. - Нет, - повторил Жданов. Деньги ему нужны, даже очень, но он же не проститутка, у него есть гордость, чувство самоуважения и… Андрею стало смешно: не может она в самом деле полагать, что кто-то согласится на такое абсурдное предложение! – Боюсь, я Вам не подойду, - с трудом сохраняя серьезную мину, произнес он. – Я – гомосексуалист. Получи, маленькая дрянь! - А-а-атлична-а-а! – воскликнула Катерина. – Тогда я вообще не вижу никаких проблем. Не волнуйтесь, – рассмеялась она, поняв ошибку. Смех у нее был красивый. – Я не собираюсь претендовать на Ваше тело, я собираюсь претендовать на Ваше время и общество и готова оплатить их более чем щедро. Плюс к тому, я устрою Вам получение кредита в надежном банке на максимально льготных условиях. - Зачем Вам это? – удивление Андрея было абсолютно искренним. – Хотите подразнить какого-то несчастного? Пришла очередь удивляться Катерине: - Я никогда не пойду на такие уловки, это унизительно. Мне нужен мужчина, который сумел бы разыграть роль жениха перед моими родителями, - Пушкарева перевела дух, а потом кинулась, как в омут. – Скажите, у Вашей мамы есть странности? Андрей озадаченно моргнул. Причем тут его мама? - У моей – есть. Она видит «вещие» сны. – Катерина замолчала и пытливо посмотрела на Жданова. Похоже, девица готова выцарапать глаза любому, кто позволит себе хоть намек на неуважение к ее родительнице. Он не выразил никаких эмоций, продолжая внимательно слушать. Катю такая реакция устроила. – И последним сном был сон-предупреждение: если у меня не будет жениха на дне рождения отца, то со мной случится несчастье. Мама настолько верит в свои предчувствия, что довела себя до гипертонического криза. Никакие уверения, увещевания и другие методы воздействия не помогают. Пару дней назад мне звонил ее лечащий врач и предупредил, что все очень серьезно, возможен даже трагический исход, любое негативное переживание приведет к необратимым последствиям. Так что выхода у меня нет - на праздновании дня рождения отца я должна появиться вместе с женихом. - А почему Вы обращаетесь с такой необычной просьбой к постороннему человеку? Неужели у Вас нет приятеля… парня... – Андрей смутился: ему что за дело? Он не собирается потакать капризам этой несносной особы. Вот что-что, а держать удар она умела. Жданов понял это, когда Катерина ответила совершенно спокойным тоном: - У меня был парень, и вчера я хотела ответить «да» на предложение стать его женой, но жизнь внесла свои коррективы и мы расстались. - Так помиритесь! - Исключено. Я его не люблю и собиралась согласиться скорее под давлением обстоятельств. Сомневаюсь, что дошла бы до венца. Катерина чуть сморщила носик. И тут Жданов сообразил, почему эта девушка все время вызывала у него чувство внутренней настороженности и отторжения: с месяц назад Малина приволок откуда-то глянцевый журнал (не иначе, очередная подружка в машине забыла) и там, среди прочих, встречались фотографии Кати, на одной из которых у нее была точно такая же гримаска. Еще и комментарии присутствовали – мол, дочь состоятельного бизнесмена, завидная невеста, которая меняет мужчин, как перчатки, разбивая им сердца. И послужной список дон-жуанши приводился. Помнится, впечатлял. Андрей обшарил взглядом Катин бюст – точно, она. Жданов еще с Ромкой поспорил, роскошная грудь сердцеедки подарок природы или пластического хирурга. На фотографиях светская львица выглядела чрезвычайно соблазнительно, чего о его потенциальном работодателе не скажешь. Странное у нее лицо, амбивалентное: так посмотришь – совсем не красавица, а стоит ей слегка повернуть голову – глаз не оторвать. И, конечно, сразу ощущается класс, шик, что дается большими деньгами. А еще есть в Кате какая-то неявная женская прелесть, туманная, едва слышная, и оттого завораживающая. Но характер у нее, как и говорилось в журнале, - гламурной стервы. Хотя вряд ли «гламурная стерва» будет печься о родителях. Сама того не ведая, Катерина затронула чувствительные струны в душе Андрея, который своих «папулю» и «мамулю» любил, ценил и уважал. А теперь еще и чувствовал перед ними страшную вину. Пушкарева не стала уточнять, что обратиться за помощью к кому-то из московской тусовки было бы неосторожно – для лиц, вращающихся в ее социальном кругу, нет ничего приятнее сделать ближнему гадость, растрезвонив всему миру о чужих семейных секретах. Поэтому Андрей, далекий от столичного бомонда, подходил ей идеально. - Тем более: Ваши родители знают, что встречались Вы с другим, и тут, как гром среди ясного неба, я. Неужели их не удивит и не расстроит такое легкомыслие дочери? - Не удивит и не расстроит. Я родителей ни с одним из своих ухажеров не знакомила: они бы сразу решили, что пора готовить свадебный пир, а это лишнее. Поэтому тот факт, что я представила Вас семье, убедит их, что между нами все серьезно. - И что дальше? - Дальше? – не поняла вопроса Катя. - Да, дальше. Каково им будет узнать, что все не так? Что Вы их обманули? Вдруг сон обернется явью? - Решать проблемы будем по мере их возникновения. А сон объясняется просто: зимой мне будет 26, я еще не замужем и замуж не хочу, что маму очень нервирует, ведь она считает, что в этом возрасте женщине зазорно оставаться одной. Моя личная неустроенность ее тревожит, и беспокойство проявляется таким необычным образом. - А если я не понравлюсь Вашим родителям? - Понравитесь. Вы в их вкусе. Только не афишируйте своих гомосексуальных пристрастий. Зовите меня «Катя» и обращайтесь на «ты». Нежностей на людях я не терплю, так что с этим все просто. - А если возникнет вопрос, как мы познакомились? Когда? Не можете же Вы им сказать, что подобрали меня на улице. Зачем он все это уточняет?! Она еще решит, чего доброго, что он согласен. А он НЕ СОГЛАСЕН! Но, девчонка, похоже, в беде…Она как котенок с перебитой лапкой, тянется к нему, мяучит, царапается…Тьфу, с чего вдруг его потянуло на сентиментальщину? - Эти детали мы можем обговорить позже. В самолете. Да, забыла сказать, что родители мои живут в Италии, день рождения у отца через 2 дня, но нужно помочь с организацией праздника. Вылет запланирован на сегодняшний вечер… …Спортивная машина, разрезая фарами плотность теплой итальянской ночи, мчалась по автобану в направлении небольшого городка на побережье Амальфи, с каждым оборотом колес приближая неотвратимое. *** - Катя, ты же умная и все прекрасно понимаешь, - он лежал на боку, опираясь на руку, и всматривался в бледное лицо девушки. Губы ее чуть подрагивали, а зрачки стали такими огромными, что закрыли собой радужку. – Скажи… Ты догадываешься, кто хочет тебя убить? Неожиданности начались сразу по приезду. …Андрей занервничал и поправил очки, он к ним еще не привык. Как это – спать в одной постели? Такого уговора не было! Катерина мрачно свела брови: бунт на корабле? Она так устала, что готова была повалиться не только в эту кровать, но на пол в казарме – сказывалось нервное напряжение. День был долгий и, к счастью, плодотворный. Ей невероятно повезло, что под колесами джипа оказался именно Андрей Павлович Жданов, 1974 г.р., холост, не судим, образование высшее, бизнесмен. Конечно, сначала он ответил «нет!», и его сопротивление Катерина уважала, но сумела сломить. Жданов предложил свои условия сделки: он весь «гонорар» получает в банке, а потом выплачивает ей процент за посредничество. Что ж, похвально - она не ошиблась в его порядочности, значит, позже можно не бояться шантажа и «откровений» в газетах. Необходимая сумма была велика, но у Кати имелись рычаги давления на директора «Ллойд Морриса», и кредит они получили… Впереди – 5 дней «лжи во спасение». Собственно, Катерина и сама была немало удивлена, когда обнаружила, что их разместили в одной комнате: это противоречило строгим нравам, царящим в семействе Пушкаревых. Похоже, Елена Александровна так воодушевилась появлением у дочери долгожданного жениха, что умудрилась убедить Катиного отца в необходимости столь вопиющей меры – совместном проживании. Они приехали поздно, и будить родителей, что-то уточнять Катерина не стала. - Андрей, не суетись: я не собираюсь тебя грязно домогаться. Во-первых, я не нарушаю правил игры, а во-вторых, прекрасно помню, что ты предпочитаешь мужчин. Ей показалось или он в самом деле облегченно выдохнул? Катерина воинственно вздернула подбородок: что он о себе вообразил? Что неотразим?
