Форум » Беседка » О, этот стих - полёт фантазии души моей... » Ответить
О, этот стих - полёт фантазии души моей...
Админ: *** Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем; Но пусть она вас больше не тревожит; Я не хочу печалить вас ничем... Предлагаю делиться стихами любимых авторов. Или просто красивыми стихами. Буду очень рада, если Вам это будет интересно.
Админ: Девчата, спасибо всем за стихи! Очень красивые! Интересно было прочесть.
Ten': Альфред Тальковский (музыка) , т.к. это авторская песня П. Вегин (стихи) В дни листопада, в канун холодов Можно отшельничать, жить нелюдимо. Да оторвет вдруг от черновиков лет лебединый, взлет лебединый. И вбегаешь в пистум городской джинцы в заляпах рыжею глиной. Боже мой, что ж это сделал с тобой, лет лебединый, взлет лебединый! К небу лицом что-то им поверял,чутко, молитвенно и торопливо, В волосы пряча лицо, мне шептал той,что при всех называешь любимой. Друг бумаги, ни с кем на земле не был зажимистым и половинным, Но что ты есть, что только тебе молвить возможно, лет лебединый! Мы давно уж седые и для каруселей давно староваты. Что ж нас намагничивает? Карусель! Что же мы седлаем расписных коней, пытаясь повторить собственное детство. Ах, крути, крути смелей, крути весело, деревянная моя, расписная, песенная. Я не забуду своей колыбельной, я не услышу своей поминальной. Руки на лире умрут самодельной. Вырастет тополь пирамидальный. Станет земля мне рубахой нательной, жизнь наградит меня главной медалью, на лицевой стороне - колыбельная, на обороте ее - поминальная. Все, до свидания, все до свидания. Днем это будет иль ночью метельною. Белого тополя произрастание и колыбельная, и колыбельная. Белого тополя произрастание и колыбельная . Карусель - это время обратное. Слева направо вертится земля, справа налево карусель. Каждый круг на карусели - это как помолодеть на год. Кольца годовые сходят медленно на нет. Вот сливаются в одно сплошное кольцо: лица, церкви, березы и твое лицо. С каждым кругом, с каждым кругом мне все меньше лет: 25,21, 18!!! В парусиновых брюках, широких, залатанных, длинных, мы ходили враскачку, чуть на бок была голова, мы придумали море, таким, как на старых картинах, мы придумали так, что открыты не все острова. Мы придумали город, там сушатся старые сети. И вокзал, и причал одинаково рыбой пропах. Мы придумали город, в котором красивые дети и развешаны компасы вместо часов на столбах. До сих пор в нас есть честность, такая, что дай Бог любому. Если с кем-то беда, ты попробуй -ка спрятать глаза. Если крик за окном, ты попробуй не выйти из дома. Если вдруг тонет кто-то, попробуй гасить паруса. Ты боишься каруселей, кружится голова. Обожди меня здесь, в настоящем времени! Ну! крути, мне 8, я работаю карусельщиком,я забираюсь наверх под душный карусельный парусиновый конус, где на все четыре стороны света, крест на крест, как компас, чернеют четыре бревна. Они отполированы нашими ладонями. Я вместе с другими кручу карусельную ось, я чувствую себя Богом, от которого зависит судьба всех желающих прокатиться на карусели. Каравеллы, океаны, государства, города. В полисаднике у мамы вьется хмель, я ночами ощущаю, как белеет голова. Это все твои проделки, это все твои проделки,это все твои проделки,карусель. При свете падучей звезды я увидел, как подобно двум гигантским шестерёнкам смыкаются, помогая взаимному вращению, карусель жизни - ведущая и карусель смерти - ведомая. Место соприкосновения каруселей было еще далеко от меня ,и сидя на своем деревянном коньке, я подумал, если когда-нибудь люди захотят поставить памятник детству, пусть они на самом зеленом в мире лугу поставят пеструю и кружащуюся, как юбка, карусель, карусель, карусель, карусель... В дни листопада, в канун холодов Можно отшельничать, жить нелюдимо Да оторвет вдруг от черновиков лет лебединый, взлет лебединый Благословляя полет, испроси благословения на поединок. Если виновен, вину отпусти, лет лебединый, взлет лебединый.
