Форум » Беседка » О, этот стих - полёт фантазии души моей... » Ответить
О, этот стих - полёт фантазии души моей...
Админ: *** Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем; Но пусть она вас больше не тревожит; Я не хочу печалить вас ничем... Предлагаю делиться стихами любимых авторов. Или просто красивыми стихами. Буду очень рада, если Вам это будет интересно.
Ten': * * * А что не допивали - то днем лакали, ходили, глупо тратили проездной, смотри, какое утро над облаками твои глаза наполнит голубизной, смотри, как солнце плавится жидким медом, щекочет, жарит спину под рюкзаком, а ты читаешь Канта и Айрис Мердок и собираешь всех, с кем уже знаком. А по ночам ты смотришь, как в мути рыхлой проклевывается ласковый вздох дневной. У кошки девять жизней - и кошка дрыхнет, тебе подобной роскоши не дано. Автобусы толкаются, входят в штопор, отдал долги - свободен до четверга. Ты любишь не того, кто был создан, чтобы, а тех, кто пока не знает: а на фига? Часы скрипят десятками коростелей, твой мир прожорлив, сладок и невесом. Страшней всего - проснуться в своей постели, смешней всего - забыть, что такое сон. Там, наверху, резвились, воткнули штепсель, проводка погорела ко всем чертям, портвейн дешевле выжаренных бифштексов, гитарные аккорды важней, чем театр. Бежишь, забыв про все синяки и ранки, и куришь, что настреляно, на ходу, питаясь хлебом, сыром и минералкой, чтобы не тратить время на ерунду. И это от восхода и до восхода, для пересохшей глотки вино - вода, и алгебра карманных твоих расходов проста, как ветер, треплющий провода. Разбрасывай дороги свои, нанизывай, болтайся в переулках с пустым мешком, наручный этот стрелочный механизм - обычный компас с вытертым ремешком. Не бойся это все растрепать, растренькать и не баюкай прошлое на груди, любая стрелка - это всего лишь стрелка, дорожный знак - не хочешь, так обойди. Не стоит полагать, что удача - агнец, заведомо назначенный на убой. Когда-нибудь ты просто получишь адрес и список тех, кого ты берешь с собой. Царапает внутри от лихого звона, от язычков невидимого огня, на форуме небесного произвола какая-то невиданная фигня. Админ - уснул, ушел, вероятно, запил, а может, ему попросту не с руки. Цензура погибает, ход тем внезапен, не стоит думать, как дальше жить с таким. Не стоит думать. Точка. Конец строки. Судьба твоя резвится, меняет ники, флудит безбожно и на язык остра. Ее ладони вымазаны в чернике, ее ветровка - в ссадинах от костра. И знаешь-сколько жизней она заспамила и под себя подмяла и подгребла вот этой злой сердечной твоей испариной, твоей отрыжкой едкой из-под ребра… Их тысячи - зависимых и отвественных, неистово боящихся потерять твои слова, твою золотую ветренность и обморочную непрожитость бытия. Пока ты трешь ладони за грязным столиком, пока ты гонишь мысли свои взашей, все те, кто сочиняет твою историю, сотрут еще немало карандашей. Они ломают нимбы, пыхтят и корчатся, а ты даже не пробовал повзрослеть, и им еще поплачется, похохочется и восхищенно выматерится вслед. Как ни крути - всегда девятнадцать лет. Пока они там возятся в голубиных своих небесных сферах и чертежах - дай Бог тебе ни с кем не делить любимых и уходящих за руку не держать. Дай Бог тебе не видеть ночных кошмаров, не захлебнуться в логове мертвых фраз. У кошки девять жизней - но кошке мало, а у тебя одна - и тебе как раз. Дай Бог, чтобы в глазах твоих не мелькало безвыходное жалкое «если бы», дай Бог тебе кроить по своим лекалам податливое туловище судьбы. Пиши, как есть, без жалости, без запинки, не будет, не придумано