lemka: Она проснулась от звонкого птичьего гомона. Запах лавра, цитрусовых и разогретой хвои подсказал ей, что она в Италии. Настроение – чудесное! И ощущение довольства, физического комфорта, невероятной легкости и … тяжести. Катерина распахнула глаза. Вот именно – ощущение тяжести. Ощущение руки, тяжелой мужской руки, на левой груди! Жданов развалился на кровати, лежа на животе совсем близко к ней, и беззастенчиво ее лапал! Пальцы слегка накрывали сосок, который от этой неожиданной ласки стал крупным и твердым, как горошина. Из горла капризной гламурной дивы вырвались булькающие звуки. «Это как же, вашу мать, извиняюсь, понимать?!» - заметалась она мыслями. Неловкость ситуации сглаживало то, что Андрей спал и не отдавал отчета в своих действиях. Если попытаться аккуратненько ускользнуть… Спящему мужчине не понравилось такое инакомыслие, и он крепче прижал Катерину к себе. Дьявол! Потревоженная рука пустилась в путешествие: скользнув по груди, она двинулась вниз, к плоскому животу. Катя затаила дыхание. Большой палец начал поглаживать впадинку пупка, неосторожно выглянувшему из-под задравшейся пижамной маечки. Очень чувствительному, жаждущему прикосновений, которые посылали мириады сладких импульсов в каждую клеточку ее тела. Необходимо это остановить, прекратить немедленно, пока… О нет!… О да... Неугомонная рука отправилась ниже, именно туда, где стремительно собирались маленькие грязные лужицы недозволенного возбуждения. Бедра Катерины раскрылись с отчаянной готовностью. Как давно у нее не было мужчины. Мужчины, а не Миши! Вообще-то, у Катерины за ее 25 лет мужчин было немного ( в полном противоречии с информацией, мелькавшей в СМИ), а тех, о ком стоило бы вспоминать, и того меньше. Но сейчас ей страстно хотелось, чтобы Жданов стал одним из них. Чтобы она ощутила на себе вес его тела. Познала нежность и жесткость его ласк. Чтобы Андрей наполнил ее собой. Был внутри нее и снаружи… Великий Боже, за что ей это наказание – она до крика желает заняться сексом с педерастом, соблазнительным, как грех, и абсолютно безразличным к ее женским прелестям! Следовало признать, что ее влечет к Андрею. И это страшно раздражает. Она привыкла контролировать все стороны своей жизни, но эта, кажется, ускользнула из-под ее власти. А вдруг он решит, что это она его спровоцировала, надругалась над идеалами, и сбежит? Геи, всем известно, - обидчивые ребята! Так не пойдет! Все это ни к чему. Катерина резко откатилась в сторону. Мужчина недовольно заворочался, но не проснулся. - Если ты не прекратишь так улыбаться, то у мамы может случиться диабетическая кома от переизбытка сладкого, - сквозь зубы процедила Катерина. Она вредничала и придиралась к нему, и прекрасно об этом знала. Но уж очень хотелось стереть эту восхитительную улыбку, улыбку застенчивого триумфатора, которая наверняка растопила сердца многих разумных в других отношениях женщин, и которая сейчас была предназначена не ей. Лицо Андрея приобрело чуть обиженное выражение, но улыбаться он не перестал – напротив, улыбка стала еще шире, еще солнечнее. В отместку он взял Катину руку и переплел свои пальцы с ее, а потом, слегка наклонившись, поцеловал девушку в волосы. Каков негодя-яй! Она же предупреждала, что не выносит интимных проявлений на людях. Ладно, мы еще посмотрим, кто кого! Катерина напустила в глаза влюбленности, приподнялась на цыпочки и чмокнула Жданова куда-то в район уха. Подразним «голубое братство»! И маму с папой порадуем, пусть думают, что у дочки все отлично. Как она вкусно пахнет – гортензией. Жданов понятия не имел, как пахнет гортензия, но был уверен, что она пахнет Катей. Если бы еще эта «прынцесса» имела не такой скверный характер: не дай Бог, прикусит кончик языка – отравится! Увы, пошла не в родительницу… Жданов с легким извинением посмотрел на Пушкареву-старшую; та оставалась совершенно безмятежной. Андрею Елена Александровна нравилась. Она была хлопотуньей, славной, уютной, милой и простой в общении. Внезапно на ум пришла народная мудрость о том, что, де, хочешь узнать, какой жена будет спустя годы, взгляни на ее мать. Он, конечно, не приверженец Домостроя, в чем его обвиняли некоторые из пассий, но считает, что женщина должна быть, прежде всего, хранительницей домашнего очага, для которой на первом месте - муж, дети, а совсем не карьера или самосовершенствование. Такой, как симпатичная и приятная во всех отношениях Елена Александровна. Глаза Андрея встретились с глазами Катерины. И совсем не такой, как эта заносчивая мегера, твердо убежденная в том, что весь мир ей задолжал. Впрочем, это не его заботы. Связать судьбу с такой девицей как Пушкарева может только полный идиот – слишком высоки эксплуатационные расходы. Жданов одернул себя - нужно быть к девчонке справедливым. Конечно, выдержка у нее, как у кобры, но и она заметно робеет и нервничает: сегодня все утро избегала его или злилась, почем зря. Оно и понятно. Не каждый день представляешь родителям фальшивого жениха. Темные глаза Андрея согрело сочувствие, и он чуть сильнее сжал Катины пальцы – «не бойся, я с тобой!» Катерине показалось, что по руке пустили ток высокого напряжения. Сейчас взорвутся вены, и лопнет кожа, кровь вскипит. Сделав шаг назад, она вынудила Андрея ее отпустить и тут же защебетала что-то об организации празднества. Она к нему абсолютно равнодушна. Определенно, совершенно, стопроцентно равнодушна. Она почти уверена в этом. Катя очень волновалась перед грядущей ночью. Глупости. Она сумеет держать себя в руках – подумаешь, «подружка» рядом. Ей следует все время помнить, что Жданов хоть и брызжет тестостероном, не способен к интимной связи с женщиной, что в лучшем случае он может быть ей только другом. Но сердце трепетало, как пойманный в силки кролик. Андрей вышел из душа, обернутый лишь в желтое банное полотенце. Его тело вполне соответствовало Катиным представлениям об идеальном мужчине: мышцы четко очерчены, но не слишком накачаны, бедра гораздо уже плеч - это тоже не ускользнуло от ее внимания. Капельки воды еще поблескивали на груди и, скатываясь к мускулистому животу, убегали под узел полотенца. Катерина отвернулась – слишком велико искушение подойти и проверить дальнейшую судьбу этих капелек. От греха подальше, она шмыгнула в ванную. Нужно остыть, привести нервы в порядок. Но как же сложно это сделать здесь, в душном помещении, где все еще пахнет им! Его гелем для тела, шампунем – не из самых дорогих, но достаточно изысканных. А на зеркальной полочке его бритва. Катерина дотронулась до нее пальцем. Острая! Когда она вышла из душа, Жданов валялся поперек