Еленка: Ten'
Ten': Спектакль окончен. По домам Мужчины провожают дам. По вкусу ль пьеса им? Наверно: Я слышал, хлопали усердно. Высокочтимой публикой Отмечен был успех поэта. Теперь театр пустой такой - Ни оживления, ни света. Но чу! раздался резкий звук У самой сцены - треск удара. Быть может, лопнула там вдруг Струна на чьей-то скрипке старой. Уж крысы злобные снуют в партере тёмном там и тут. Чадит в последней лампе масло; Всё пахнет горечью сейчас. И вот огонь, шипя, угас. Ах! То душа моя угасла! (Генрих Гейне)
iona: Трудами изнурен, хочу уснуть, Блаженный отдых обрести в постели. Но только лягу, вновь пускаюсь в путь - В своих мечтах - к одной и той же цели. Мои мечты и чувства в сотый раз Идут к тебе дорогой пилигримма, И, не смыкая утомленных глаз, Я вижу тьму, что и слепому зрима. Усердным взором сердца и ума Во тьме тебя ищу, лишенный зренья. И кажется великолепной тьма, Когда в нее ты входишь светлой тенью. Мне от любви покоя не найти. И днем и ночью - я всегда в пути. Сонет №27 В. Шекспир Ты - музыка, но звукам музыкальным Ты внемлешь с непонятною тоской. Зачем же любишь то, что так печально, Встречаешь муку радостью такой? Где тайная причина этой муки? Не потому ли грустью ты обьят, Что стройно согласованые звуки Упреком одиночеству звучат? Прислушайся, как дружественно струны Вступают в строй и голос подают,- Как будто мать, отец и отрок юный В счастливом единении поют. Нам говорит согласье струн в концерте, Что одинокий путь подобен смерти. Сонет №8
Ten': Антон Палыч Чехов однажды заметил, что умный любит учиться, а дурак учить. Скольких дураков в своей жизни я встретил, мне давно пора уже орден получить. Дураки обожают собираться в стаю, впереди главный -- во всей красе. В детстве я думал, что однажды встану, а дураков нету -- улетели все! Ах, детские сны мои, какая ошибка, в каких облаках я по глупости витал! У природы на устах коварная улыбка, видимо, чего-то я не рассчитал. А умный в одиночестве гуляет кругами, он ценит одиночество превыше всего. И его так просто взять голыми руками, скоро их повыловят всех до одного. Когда ж их всех повыловят, настанет эпоха, которую не выдумать и не описать. С умным -- хлопотно, с дураком -- плохо. Нужно что-то среднее, да где ж его взять? Дураком быть выгодно, да очень не хочется. Умным очень хочется, да кончится битьем... У природы на устах коварные пророчества. Но может быть, когда-нибудь к среднему придем? Любимый Булат Шалвович.
Grina: Ten' пишет: Дураком быть выгодно, да очень не хочется. Умным очень хочется, да кончится битьем... Так это прозорливо сказано, можно использовать как афоризм. Браво Окуджаве. iona , спасибо за Шекспира, он как всегда великолепен.
Grina: Иосиф Бродский ПОДСВЕЧНИК Сатир, покинув бронзовый ручей, сжимает канделябр на шесть свечей, как вещь, принадлежащую ему. Но, как сурово утверждает опись, он сам принадлежит ему. Увы, все виды обладанья таковы. Сатир -- не исключенье. Посему в его мошонке зеленеет окись. Фантазия подчеркивает явь. А было так: он перебрался вплавь через поток, в чьем зеркале давно шестью ветвями дерево шумело. Он обнял ствол. Но ствол принадлежал земле. А за спиной уничтожал следы поток. Просвечивало дно. И где-то щебетала Филомела. Еще один продлись все это миг, сатир бы одиночество постиг, ручьям свою ненужность и земле; но в то мгновенье мысль его ослабла. Стемнело. Но из каждого угла "Не умер" повторяли зеркала. Подсвечник воцарился на столе, пленяя завершенностью ансамбля. Нас ждет не смерть, а новая среда. От фотографий бронзовых вреда сатиру нет. Шагнув за Рубикон, он затвердел от пейс до гениталий. Наверно, тем искусство и берет, что только уточняет, а не врет, поскольку основной его закон, бесспорно, независимость деталей. Зажжем же свечи. Полно говорить, что нужно чей-то сумрак озарить. Никто из нас другим не властелин, хотя поползновения зловещи. Не мне тебя, красавица, обнять. И не тебе в слезах меня пенять; поскольку заливает стеарин не мысли о вещах, но сами вещи.