девяти. * * * Она раскрасила губы огнем карминным, чтоб стать, как все, чтоб быть - под одну гребенку. Она отвыкла, чтобы ее кормили, она выбирает ежиков в «Детском мире» - и продавщицы спрашивают «ребенку»? Ее цвета - оранжевый с темно-синим, она сейчас тоскует, но тем не менее она умеет вьплядеть очень сильной. Она давно не казалась такой красивой - чтоб все вокруг шарахались в онеменье. Не то чтоб она болеет - такое редко, ну раз в полгода - да и слегка, негромко. А вот сейчас - какие ни ешь таблетки, в какие ни закутывайся жилетки - царапается, рвет коготками бронхи. Она обживает дом, устелив носками всю комнату и чуточку в коридоре. Она его выкашливает кусками, она купила шкафчик и новый сканер и думает, что хватит на наладонник. Ее любимый свитер давно постиран, она такая милая и смешная, она грызет ментоловые пастилки, она боится - как она отпустила - вот так, спокойно, крылышек не сминая. Она не знает, что с ним могло случиться, кого еще слова его доконали. Но помнит то, что он не любил лечиться, и сладкой резью - родинку под ключицей, и что он спит всегда по диагонали. Она подругам пишет - ты, мол, крепись, но немного нарочитым, нечестным тоном, разбрасывает по дому чужие письма, и держится, и даже почти не киснет, и так, случайно плачет у монитора. Она совсем замотанная делами, она б хотела видеть вокруг людей, но время по затылку - широкой дланью, на ней висят отчеты и два дедлайна, и поискать подарок на день рожденья. Она полощет горло раствором борной, но холодно и нет никого под боком. Она притвориться может почти любою, она привыкла Бога считать любовью. А вот любовь почти что отвыкла - Богом. Все думает, что пора поменять системку, хранит - на крайний случай - бутылку водки. И слушает «Аквариум» и Хвостенко. И засыпает - больно вжимаясь в стенку - чтоб не дай Бог не разбудить кого-то. * * * Кого - неважно, жучка, букашку, ласкаться, трогать сердечной мышцей, кого - неважно, хотя бы кошку, чтоб кто-то просто дышал в подмышку. Кого - неважно, пыльцу, песчинку, живое, ипгущее, конечно, кого - неважно, щенка, мужчинку, до боли, рядом, щемяще, нежно. Под влажным небом - весенним спиртом, куда мне деться, куда лучиться, я тоже - кошкой, пушистой спинкой, ну, чтоб приткнуться к кому случится. Без слез, без выдохов, без печали, лечиться чаем, трамваем мчаться, звенеть ключами, дрожать плечами, качаться, чаяться, не кончаться. Звенеть неистовей, жечь причастьем, чуть воровато ловить улики чужого солнца, чужого счастья в любой случайной полуулыбке. Искать красивых, земных, далеких, желать полвека вот так гореть им, и зимний воздух давить из легких вишневым запахом сигаретным. Я улетела, почти пропала, вот так нелепо, чуть-чуть по-детски, курьер приносит букет тюльпанов на голубой Университетской. Шутить, насмешничать, развлекаться… С цветами? Аля? Ну как же… Вы ли? Дивится бабушка возле кассы - такие свежие, как живые. Я не такая, как ты придумал, я не умею всю жизнь прощаться, и хватит мне говорить - приду, мол, - ведь ты умеешь не возвращаться, я не могу так - чтоб все застыло, когда вокруг пустота и ветер, махни рукой, поцелуй в затылок, оставь мне голубя на конверте. Ну отпусти меня, ну прости мне, такой подарок - весной, под елку. А то сижу в чистоте простынной - и сердце прыгает воробьенком. Тебе ж не жалко - на самом деле, ну на минутку, ну на денек-то. Чтоб я заснула - хоть раз в неделю - не оглушительно одиноко. Не даст Господь - так сам разбивай копилку, раскрыть секреты, по уши в них войти, расходовать, что выдано, до крупинки. Не думая, что может и не хватить.