кровати перед включенным ноутбуком Елены Александровны, щедро отданным на растерзание гостю. Пушкарева-старшая компьютеры не любила, ими пользовалась лишь для того, чтобы поговорить с дочерью в Скайпе, и сейчас компьютер был ей ни к чему. Андрей о чем-то сосредоточенно размышлял, глядя в экран монитора. По мнению Катерины, чье воображение было распалено до предела, на нем было преступно много одежды – серые спортивные шорты. От нахлынувшего жара едва не хватил тепловой удар. Господибожемой, ну не бежать же снова в душ?! - Может, дашь и мне местечко? – недовольно буркнула она в тщетной попытке скрыть от самой себя истинную причину раздражения. Андрей оторвался от компьютера и подняла на нее глаза. Улыбнулся мягко и светло. «Неприлично чувственно», – констатировала Катерина. - Прости, я привык спать поперек кровати. - И как твой партнер это терпит? – «язык мой – враг мой», это точно. И все-таки любопытно: что он скажет? Жданов замешкался с ответом, но потом решился: - Я живу один. И постоянного «партнера» у меня нет. - Почему? – не унималась девушка. – Разве для тебя проблема найти себе друга? Ты красивый, привлекательный, мужественный, да у тебя отбоя от любовников не должно быть! Андрей поморщился – тема явно была для него неприятной. - Наверное, потому что я ищу что-то особенное. И очень привередлив в выборе, долго испытываю человека, прежде чем подпустить его к себе. «Подпустить к себе» это в каком смысле? Она-то думала, что он - активная сторона. - Политика, которая в корне отличается от твоей, верно? – Жданов глядел на Катерину с прищуром. – Судя по прессе, ты любительница делать зарубки на изголовье кровати. Места всем хватило? Катерина чуть не задохнулась от возмущения. Да как он смеет! Нашелся остряк-извращенец. - Не понимаю, почему тебя это волнует. Хочешь, чтобы я и тебя внесла в список? Жданов покраснел. Если бы она знала, насколько сильно он этого хочет…У нее потрясающее тело и рот, созданный для поцелуев; она может совратить и святого, а он обыкновенный мужик. - Не стоит верить всему, что пишут в газетах, – продолжила Катерина спокойно, как всегда, сумев совладать со своим гневом. – Ты очень удивишься, но для того, чтобы сосчитать мужчин, с которыми я была близка, хватит пальцев одной руки. Я не афиширую свои связи, а пресса жаждет чего-то пикантного, вот желтые писаки и горазды на выдумки. Лицо Катерины омрачилось. Она всегда была сдержанна с чужими людьми, опасаясь, что излишняя откровенность ударит по ней рикошетом, и отнюдь не собиралась изменять своим принципам здесь и сейчас. Просто так получилось. Неизвестно почему, но ей не хотелось, чтобы у Андрея сложилось о ней превратное мнение. - Прости. Я не имел права лезть в твою частную жизнь. - Не имел. И я не имела такого права, так что ты тоже извини. Жданов подвинулся на кровати и похлопал ладонью по освободившемуся месту. Он испытывал смутное беспокойство. О том, что он «красивый, привлекательный, мужественный», ему доводилось слышать неоднократно, но то, что это отметила Катерина, невероятно льстило мужскому самолюбию. И то, что он, как оказалось, на целые века опытнее Пушкаревой, тоже странным образом тешило его гордость. Необъяснимая зависимость от мнения особы, которая ему даже не нравилась, тревожила, лишала покоя. Катя бросила осторожный взгляд на монитор, готовая увидеть гей-оргию или любовное послание. Расчеты? Оказалось, Андрей рассчитывает новую коллекцию «Зималетто», ту, ради которой все замысливалось изначально. Незаметно для себя Катя увлеклась его рассказом, и вот уже они вдвоем, лежа на кровати бок о бок, решали и рядили, как выгоднее вложить деньги, на что надо обратить особое внимание, и почему в этом пункте расходы следует сократить. *** - Ты должен уехать. Завтра же. Считай, что наш контракт аннулирован. Конечно, сумма в полном объеме будет переведена на твой счет… - Неужели ты в самом деле думаешь, что я соглашусь? – перебил ее Жданов. – Что я оставлю тебя одну в такой ситуации? Холодное бешенство, звучавшее в его голосе, заставило Катерину поежиться. Она попробовала объясниться: - Андрей, это опасно. Я не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью. Он взглянул на нее с жалостью: - Что же за мужчины у тебя были… Катя, я никуда не уеду, забудь об этом. Мы с тобой вместе вернемся в Москву через 2 дня, как и планировали. Рациональная половинка Катерины осуждала Андрея за беспечность, а другая ликовала от его слов. - Я не прощу себе, если с тобой что-то случится! - Катенька, я взрослый мужчина и вполне способен нести ответственность за свои поступки. Даже если со мной что-то случится, то тебе винить себя не в чем – это мой выбор. Поняв бесполезность попыток переубедить Андрея, она горестно всхлипнула: «Спасибо тебе, спасибо…» Жданов, успокаивая, прижал девушку к себе. К его удивлению, та не сопротивлялась, напротив – судорожно обхватила за шею и притиснулась с такой силой, будто хотела укрыться в нем от опасностей окружающего мира. Андрей принялся баюкать Катерину, как ребенка. Неуклюже, неловко и очень нежно…Почувствовав, что ее отпускает напряжение, что она начинает расслабляться в его руках, он коснулся губами прозрачного виска с нервно бьющейся синеватой жилкой: - Спи. Ты устала. Сегодня был невероятно трудный день… Катя встрепенулась: - А вдруг… - Ш-ш-ш., - он положил колючий подбородок на ее макушку. – Я буду охранять твой сон, всю ночь я буду защищать тебя, сам не зная от кого. Так что положи голову мне на плечо и попробуй отдохнуть. Утро вечера мудренее. Заснула Катерина неожиданно быстро для них обоих, очевидно, сработали какие-то защитные механизмы организма, а, может, все еще продолжалось действие препарата. Она щекотно сопела ему в шею, но Андрей не разжимал объятий. «Вылитый сэр Галахад!» - криво ухмыльнулся. Непривычно ему быть телохранителем, и такая неосмотрительная удаль непривычна тоже. Но разве он может бросить Катерину в беде? Он и вчера не смог бы этого сделать, а сегодняшний день поразительным образом изменил отношения между ними: рухнула, едва не засыпав обломками, стена недоверия и враждебности; скрытое противостояние смылось страшным происшествием. Катя неожиданно стала ему кем-то очень близким, родным, и эта степень родства она настолько вот прямо вот впритирку, что от этого уже никуда не деться. Словно сейчас они соприкасаются не телами – душами, и сердца их колотятся друг о друга… Ой-ой, похоже, не только сердца… Андрей чуть отодвинулся от Катерины, поелозил, и, чтобы избавиться от грешных мыслей, принялся перебирать в памяти события последних дней. …Конечно, можно было бы считать тот инцидент на шоссе случайностью. Но была в нем какая-то непонятность, и теперь, после всего случившегося, четко прослеживался злой умысел. Это было в первый день. Они как раз возвращались из Амальфи, куда ездили на экскурсию, да и прикупить Жданову кое-что из одежды не мешало. Порше шел по горной дороге в пределах допустимой скорости; за рулем сидела Катерина, она лучше знала дорогу. Слева горные кручи, справа – пропасть. Машин мало: время сиесты. Солнце заиграло бликами на стеклах очков Жданова, он зажмурил глаза и не понял, что произошло: внезапно Катерина нажала на тормоза и резко вывернула руль вправо. Через секунду Порше должен был пробить ограждение и рухнуть в пропасть. Спасла их отменная реакция Андрея: он схватился за руль и выкрутил его влево; автомобиль вернулся на трассу, лишь слегка оцарапав краску о столбик ограждения. Когда машина