Grina: Белла Ахмадулина ВЗОЙТИ НА СЦЕНУ Пришла и говорю: как нынешнему снегу легко лететь с небес в угоду февралю, так мне в угоду вам легко взойти на сцену. Не верьте мне, когда я это говорю. О, мне не привыкать, мне не впервой, не внове взять в кожу, как ожог, вниманье ваших глаз. Мой голос, словно снег, вам упадает в ноги, и он умрет, как снег, и превратится в грязь. Неможется! Нет сил! Я отвергаю участь явиться на помост с больничной простыни. Какой мороз во лбу! Какой в лопатках ужас! О, кто-нибудь, приди и время растяни! По грани роковой, по острию каната - плясунья, так пляши, пока не сорвалась. Я знаю, что умру, но я очнусь, как надо. Так было всякий раз. Так будет в этот раз. Исчерпана до дна пытливыми глазами, на сведенье ушей я трачу жизнь свою. Но тот, кто мной любим, всегда спокоен в зале. Себя не сохраню, его не посрамлю. Когда же я очнусь от суетного риска неведомо зачем сводить себя на нет, но скажет кто-нибудь: она была артистка, и скажет кто-нибудь: она была поэт. Измучена гортань кровотеченьем речи, но весел мой прыжок из темноты кулис. В одно лицо людей, всё явственней и резче, сливаются черты прекрасных ваших лиц. Я обращу в поклон нерасторопность жеста. Нисколько мне не жаль ни слов, ни мук моих. Достанет ли их вам для малого блаженства? Не навсегда прошу - но лишь на миг, на миг.
Еленка: Любовь и страсть Любовь и страсть - одно и то же? Или Они - подруги, сёстры, дочь и мать? Во все века влюблённые спешили Огнём единым их воспринимать. Но сколько обожглось на этом судеб! И сколько крови пролито зазря! Слепая страсть и в нашу эру губит Того, кто в ней иллюзией застрял. Где страсть одна, там не святое чувство К тому, кем хочешь тайно овладеть. Там просто разжигается безумство Желания грехом себя согреть. Подмечено веками не напрасно: Любовь сильнее страсти дымовой - Она в руках у времени не гаснет, А светит ярче, радуя собой. Кто любит откровенно, тот жалеет Того, кто рядом, больше, чем себя, По ходу жизни крепче и живее Удерживая верность на цепях. Со страстью - по-другому. На измену Готова иногда пойти она Стезёй порока за греховной тенью, Которую отбросил сатана. У страсти и любви найдётся что-то Похожее. Но сходства не просты: Любовь даёт осознанность полёта, А страсть - паденье с мнимой высоты. Александр Ляскало . Я не унижусь пред тобою; Ни твой привет, ни твой укор Не властны над моей душою. Знай: мы чужие с этих пор. Ты позабыла: я свободы Для заблужденья не отдам; И так пожертвовал я годы Твоей улыбке и глазам, И так я слишком долго видел В тебе надежду юных дней И целый мир возненавидел, Чтобы тебя любить сильней. Как знать, быть может, те мгновенья, Что протекли у ног твоих, Я отнимал у вдохновенья! А чем ты заменила их? Быть может, мыслию небесной И силой духа убежден, Я дал бы миру дар чудесный, А мне за то бессмертье он? Зачем так нежно обещала. Ты заменить его венец, Зачем ты не была сначала, Какою стала наконец! Я горд!.. прости! люби другого, Мечтай любовь найти в другом; Чего б то ни было земного Я не соделаюсь рабом. К чужим горам под небо юга Я удалюся, может быть; Но слишком знаем мы друг друга, Чтобы друг друга позабыть. Отныне стану наслаждаться И в страсти стану клясться всем; Со всеми буду я смеяться, А плакать не хочу ни с кем; Начну обманывать безбожно, Чтоб не любить, как я любил; Иль женщин уважать возможно, Когда мне ангел изменил? Я был готов на смерть и муку И целый мир на битву звать, Чтобы твою младую руку — Безумец! — лишний раз пожать! Не знав коварную измену, Тебе я душу отдавал; Такой души ты знала ль цену? Ты знала — я тебя не знал! М.