Админ: Ten' пишет: дай Бог тебе ни с кем не делить любимых и уходящих за руку не держать. Ten' пишет: Она притвориться может почти любою, она привыкла Бога считать любовью. А вот любовь почти что отвыкла - Богом. Замечательно! Ten', Спасибочки!!!
Ten': Мастер Гриша Адаму, Яцеку, Каролю В нашем доме, в нашем доме, в нашем доме -- благодать, благодать. Все обиды до времени прячем. Ничего, что удачи пока не видать -- зря не плачем. Зря не плачем, зря не плачем, зря не плачем -- для чего, для чего? Мастер Гриша придет, рядом сядет. Две больших, две надежных руки у него -- все наладит. Все наладит, все наладит, все наладит -- переждем, переждем. На кого же надеяться, кроме? Разговоры идут день за днем все о нем в нашем доме. В нашем доме, в нашем доме, в нашем доме -- сквозняки, сквозняки. Да под ветром корежится крыша... Ну-ка, вынь из карманов свои кулаки, мастер Гриша. 1968 Булат Шалвович (еще и наш новый режиссер)
Админ: Ten' пишет: Мастер Гриша придет, рядом сядет. Две больших, две надежных руки у него -- все наладит.
Tatty: Ten' пишет: Ну-ка, вынь из карманов свои кулаки, мастер Гриша.
Grina: Ten' , это ж просто чудо какое-то чудное. И где ты такое находишь только? Надо же, МАСТЕР ГРИША!
Ten': Если эту песенку послушать, становится очень грустно. А еще так называется арт-зонг дуэт, Борис Кинер и МИХАИЛ ЦИТРИНЯК. Первое, на что я наткнулась после новости о "Медее" - это их "Ексель Моксель". Сразу подумалось: и это наш режиссер! Потом, правда, услушалась их Визбором, Окуджавой, Берковским - от сердца отлегло: не единым зубоскальством жив человек. Да еще и на каком-то фестивале Борис Бурда проводил конкурс на самого эрудированного участника - наш победил! Тьфу-тьфу-тьфу, только б не сглазить.
Grina: Ten' пишет: Да еще и на каком-то фестивале Борис Бурда проводил конкурс на самого эрудированного участника - наш победил! НАШ - это Цитриняк?
Ten': Grina пишет: НАШ - это Цитриняк? Да, он. Кудряшева * * * Из-под ног живая и невредимая взлетела коричневая бабочка и закружилась в вышине. Это было как глубокий вздох. Как прощение. Хочешь вдохнуть свободы - так топай лесом, Лесом, меня не мучай, тропинка слева, То, что для всех смертельно, тебе - полезно, катится твой клубочек - и топай следом. Нюхай фиалки, небо руками трогай, Падай, потом захлебнись в поднебесной глуби. Если ты хочешь женщину - женщин много, Только одна загвоздка: они - полюбят. Можешь поверить в Будду или в Мадонну- Прятать в ключичной ямочке крест нательный, Но не проси у них ни тепла, ни дома, То, что другим полезно, тебе - смертельно. Время темнеет, в петли свернулись реки, В ноги твои, как змеи, вцепились травы. Ты пошутил однажды - шути вовеки, Раз уж судьба такая тебе по нраву. Много ли надо - лишь перепутать строки, Просто слова - а их не бывает жалко. Бог надорвал пупок от твоей остроты, Черти краснеют - для них это слишком жарко. Даже в пустыне - кто-нибудь да услышит, И не смотри назад, разделяй и царствуй. Ты будешь первым - а значит, не будешь лишним, То, что другим - отрава, тебе - лекарство. И заслонить дорогу тебе - не выйдет, Деве ли, Дон Кихоту ли в медном шлеме. Хоть носороги, знаешь ли, плохо видят, Это при их масштабах - не их проблемы. Сердце стучит, как маятник, время лечит, День заблудился в сумраке скорбных комнат. Если ты все забудешь - тебе же легче Только одна загвоздка: другие - помнят. * * * Ну что я могу ответить? Глаза сухи, Улыбка ласкова, голос - хоть на парад. Мои мужчины