остановилась, руки и ноги Катерины ходили ходуном, лицо цветом напоминало испорченной йогурт. Взгляд – безумный; из носа капает кровь – у нее всегда были слабые сосуды. Лоб Жданова блестел от выступившей испарины. Он стянул очки с носа, швырнул их на приборную панель и заорал во всю мощь легких: - Что ты творишь, дура?! Катерина, заикаясь, оправдывалась, что шедший навстречу автомобиль внезапно выехал на их полосу и она, пытаясь избежать столкновения, инстинктивно рванула вправо, совсем забыв о том, что там – пропасть. - Ты спас меня… ты меня спас… - повторяла Пушкарева, как заведенная. А во второй половине дня произошел еще один случай. Катя показывала ему бухточку, над которой на скале стоял дом ее родителей. Спуститься на пляж можно было на специально оборудованном лифте или по вьющейся вниз тропинке. Катерина хотела, чтобы он полюбовался видами, поэтому предложила спуститься пешком, а обратно подняться на лифте. Жданов спорить не стал. Виды и в самом деле были великолепными. Красота – это когда красиво… Андрей не успел озвучить свою глубокую мысль, когда краем глаза уловил какое-то движение и услышал шорох сорвавшихся мелких камешков. Он выбросил руки вперед, дернул Катерину на себя и отпрыгнул в сторону. Как раз вовремя: на то место, где они только что стояли, свалился большой валун и понесся вниз, к бухте, сметая все на своем пути. - Повезло, - хрипло пробормотала Катерина. Прелесть итальянских пейзажей для Жданова заметно потускнела. Эти 2 инцидента произошли вчера, а сегодня новое событие из той же цепочки неслучайных случайностей. Катерина весь день носилась по своим делам, организовывая торжество, а Жданов был предоставлен сам себе. Он вдоволь - даже с избытком - наобщался с Валерием Сергеичем, который первоначально «жениха» принял настороженно и даже сурово (как и положено отцу взрослой и самостоятельной дочери), но вскоре смягчился (как и положено отцу взрослой и самостоятельной дочери), особенно после того, как у мужчин нашлись общие темы для разговоров, от футбола до внешней политики. С удовольствием навестил Елену Александровну, чувствовавшую себя после приезда Катерины значительно лучше. Андрей немало удивлялся, что такой человек, как Пушкарев, честный, прямой, даже прямолинейный, бескомпромиссный, сумел многого достичь в бизнесе. Когда он поделился своими мыслями, высказанными очень деликатно, с Еленой Александровной, то та, бесхитростная душа, поведала ему, что успех стал сопутствовать Пушкаревым, когда подросла Катя: у девочки потрясающий дар делать деньги. Все, чем она занималась, становилось доходным. Ее ум и проницательность, умение просчитывать разные варианты, находя оптимальный, и привели Пушкаревых к процветанию: Валерий Сергеич советами дочери никогда не пренебрегал, высоко ценя ее замечательный деловой нюх. Разве Андрей не знает, что Катя – «золотая» медалистка? И что она закончила экономфак МГУ с «красным» дипломом? Еще вчера утром Жданов поразился бы этой информации (тогда он был уверен, что Катя - избалованная пустышка), но после вечернего совещания у компьютера, когда Катерина проявила недюжинные способности к анализу и разложила по полочкам все ошибки, присутствовавшие в его предыдущих расчетах, он был к такому готов. Не был он готов, что при воспоминании о том, как они вчера с Катериной валялись рядышком на кровати и обсуждали дела «Зималетто», его накроет жаркой волной вожделения. Он вспомнил ее запах, тепло кожи, смешные 3 веснушки на точеном носике… Груди, так соблазнительно выглядывающие из ворота пижамы... Маленькую ступню, периодически невзначай касающуюся его голой ноги. А когда она, стремясь что-то разглядеть на экране, прижалась к его плечу нежной щечкой, он чуть не взвыл – столь мощным был разряд чувственного желания. Влечение плоти было таким сильным, что Жданов всерьез опасался сможет ли этой ночью сдержаться и не овладеть Катериной даже против ее желания, наплевав на все законы и запреты. Поэтому, когда девушка заснула, он тихонько вышел из комнаты и почти до рассвета сидел в библиотеке, доводя себя до изнеможения расчетами и корректировками. Вернувшись в их спальню, прилег на самый край постели, чтобы даже случайно не дотронуться до мирно спящей Кати. Наверное, именно это сумасшедшее сексуальное напряжение и привело к тому, что с ними случилось вечером…
lemka: Вы когда-нибудь хотели мужчину, который находится от вас на расстоянии вытянутой руки и все же недоступен? Катерина смотрела на Жданова, сидевшего на скамейке в патио и листавшего какой-то экономический журнал. Очки, однако, идут ему необыкновенно. Они приобрели их еще в Москве и правильно сделали: очки добавляли Андрею солидности и элегантности. И это первое, что она с него снимет. Катерина сглотнула – ну вот, опять начались эротические мечтания! С этим нужно что-то делать. И прямо сейчас. Она неторопливо подошла к скамье; тень легла на страницу и Жданов поднял глаза, в них застыл вопрос. Катерина протянула руку, проведя по черным, шелковистым волосам мужчины, а затем погладила его по щеке, наслаждаясь легкой шероховатостью отросшей за день щетины. - Мама смотрит, - оправдала она свою проказу. Жданов перехватил ее ладонь и прижал к губам, горячим, сухим. - Все еще смотрит? Катя кивнула. Собственно, она не могла знать, смотрит Елена Александровна или нет, потому что стояла к балкону второго этажа, где могла бы появиться Пушкарева-старшая, спиной, но поскольку Елены Александровны там вообще не было, это не имело ни малейшего значения. Поверил ли ей Андрей? Наверное. Он настойчиво потянул ее за запястье и усадил к себе на колени. Глаза их оказались на одном уровне… Кате почудилось, что она летит, медленно летит в искрящейся темноте. Не бывает такой темноты? Еще как бывает! В его глазах. Со всей осторожностью она сняла с Андрея очки и аккуратно положила на скамью. Намерения ее были самыми очевидными, и Жданов прекрасно понимал, каким должен быть следующий шаг, но с действиями не спешил. Он ласкал ее взглядом, и от этой ласки, не физической, но такой осязаемой, сгустился сам воздух между ними. Во рту пересохло, в жилах побежал жидкий огонь, губы непроизвольно раскрылись, моля о прохладе его рта. Ну почему, почему он медлит?! И тут Жданов ринулся в атаку. Это не было поцелуем, это было неистовым оральным соитием. Сокрушительным. Беспощадным. Спасительным. Умирая и возрождаясь в чувственном урагане, она пила сладкую отраву его губ, с каждым глотком желая большего. Андрей, не прерывая поцелуя, повернул девушку лицом к себе, разведя ноги Катерины так, чтоб она обхватывала ими его бедра. Спереди легкая ткань юбки задралась, открывая лепесток трусиков телесного цвета. Он коснулся ее через ткань, и Катерина выгнулась в страстном порыве, охваченная жаром грешного желания. Длинным чутким пальцам уже мало было чувствовать ее сквозь повлажневший шелк, они смело проникли за край трусиков. Теперь между подушечками пальцев и трепещущей плотью больше не было никакого барьера. Катя затаила дыхание под этим непристойным натиском… Андрей медленно протащил пальцы сквозь островок каштановых завитков, затем осторожно разделил ее, как дольки апельсина. Погрузил пальцы в сок… - Катенька! Ка-атя! Доченька! Ты где? Коля звонил… - Ка-ать! Катенька! Послушай… - Уйди, Жданов! Я не могу тебя видеть! - Катерина… - Ты меня едва не трахнул там, в патио, среди белого дня, прилюдно, в присутствии моих родителей! - Я тебя не трахал.. - Орган не имеет значения! - В самом деле? – его улыбка змеиным хвостом развернулась над белыми зубами. – Разве я сделал что-то, чего бы ты сама не хотела? Катина злость полоснула по нему секирой: - Ненавижу тебя! Рот Андрея сжался в узкую жесткую полоску. - Послушайте, Екатерина Валерьевна. Ваша мама ничего не видела. Никто ничего не видел. Елена Александровна позже спустилась, она искала тебя, просила передать, что звонил какой-то Коля, Зорькин, кажется, что он завтра приедет на день рождения твоего отца. Она мне и сказала, что я могу найти тебя на пляже – самой ей спускаться сюда не хотелось, – проговорил Жданов. Льда в его голосе было больше, чем на Северном полюсе. - И, позволю себе напомнить, для всех здесь мы почти женаты, а влюбленные иногда трогают друг друга, так что наши объятия никого бы не удивили. Катя сжалась в комок, обхватив колени руками и прижав их к животу. Песчинки, приставшие к икрам, сверкали, как крошечные бриллианты. Неужели ей так неприятна мысль о близости с ним? Хотя это она начала свои игры там, в патио. Жданов, воспитанный в уважении к родителям, в какой-то мере понимал Катины терзания, все-таки они позволили себе лишнее и, положа руку на сердце, он не мог дать гарантий, что все не закончилось бы большим – ведь он совершенно потерял контроль над собой. В том, что произошло, не было ничьей вины, они просто не смогли устоять перед зовом плоти: в конце концов, они здоровые мужчина и женщина, которые спят в одной постели, которые не чураются удовольствий, даримых сексом, да они почти женаты! Теплый бриз ерошил Катины волосы, и Жданов потянулся было заправить за раковинку ее ушка непокорную прядь, но девушка дернулась, как от удара. Она вскочила на ноги и, презрительно бросив ему «Ты выходишь из образа!», кинулась к воде. Ветерок вздыхал, прибой шумел. Жданов поднял гладкий камешек, с любовью обработанный морем, и подкинул его в воздух. Поймал. Снова подкинул. И снова поймал. И что, спрашивается, он здесь сидит? Ему только что дали от ворот поворот, а он продолжает сидеть на пляже, любуясь тем, как Катерина уверенными гребками уплывает все дальше от берега. Глупо обманывать себя – он любуется ею. Ему нравится на нее смотреть, нравится слышать ее голос и смех, ему нравятся даже их пикировки! И он уверен, ему очень понравится заниматься с ней сексом. Сегодня он мог думать только о ней, на ней оказались сосредоточены все его интересы. Удивительное она существо, эта Катенька Пушкарева: в ней непостижимым образом переплелись слабость и сила, хрупкость и властность, уверенность в себе и беззащитность. Жданов поднялся на ноги, отряхнул с брюк песчинки – он не уйдет, им надо поговорить. Пришла пора пересмотреть некоторые пункты их договора. Катерина поплыла обратно. Андрей знал, что она сердится на него, и когда метрах в 10 от берега, нелепо взмахнув руками, девушка ушла под воду, решил, что она потешается над ним, разыгрывает. Но что-то тревожное заворочалось в душе. Где она? Жданов подошел к кромке воды… Кажется там, в глубине, краснеет ее купальник… Дурацкие шутки! Он позвал: «Катерина, прекрати баловаться! Я испугался! Ты победила! Катька, вылезай из воды!» Конечно, никакой реакции. А вдруг с ней что-то случилось? Что?! Акула напала? Он стал злиться, потом паниковать. Катерина из воды не показывалась. Сигнал тревоги мощно загудел в ждановском мозгу. Андрей быстро скинул с себя обувь и очки (почему только их он объяснить не мог) и побежал по воде в ту сторону, где видел красный отсвет ткани купальника. Волны прибивали тело ближе к берегу, так что до Кати, слава Богу, ему оставалось не так много метров. Увы, Жданов не умел плавать: на воде он держался и мог проплыть чуть-чуть в стиле благородного барбоса, но и только… Однако и его навыков хватило, чтоб добраться до цели и подхватить утопленницу. Дальше все закрутилось, как в быстро перематываемой пленке: он дотащил ее до берега, стал трясти, звать, бить по щекам, делать искусственное дыхание, давя на грудную клетку… Наконец Катя закашлялась, изо рта, из ноздрей хлынула вода. Кто бы мог подумать, что в таком маленьком теле может уместиться столько воды… Катерину колотило крупной дрожью и он прижал ее к себе, пытаясь согреть. Девушка уже пришла в себя и теперь тихонько поскуливала, она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. - Все хорошо, Кать, все хорошо! - Там в воде кто-то был, - слова звучали невнятно, как будто ее рот набит ватой, в которой язык мог шевелиться едва-едва. Жданов испугался: неужели Катерина слишком долго пробыла под водой и ее мозг необратимо пострадал из-за нехватки кислорода? Внезапно руки и ноги девушки задергались в страшной судороге, но эта судорога возвращала им утерянную чувствительность. Андрей крепко сжимал Катерину в объятиях, пережидая, пока конвульсии улягутся. - Все хорошо, Катенька, сейчас я отнесу тебя в кроватку… мы вызовем врача, - в голосе Андрея было слишком много участливых ноток: так разговаривают со смертельно больными или с сумасшедшими в стадии обострения. С неожиданной силой Катерина оттолкнула его: - Ты, кретин, не понимаешь, там в воде кто-то был, он мне что-то вколол! Жданов обратил внимание, что голос Кати теперь звучал четко и уверенно. - О чем ты? – растерялся он. - Вот об этом! – Катя указала на красную точку на своем бедре. И в самом деле, очень похоже на след от укола. Катерина не любила просыпаться рядом с кем-то. Что за удовольствие? Тесно, жарко, душно, потно. Странно, но со Ждановым все было иначе. Наверное, у них очень гармоничный теплообмен – в кольце его сильных рук ей было уютно и спокойно, и отодвигаться совсем не хотелось. Ей хорошо с ним. Ей очень-очень-очень хорошо с ним. Катерина почесала нос о грудь Андрея. Жаль, что сегодня он в футболке. Жданов что-то пробурчал в ответ и разомкнул спасительный круг объятий. Дрыхнет! А ведь обещал… - Я не сплю, - словно сканировав ее мысли, пробормотал Андрей и зевнул так сладко, что Катя непроизвольно подхватила зевок, хоть и чувствовала себя вполне выспавшейся. Голова была ясная, а энергия била ключом, призывая к действию. - Как ты себя чувствуешь? Катерина чуть не брякнула «замечательно!», но вовремя спохватилась: героиня не имеет право чувствовать себя замечательно после выпавших на ее долю испытаний, это может помешать герою и дальше геройствовать. Мужчины опасаются сильных женщин и уж точно не опекают, не холят и не обнимают их вот так заботливо и ласково. Коли Судьба обрекла их на роли героя и героини, она не желает лишиться бонусов, которые к этому прилагаются! Поэтому Катерина просто чмокнула Жданова в подбородок, на что тот отозвался довольной улыбкой, и вскочила с кровати. Итак, что мы имеем? Катя, блаженствуя под струями душа, размышляла. Кто мог стоять за всеми этими покушениями? У них есть нечто общее: они должны были выглядеть, как несчастный случай… Но последний в бухте – слишком изобретательно… Кто же ее так ненавидит, чтобы убить? Бывший любовник Миша? Кишка тонка. Да и смысл? Конкуренты по бизнесу? Те бы не стали церемониться – пристрелили, и всех делов… Деловые партнеры? Кроме Борщова и Жданова таковых нет. Но с Мишей понятно, а Андрей сам дважды чуть не погиб… И как она может подозревать Андрея? Он такой смелый, такой милый, такой добрый и внимательный! Он совершенно необыкновенный! «Он само соверш-е-енство, он само соверше-е-енство, от улыбки до же-е-ста выше всяких похва-а-ал…» Если бы не Андрей… Так кому же она перешла дорогу? И в чем? Раздумья Катерины прервал легкий сквозняк, потянувший