не любят мои стихи, «Писала бы что серьезнее», - говорят. А я-то за, я им согреваю суп, А я-то за, мне завтра сдавать доклад, А эти строчки держатся на весу - И всё дела не могут пойти на лад. Всё так же на теплоту небеса скупы, Врагу пока не сдался еще «Варяг»… Мои мужчины не любят мои супы, «Варила бы что серьезнее», - говорят. А я могу - хоть птицу поймать, я - бог! А я могу из пепла создать сонет, Но я не умею жарить бараний бок, Особенно если денег на мясо нет. И я бы всё могла превратить в игру, Я двадцать лет играю в нее подряд… Мои мужчины не любят моих подруг, «Нашла бы кого серьезнее», - говорят. Но я могу - про пиво и за «Зенит»! Не то чтоб очень, но от тоски не усну. Но где-то внутри меня тишина звенит И мягкий вечер спускается в тишину. И воздух - с нежной мятой, с закатом дня, С тончайшим привкусом яблочного вина Мои мужчины пока что любят меня, Сидящую в уголочке возле окна. «Искали бы что серьезнее», - говорю, Они смеются, уходят в дневную пыль. А я тогда пока что им суп сварю, Пока я не разучилась варить супы.
Еленка: Античная картина Славно жить в Гиперборее, Где родился Аполлон, Там в лесу гуляют феи, Дует ветер аквилон. Спит на шее у коровы Колокольчик тишины, Нити мыслей так суровы, Так незримы и нежны. Толстоногую пастушку Уложил в траву Сатир. Как ребенок погремушку, Он за грудь ее схватил. А в груди гремит осколок Темно-красного стекла. А вблизи дымит поселок, Ест теленка из котла. Земляничная рассада У Сатира в бороде, И в глазах не видно взгляда, Он - никто, и он - нигде. Он извилистой рукою Раздвигает юбок стружки, Пустотою плутовскою Развлекая плоть пастушки. А она пылает чудно Телом, выполненным складно. Все творится обоюдно,- То им жарко, то прохладно. А корова золотая Разрывает паутину, Колокольчиком болтая, Чтоб озвучить всю картину. 1973 Юнна Мориц
Ten': Еленка С возвращением! Я очень рада, а то одна Тенью брожу по ниве поэзии...
Еленка: Ten' ,спасибо! Отдохнула классно и на поэзию потянуло ещё больше!
Админ: Ten' Еленка Спасибо! Очень замечательно!
Grina: Ten' пишет: Я очень рада, а то одна Тенью брожу по ниве поэзии... Не правда, не одна. Мы просто затаились, чтобы не спугнуть то чудо, которым ты нас тут щедро одариваешь. Я внимаю тебе и радуюсь, что могу к нему прикоснуться.
Еленка: автора не знаю. Жизнь! Пошли мне случайную встречу, Соверши не возможный виток, Чтоб легли его руки на плечи - Словно жаркий пуховый платок. Что бы жестом, по-детски, не грубым, Как дыхание южных морей, Прикоснулись шершавые губы... Раз, за множество зим - отогрей! Чтоб однажды, на шумном вокзале, Излучая свой ласковый свет, Мне глаза его столько сказали... Что не скажешь за тысячу лет! Чтоб земля из-под ног уходила... Там, где встретятся наши пути, Что бы этой минуты хватило - На не лёгкую жизнь впереди! Хокку о любви и страсти Помни! Любовь как бонсаи, Выбери между ними. *** От жарких дня поцелуев Укройся в тени лесной. Вечером ласки нежнее! *** Солнце бережно Фудзи коснулось… Поучись у него, влюблённый! *** Равновесие не нарушит Кровь соперника на острие! На ладони слеза любимой. *** Острова обнимают воды, Мой корабль моря обняли, Но любимой объятия крепче! *** Лилия алая Листья роняет, Словно любовница платья… *** Месяц целует созвездие девы, Облако скроет их ласки… *** Флейты бамбуковой голос Слышу из дальнего леса, Ветер влюбился, должно быть… *** Старая ива у речки Волосы-ветви омыла… И соловей влюбился! Автор Хатори Хасо. Перевод Д. Румата.