от открывшейся двери. Желудок сжался, внутренности будто обдало кислотой. Пушкарева бросила быстрый взгляд в зеркало – вдруг это… Сердце покатилось куда-то вниз… Она услышала шорох снимаемой одежды и почувствовала, как большие теплые ладони легли на ее бедра. Щетина чуть царапнула кожу на спине, когда он наклонил голову, чтобы поцеловать ее в плечо. Дальше губы заскользили по мокрой шее, хриплый шепот послал озноб по ее спине: «Не могу больше терпеть…» Он стоял сзади, и Катерина явственно ощущала, насколько мужчина возбужден, и это переполняло ее неведомым торжеством. От его дыхания бежали мурашки, а пульс бился лихорадочно, груди налились томительной тяжестью, соски закололо. Она не оборачивалась, не говорила ни слова, но не отталкивала Андрея, которому хватило и этого безмолвного приглашения: руки принялись гладить ее тело, и от каждого прикосновения, казалось, в ней вспыхивает зиллион ослепительных искр. Катя закрыла глаза и впитывала, впитывала эти сложные и сладостные ощущения. Их бедра соприкасались, ноги переплетались, кровь бурлила в венах, и охладить ее не могли даже прохладные капли барабанящего по телам душа. Губы Жданова безошибочно находили самые чувствительные точки на шее, одна рука дразняще играла ее грудью, вторая спустилась вниз, к заветному треугольнику. И начала свое победное завоевание. Яркие, безумные образы мелькали за веками Катерины; золотые нити желания разворачивались все быстрее, опутывая, лишая воли. Он ласкал ее пальцами. Губами. Своей плотью. Кате казалось, что еще чуть-чуть, и она разлетится на молекулы. Не выдержав, она тихо застонала. Андрей словно только этого и ждал. Он вонзился глубоко, войдя в нее одним резким движением. Обладание было стремительным и мощным. Вселенная поплыла перед глазами Катерины, ее охватили жаркое наслаждение и древний, первобытный экстаз. Мужчина и женщина, земля и небо слились в едином вихре первотворения… - И все-таки объясни мне, почему ты не хочешь обратиться в полицию… - Андрей, пойми, не станут карабинеры заниматься этим делом! Бесполезно к ним обращаться: во-первых, итальянская полиция еще ленивей нашей, во-вторых, мы для них чужаки, к тому же состоятельные. И в-третьих, я не хочу, чтобы информация о покушениях дошла до мамы – она встревожится, а это пагубно скажется на состоянии ее здоровья. - Но оставлять все на самотек нельзя! – горячился Андрей. И его беспокойство было Катерине чрезвычайно приятно. - Я в Москве обращусь к нужным людям, папин начальник безопасности поможет… Нам осталось продержаться сегодня, а завтра мы уже улетаем. Катерина потянулась, роскошные груди вызывающе выпрыгнули из-под простыни, распаляя Жданова. Заметив, как потемнели от желания его глаза, Катерина рассмеялась: - Для гомосексуалиста ты слишком бурно реагируешь на женщин. Одним рывком он лег сверху, подмяв строптивую насмешницу под себя. Приблизил лицо и зашипел театральным шепотом, словно передавал особо пикантную сплетню: - Я гомосексуалист с отклонениями! Катерина не удержалась от искушения и лизнула его в уголок губ: - А ты не врешь? – подначила она. – Мне бы не хотелось, чтобы ты мучил себя, шел наперекор совести и инстинктам… - Катерина блаженно выдохнула: Жданов наклонил голову и потерся колючим подбородком по нежной коже ее груди. От этой ласки, неожиданно чувственной, острой, темный эротический трепет прокатился по ней волной. В животе стало горячо. Пьянящий, кружащий голову прилив… Андрей приник к ней всем телом, и она обняла его ногами, прижавшись так тесно, что его крестик отпечатался на ее коже. - Думаю, с мужчинами я «завязал». Надеюсь, я и лучшей половине человечества пригожусь… Готов пройти самые сложные и изощренные испытания, чтобы подтвердить серьезность своих намерений. Обещаю быть стойким, развратным и неутомимым. И Жданов доказал, что он – человек слова. Андрей ярился. Он, собственно, и не помнил, когда в последний раз кого-то ненавидел столь же сильно, как сейчас Катерину. Кажется, в прошлый раз таким человеком был Малиновский. И тогда у него была причина злиться, а сейчас… О-о, сейчас у него для подобных настроений повод куда серьезней, чем грозящее банкротство и долговая тюрьма: Катерина и ее фрэнд – Николай Зорькин. Только у него есть все основания считать, что тот не просто фрэнд, а еще и бой! Жданов с такой силой сжал челюсти, что едва не раскрошил зубы в пыль. …Прием прошел успешно, в чем можно было и не сомневаться - ведь за дело взялась Катенька Пушкарева, да и секретарь у Валерия Сергеевича был весьма расторопный. Впрочем, гостей было немного – человек восемьдесят. Жданову открыли кредит доверия: всем гостям он был представлен, как жених Екатерины Валерьевны. Андрей оценил широту жеста и был сдержанно-обаятелен, с легкостью очаровывая женщин и вызывая деловой интерес у мужчин. Завязывая контакты, Жданов, тем не менее, не забывал о главной цели своего присутствия на этом празднике жизни – обеспечении безопасности Катерины, Катеньки. Он держал ее в поле зрения, куда бы она ни пошла, и это получалось как-то само собой, словно Катя являлась магнитом для его глаз. Выглядела синьорина Пушкарева потрясающе. Сиреневое платье от Стеллы Маккартни скрывало больше, чем обнажало, и делало ее невероятно сексуальной. Пусть Катерину нельзя было назвать эталоном красоты, но проблема была не в ней, а в эталоне. Интересная, оригинальная, желанная, она порхала среди гостей, щедро раздаривая улыбки. Валерий Сергеич гордился дочерью, а Елена Александровна тихонько утирала слезы умиления, глядя на стоящих ли рядом, держащихся ли за руки, нежно воркующих ли Катеньку и Андрюшу. Какая пара! По всей видимости, ее дочка счастлива, а значит, счастлива и она. Еще бы внуков поскорее! И все шло замечательно, пока не появился этот Катин американский фрэнд, который, похоже, еще и бой. Славная Елена Александровна рассказала Андрею, что Колька Зорькин – давний Катин друг, они вместе учились в школе, позже в Университете. А потом у Зорькина появилась возможность уехать поработать в Америку и вот уже несколько лет тот живет в стране дяди Сэма. Андрей смотрел на Зорькина и не мог понять, что Катерину связывает с этим нелепым существом, которое пыжится, изображая из себя невесть что. Как она могла променять его, Андрея Жданова, на это? А Катерина – променяла, потому что вот уже почти полчаса щебетала что-то своему Зорькину, сидя с ним на балконе голова к голове. Конечно, уже почти все гости разъехались, да и именинник с супругой отправились отдыхать, но несколько пар еще вальсировали, кружась в бальной зале. Однако Катерина, кажется, забыла обо всем, возложив почетную обязанность хозяина приема на «жениха». В конце концов, это даже неприлично! Он уже отчетливо чувствует, как на макушке зудят и чешутся 2 точки – вероятно, рога лезут. Точно, вот уже и две шишечки образовались: Зорькин приобнял Катерину и так на нее посмотрел, что Жданов едва удержался, чтобы не зарычать. Нет, он слишком хорошо воспитан и умеет держать себя в руках. Во всяком случае, когда-то давно, еще 3 дня назад, умел. Внезапно америкэн бой вскочил с канапе и куда-то умчался, оставив Катерину в одиночестве. Андрей поспешил этим воспользоваться. - Итак, Екатерина Валерьевна, быть может, Вы объясните, что означают Ваши афронты? Катя смотрела на него с недоумением: о чем Андрей говорит? - Зорькин – твой любовник? - Он – мой друг, - Катерина выделила каждое слово. Жданов улыбнулся, и эта улыбка ей очень не понравилась: наверное, так улыбался Серый Волк бабушке Красной Шапочки, перед тем, как ею сытно пообедать. - И давно это у вас? - Что «это»? – воздух колючим комом застрял в горле, но не от страха, а от страсти – как же Андрей невероятно красив! Глаза, огромные, черные, сверкают за стеклами очков каким-то горячечным блеском, ноздри раздуваются, четко очерченные губы сурово сжаты, желваки ходят на щеках. С таким мужчиной нельзя не считаться! Чудесно, что вечеринка вот-вот закончится – скоро она заставит эти губы произносить совсем другие слова… Впрочем, к черту слова – она найдет этим губам совсем другое применение. Машинально Катерина уставилась на его рот с таким откровенным плотоядным выражением, что Жданов пришел в замешательство. - Похоже на то, что этот Зорькин тебе очень близок и дорог. - Разумеется, мы же дружим с детства. К ним с двумя бокалами в руках подошел Колька. Жданов глянул на него так, что человек более чувствительный непременно превратился бы в кучку золы, Зорькин же только подслеповато заморгал и, вручив Кате один из бокалов, освободил руку и протянул ее в жесте приветствия Андрею. Жданову показалось, что он коснулся рыбины – вялой, холодной, мокрой. Его ответное пожатие вряд ли можно было назвать дружественным – судя по тому, как скривился Колька, занятия с эспандером даром не прошли, с чем Андрей не замедлил себя поздравить. Катя нахмурилась. Что происходит? - Андрей, это Николай Зорькин. Мой друг. А это Андрей Жданов, мой жених, - представила она мужчин друг другу. - Только друг? Зорькин смутился от такой провокации, а Катерина, раздраженная непонятным поведением Жданова, холодно отозвалась: - Что ты имеешь в виду? - Я подумал, вдруг ближе, чем друг… Первая любовь или партнер… по бизнесу, например. Девушка вспыхнула и хотела было резко осадить Жданова, но осеклась. Это что же, Андрей ее ревнует? Ну да, вон как пылкает огнем и зло щурит глаза. Ух ты! Ей захотелось глупо захихикать или запрыгать на одной ножке: до чего же это здорово, когда тебя ревнует человек, который… Реакция же Кольки на слова Жданова оказалась еще более непредсказуемой, чем реакция Андрея на давнего Катиного приятеля. Зорькин вдруг стал хватать ртом воздух, дико вращать глазами, а потом залпом опрокинул в себя все содержимое бокала. Катерина с удивлением воззрилась на него – а с этим-то что стряслось? Надо сказать, что выпитое шампанское ситуацию только ухудшило: очевидно, жидкость попала не в то горло, Зорькин закашлялся, побагровел, на глазах показались слезы. Катерина принялась хлопать его по спине. Не помогало. Тогда она поднесла к губам Кольки свой бокал, и тот сделал несколько глотков. Внезапно лицо его исказилось, на нем отразился неописуемый ужас, он схватил фужер, который только что осушил наполовину, и швырнул об пол. Раздался звон разбитого стекла. Зорькин, который теперь уже был бледен как покойник, рухнул навзничь. Катерина склонилась над ним и услышала тихий стон: «Прости меня, Кать…» Рronto soccorso приехала довольно быстро, однако спасти Зорькина не удалось, он скончался по пути в больницу. Причина – остановка сердца. Диагноз – внезапная коронарная смерть. Тишина давила, сжимала воздух в комнате и делала его таким плотным, что больно было дышать. Андрей понимал, что надо заговорить, попытаться разрядить обстановку, но все сказанные ранее слова сочувствия и поддержки не нашли у Кати никакого отклика. Она равнодушно посмотрела на него и отвернулась. Только сейчас Андрей со всей отчетливостью осознал, как счастлив был еще утром, когда между ними не было никаких преград, когда для них не было ничего запретного, когда они не отказывали друг другу ни в чем. Когда они любили друг друга. А сейчас с ним в комнате снова была та Катя Пушкарева, которую он помнил по Москве – холодная, высокомерная, бесчувственная. Но теперь он хорошо знал, что это всего лишь защитная маска. Что сказать и сделать, чтобы разбить эту маску, как вернуть их доверительные и теплые отношения? Жданов вдруг подумал, что он и в ссорах с друзьями никогда не шел на примирение первым, а тут они даже не ссорились. Катя просто отдалилась от него, будто окружила себя невидимой, но очень толстой стеной. Не достучаться… - Ка-ать, - прозвучало как карканье. Она не шелохнулась, так и продолжала лежать, повернувшись к нему спиной. Андрей обошел кровать и опустился на колени перед девушкой; погладил по волосам. Катя ко всему оставалась безучастной. - Катя, - снова начал Андрей, слова теснились и сталкивались в его голове, - тебе не за что винить себя. Считай случившееся Божьей карой. Она подняла на него глаза. Несчастные и больные. Сухие. Губы шевельнулись, но не издали ни звука. -Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, - чуть более уверено продолжил Жданов. – Такое предательство пережить непросто, тем более что вы с ним дружили и общались много лет. И смерть Зорькина, естественно, стала для тебя сильным потрясением, шоком. Но зато теперь мы знаем, кто стоял за покушениями, и знаем, что тебе больше нечего опасаться. - Ты прав, - тошнота волнами подступала к горлу. - Колька тот человек, на которого я никогда бы не подумала. И это было невероятно глупо с моей стороны, ведь для меня совсем не новость, что ради денег люди готовы на все. Но я абсолютно забыла про «Никамоду». Это был пустячок, игрушка для Кольки. И сколько денег она могла принести? Катерина пренебрежительно передернула плечами. Жданов встал, отошел к окну и оперся руками о подоконник. Золотые звезды игриво заглядывали в комнату, перемигиваясь и кокетничая. Теплый сладкий воздух, напоенный ароматами незнакомых душистых цветов, стрекот беззаботных цикад настраивали на романтический лад. Вот только им сейчас не до романтики. Андрей обернулся к Катерине – в лунном свете блеснула цепочка. И она вспомнила, как ловила эту цепочку губами. Та была теплая и чуть-чуть солоноватая. Вообще-то Катя не любила украшений на мужчинах, это казалось ей ужасным мещанством. Раньше казалось. До сегодняшнего утра. Андрея ничто не может испортить, на нем ничто не смотрится вульгарно или безвкусно, а вот на Кольке даже смокинг выглядел половой тряпкой. Глаза обожгло слезами. Колька, Колька! За что?! - Я так понял, что речь шла о полумиллионе долларов и о том, что в ближайшее время эта сумма может значительно возрасти. Зорькин не захотел делиться, он не думал, что ты о «Никамода» не помнишь, опасался, что затребуешь отчета о состоянии дел, и ему придется тебе, бизнес партнеру, отдавать часть барыша. Схема, которую ты еще когда-то в юности при игре в «Монополию» придумала, - при этих словах Катерина сморщила нос в характерной гримаске, - оказалась жизнеспособной, деньги в его карман потекли рекой, а Зорькин ими был, похоже, не избалован. А еще вдруг какой-то жених «нарисовался», о чем твоему приятелю поведала Елена Александровна, когда тот, перепутав даты, позвонил несколькими днями раньше поздравить Валерия Сергеевича с днем рождения. Жених – человек непонятный, а потому для него опасный. Если с тобой он еще сумел бы договориться, то с твоим мужем – вопрос. Вот он и решил принять меры, чтобы не лишиться кормушки. Жданов вздохнул и виновато глянул на Катю: как она? Колька, зная, что умирает, и то, что счет идет даже не на часы – на минуты, стремился снять грех с души, признавшись в содеянном. Вряд ли Катя тогда смогла осознать все детали, слишком стремительно развивались события, слишком внезапно все произошло. Слова Зорькина слышали только они двое. И решили сохранить их в