Еленка: А это для поднятия настроения:): 15 иронических хайку отдавать нечем стало супружеский долг пеку пирожки бреду босиком по любимому телу бангкокский массаж надежность камня вновь и вновь проклинает усталый Сизиф грусть полной Луны а жёлтый цвет ей к лицу, так и скажите человеческий фактор - газета "Правда" в гнезде журавля ракетный крейсер несёт меня по ручью к бабушке в гости нет в косметичке любимого зеркальца забыла, кто я память девичья помню, сказали - иди не помню, куда забыл, как мыться глупый енот-полоскун мечется в норке к моей подушке я приделаю ножки следуй за мною осень в России бабушка в тёплом пальто... плюс двадцать восемь делали в школе стулья из старых досок попа в занозах рюмочку водки вылью в глубокий овраг трезвый, красивый кот очумело курит одну за другой - проблем хватает с какой-то гейшей в карты на раздеванье выигрываю Безжалостна глубь океана. Но твари, скользящие в ней, Хороши к жигулевскому пиву… Опять намекала соседка, Что муж её старый не годен Ни в борщ, ни в Квантунскую Армию... И переделки: Потеряла лицо Таня-тян - Плачет о мяче, укатившемся в пруд. Возьми себя в руки, дочь самурая. * * * Жили у старой женщины Две рыбы фугу. Одна белая, другая серая - две веселых рыбы. * * * Сын серого козла жил у старой женщины. В бамбуковую рощу ушел пастись. Изменчиво всё в этом мире, вечны лишь рожки да ножки. * * * Вышел из тумана Месяц с лицом самурая. Обнажил меч из кармана кимоно. * * * Братья Эникэ и Беникэ Лакомились суши. Чем бы не тешилось дитя, лишь бы не пило сакэ. * * * Пожилая женщина Сеет горох на склоне Фудзи. Ох. * * * Кошка скончалась. Мех уж не тот на хвосте. Помалкивай или отведай. * * * Жадный человек подобен говяжьему мясу, Барабану далекой Турции, Солёному плоду огурца. * * * Рисовую лепешку испёк самурай. Кого угостить? Самурай, самурай, кого хочешь выбирай. * * * Сын быка движется неровной походкой. Вздохни полной грудью - кончаются татами, Падения не избежать. * * * Собрались простолюдины - кому водить? С громкой речью шагает вперед Шишел-мышел-сан. * * * Чичичи, ловкая древесная обезьяна, Помогает продавцу кирпичей, дергает веревку. Дивные звуки. * * * Девочка и мальчик вместе гуляют по саду камней. Тили-тили-рисовая похлебка, Будущий муж и жена. * * * Пляшут на одной ножке довольные торговцы рисом - Обманули неумного человека На четыре кулака. * * * Строг этикет самурая: Кто ругательным словом обзывается - Тот сам называется так. * * * Невозмутимости учит дзенская мудрость: Обидные слова, что говоришь ты про меня - На себя переводишь. * * * Внимательно вглядись в траву - Здесь сидел зеленый кузнечик, похожий на плод огурца. Ай да лягушка. * * * Поведай нам о своих странствиях, Чижик-пыжик-сан - Видел ли дальние реки? Пил ли горячий сакэ? * * * Ить, ни, сан, си, го - беспечен гуляющий заяц. Попал под удары охотничих нунчак. Шлёп-шлёп, ой-ой-ой. * * * Игривая летняя муха Села на варенье из сакуры. Вот и закончилась хайку.