тайне. Андрей присел на край кровати возле Кати и взял ее ладонь в свою. - И к тому же, я думаю, он тебе всегда завидовал. Елена Александровна говорила, что у тебя дар делать деньги, а Зорькин просто использовал тебя в своих целях, чтобы приблизить то, к чему сам способностей не имел. Катерина замотала головой: - Колька очень умный. То есть… был очень умным. Он прекрасный финансист…- слезы, наконец вырвавшись из-под контроля, проложили соленые дорожки на щеках. - Возможно, но вот стартового капитала у него не было, а жить роскошно хотелось. К тому же он был уверен, что сумеет все провернуть без шума и пыли, остаться вне подозрений. Списали бы несчастный случай, а о нем бы и не подумали – ведь официально он прибыл в Италию только сегодня. Девушка жалобно всхлипнула. Андрей поднес ее руку к губам и легко поцеловал запястье. И она почувствовала, как от этого жеста, в котором не было ничего эротического, только сочувствие, огромная глыба льда, образовавшаяся у нее в душе, начинает таять. - Я так поняла, что к падению валуна с горы он не причастен, да и первое покушение, с аварией, было спонтанной попыткой? Жданов видел, как Кате тяжело дается этот разговор и с удовольствием избежал бы его, но он знал, что ей надо выговориться, выяснить все подробности, чтобы эта рана перестала кровоточить, чтобы она быстрее зарубцевалась. Увы, шрамы еще долго будут ныть в плохую погоду… - Да. Николай увидел нас в городе, и в его голове созрел этот план. Где находится вилла твоих родителей, ему было известно, дорога тут одна, а машина у тебя приметная, он рискнул и почти добился желаемого. Все выглядело бы, точно ты не справилась с управлением, свидетелей нет, состав преступления отсутствует. Но главную ставку он делал не на случайное везение, а на то, что, имея представление о твоих привычках, сумеет использовать их в свою пользу. Знал, что ты предпочитаешь купаться одна по вечерам, знал, что сумеет подплыть к тебе и всадить укол миорелаксанта дитилина, и что от воздействия этого препарата мышцы твои ненадолго парализует, и ты камнем пойдешь на дно. Опять – несчастный случай, только на этот раз на воде: была неосторожна, заплыла далеко, не рассчитала силы… Катерина слушала его внимательно, сопоставляя факты. - И в самом деле, Колька мне как-то писал, что увлекся дайвингом, так что аквалангом он пользоваться умел и гарпунить научился… Пляж частный, гостей в доме нет, кроме меня купаться некому. Прятался где-нибудь, ждал меня и сумел бы реализовать задуманное, если бы не ты. - Откуда он столько знал о лекарствах? - У Кольки мама ипохондрик, у них в доме полно всяких медикаментов, - Катя, чуть подумав, уточнила, - а что было в том бокале, который Зорькин принес мне, а потом случайно выпил сам? - Он сказал – дигиталин, вытяжка из наперстянки пурпурной. Катерина грустно усмехнулась: - В детстве Колька прочитал книжку об отравителях, он еще тогда обратил внимание на это растение. Алкалоид, который почти не оставляет следов. Значит, нашел своим теоретическим знаниям практическое применение. Бедный Колька, он никак не мог предвидеть, что они с Андреем будут жить в одной комнате, ведь это не в правилах семейства Пушкаревых, потому и вынужден был все провернуть на приеме. Прозвучала реплика про «партнера по бизнесу», от страха, что жених теперь в курсе дел «Никамоды», он поперхнулся своим напитком, а потом…А потом рефлекторно, автоматически отхлебнул из бокала, который она поднесла к его губам. - Выходит, я его убила! - Ничего такого не выходит! Он попал в яму, которую рыл другому! И я бесконечно счастлив, что сейчас не оплакиваю твою кончину. - А ты бы оплакивал? Ответа она ждала с волнением, не зная, чего хочет больше: чтобы он сказал правду или отшутился. Андрей пристально посмотрел Кате в глаза, потом осторожно провел кончиками пальцев по абрису ее лба, носа, скулы, коснулся губ. - Я бы умер от горя.
lemka: - Катюша, ну ты где? – в голосе мужа слышалась тревога и нетерпеливые нотки. - Любимый, я застряла в «пробке». - С тобой все в порядке? Когда ты сумеешь подъехать? Презентация скоро начнется. Катя чуть не расплакалась (она вообще стала очень чувствительной в последнее время – врач сказала, что с беременными такое часто бывает). Наконец-то она может прийти на презентацию новой коллекции «Зималетто» не в качестве подруги, невесты, а жены, но сидит в «пробке» и движется вперед черепашьим шагом, значит, обязательно опоздает. Андрей чутко уловил состояние Катерины и заверил ее, что начнет презентацию только когда она приедет: хоть через час, хоть через неделю. Катя вздохнула так, что вздрогнули дома, - Жданов всегда выполнял обещанное. Во всяком случае, в течение тех двух лет, что миновали с момента их знакомства. Обещал отказаться от гонорара за роль жениха – отказался, не взял ни доллара, как она ни настаивала, ни убеждала. Обещал, что женится на ней только когда сможет сам, без ее помощи, денег, связей добиться успеха, чтобы она никогда не сомневалась в искренности его чувства, – и сделал это. Обещал любить – и – Катерина погладила себя по еще абсолютно плоскому животу – любит, да как! Фортуна удивительным образом благоволила к ним, словно соединив раз в случайной встрече, решила, что пара получилась симпатичная, а потому следует этих мужчину и женщину одарить друг другом навсегда. Нашлись и средства для новой коллекции (банкирами не всегда бывают мужчины, а Малиновский показал экстра-класс), и сама коллекция имела фантастический успех, мгновенно подняв «Зималетто» на вершину славы. Вложения Жданова в модернизацию и расширение производства оказались удачными, его прозорливость, решительность и в то же время осмотрительность привели компанию к процветанию. Так что через 2 года он смог предложить Катерине не только руку и пылкое сердце, но и весьма солидный счет в банке, безупречную репутацию в деловом мире и пони по имени Мишутка. Пушкаревы-старшие, которые так и не догадались, что во время того достопамятного визита Андрей лишь играл роль жениха, предложили отпраздновать свадьбу в Италии, однако «дети» ответили решительным отказом. Торжество было небольшим, но впечатляющим: жених и невеста пели в караоке, соответственно «Катя-Катерина» и «Я за ним полечу в небо», и гости клятвенно уверяли, что этого испытания они не забудут никогда. От своей доли в «Никамода» Катя отказалась в пользу Колькиной матери, которая принялась тратить нажитое сыном на поправку здоровья – ведь с сердцем это у них семейное, знаете ли. О Зорькине в семействе Ждановых почти не вспоминали, а те итальянские каникулы теперь казались волнующим приключением. …Как же ей миновать эту проклятую «пробку»? Подводить Андрея нельзя! И тут взгляд Катерины уперся в подозрительно знакомую вывеску. «Гри-гри энд Жужу»… Что-то такое мелькает в голове… О, а вот и проезд, через который она выскочит аккурат на улицу, от которой рукой подать до места проведения презентации. Жданова нажала на клаксон и, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, и даже самый закон притяжения, понеслась в нужном направлении. Лихо вписалась в поворот улочки, но дальше пришлось резко ударить по тормозам: по проезжей части, качаясь из стороны в сторону, как колос на ветру, и размахивая полупустой бутылкой, фланировал какой-то субъект. Вдруг ноги его заплелись в мудреный узел и он рухнул прямо под колеса Катиного джипа. Катерина застонала, уронив голову на руль. «Дежа вю…»
Grina: lemka , я тебя очень люблю. Спасибочки.
полная версия страницы