Grina: Еленка , забавно
Ten': Часы идут. Годы бегут. Деньги летят. - Геи, ша! Я – гейша! - Она сказала, глядя в небо голубое. Вот я иду. Кирпич сползает с крыши. Кому из нас сейчас не повезет? Опять я опоздал. И на свободном рынке Нет свободных мест. Я под собою вижу Малибу. Как хочется внезапно приземлиться. Зачем, зачем я вылетел в трубу? Когда приехал я туда, Где нету нас, Там стало плохо. Свершилось! Наконец я умным стал. Сбылась мечта идиота. Я никогда не говорил, Что лучше я других. Просто другие хуже. У любви Права, как у пташки. Се ля ви. Ночью – кошмарные сны. Днем – бессонный кошмар. Как же саке мне не пить? Рокочет шум толпы, Прибой напоминая. Пиво продают. Так хочется Отечество покинуть! Но как, но как?! Придется стать пророком. Мимо дома мамы жены Не могу пройти без улыбки Что показать ей? “Дембельская” Окуну дохлую кошку в помои, Раскручу ее над головою. Тоска, тоска…. Спокойно коню доверяюсь… …девять раз в единую ночь, …Животных люблю… В стиле Гомера. Чьи ноги нам мешают жить. Мы будем вырвать их сейчас. В полях печаль, не видно хризантем, И председатель выпимши с утра. Колхоз готов к зиме… Люди по пашне бегут Сосредоточенно. Вслед Бык племенной… Громко в чащобе пою. В тысяче ли – ни души. Голос такой у меня… Пятнышко на потолке Вдруг побежало к окну… Чем бы убить? На рукаве моем пыль. Закатился под ванну пузырь. Еле достал… В зеркале вижу Свое отраженье больное: Что скажешь, паршивец Думал сегодня всю ночь, Как будет по-русски “Конец”? Память отшибло совсем… Стольник лежит на дороге Стал озираться, придурок Ветер унес… На опустелых улицах туман, Мотаюсь в нем, как провод оголенный. Не подходи – убью! Группа сомнительных лиц Вечером под фонарем: Дай закурить! Мусор лежит на полу. Как неохота вставать! Желтый пикирует лист. Где бы ботинки купить? Снова в толпе за вином, Хайку читая, балдею…
Админ: Еленка Ten' Восхитительно просто! Спасибо Вам!
Ten': * * * Под знаменем Фортуны, до боли, до дрожи, настраивал я струны, прости меня, Боже! И пел в восторге диком о счастье великом. А счастье было сладко, но редко и кратко. Отцвёл мой дальний берег давно и напрасно. Звезда моих Америк взошла и погасла. Поднявшись из долины почти до вершины, я двинулся обратно, зачем - непонятно. Капризные арены мой дар погубили, корыстные царевны мой жар потушили. Одна на свете дама, и та - моя мама, меня любила просто, ни за что, ни про что. Смычок пришёл в негодность, струна истрепалась, моя былая гордость до дна исчерпалась. Людей просить не смею, царей не имею. Тебя просить негоже, и всё же, о Боже! Пройдя любовь-измену от края до края, всему нашёл я цену. Цена небольшая. Не дай мне, Боже, боле ни дрожи, ни боли, взамен всего такого - Ты дай мне покоя. Пускай дымятся где-то и степи, и горы. Куда в мои-то лета мне эти просторы! Пускай в иные страны текут океаны, зачем, зачем, Владыка, мне столько воды-то! Ручей, очаг и ложе - не больше, о Боже. Избавь мой слабый гений от всяких учений. Не нужно мне Сорбонны, но дай мне свободы! И я, презрев лавины, дойду до вершины. До горнего утёса, до высшего класса, до главного вопроса, до смертного часа, когда в одеждах белых сквозь первые вьюги на мой отцветший берег слетят твои слуги. Михаил Щербаков ( и моё альтер-эго)
полная версия страницы