Ю.Лермонтов КОЛДУНЬЯ Я - Эва, и страсти мои велики: Вся жизнь моя страстная дрожь! Глаза у меня огоньки-угольки, А волосы спелая рожь, И тянутся к ним из хлебов васильки. Загадочный век мой - хорош. Видал ли ты эльфов в полночную тьму Сквозь дым лиловатый костра? Звенящих монет от тебя не возьму, - Я призрачных эльфов сестра... А если забросишь колдунью в тюрьму, То гибель в неволе быстра! Ты рыцарь, ты смелый, твой голос ручей, С утёса стремящийся вниз. От глаз моих темных, от дерзких речей К невесте любимой вернись! Я, Эва, как ветер, а ветер - ничей... Я сон твой. О рыцарь, проснись! Аббаты, свершая полночный дозор, Сказали: "Закрой свою дверь Безумной колдунье, чьи взоры позор. Колдунья лукава, как зверь!" - Быть может и правда, но темен мой взор, Я тайна, а тайному верь! В чем грех мой? Что в церкви слезам не учусь, Смеясь наяву и во сне? Поверь мне: я смехом от боли лечусь, Но в смехе не радостно мне! Прощай же, мой рыцарь, я в небо умчусь Сегодня на лунном коне! Марина Цветаева.
Еленка: Эдгар По. Ворон (Перевод Константина Бальмонта) Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой, Над старинными томами я склонялся в полусне, Грезам странным отдавался, - вдруг неясный звук раздался, Будто кто-то постучался - постучался в дверь ко мне. "Это, верно, - прошептал я, - гость в полночной тишине, Гость стучится в дверь ко мне". Ясно помню... Ожиданье... Поздней осени рыданья... И в камине очертанья тускло тлеющих углей... О, как жаждал я рассвета, как я тщетно ждал ответа На страданье без привета, на вопрос о ней, о ней - О Леноре, что блистала ярче всех земных огней, - О светиле прежних дней. И завес пурпурных трепет издавал как будто лепет, Трепет, лепет, наполнявший темным чувством сердце мне. Непонятный страх смиряя, встал я с места, повторяя: "Это только гость, блуждая, постучался в дверь ко мне, Поздний гость приюта просит в полуночной тишине - Гость стучится в дверь ко мне". "Подавив свои сомненья, победивши спасенья, Я сказал: "Не осудите замедленья моего! Этой полночью ненастной я вздремнул, - и стук неясный Слишком тих был, стук неясный, - и не слышал я его, Я не слышал..." Тут раскрыл я дверь жилища моего: Тьма - и больше ничего. Взор застыл, во тьме стесненный, и стоял я изумленный, Снам отдавшись, недоступным на земле ни для кого; Но как прежде ночь молчала, тьма душе не отвечала, Лишь - "Ленора!" - прозвучало имя солнца моего, - Это я шепнул, и эхо повторило вновь его, - Эхо - больше ничего. Вновь я в комнату вернулся - обернулся - содрогнулся, - Стук раздался, но слышнее, чем звучал он до того. "Верно, что-нибудь сломилось, что-нибудь пошевелилось, Там, за ставнями, забилось у окошка моего, Это - ветер, - усмирю я трепет сердца моего, - Ветер - больше ничего". Я толкнул окно с решеткой, - тотчас важною походкой Из-за ставней вышел Ворон, гордый Ворон старых дней, Не склонился он учтиво, но, как лорд, вошел спесиво И, взмахнув крылом лениво, в пышной важности своей Он взлетел на бюст Паллады, что над дверью был моей, Он взлетел - и сел над ней. От печали я очнулся и невольно усмехнулся, Видя важность этой птицы, жившей долгие года. "Твой хохол ощипан славно, и глядишь ты презабавно, - Я промолвил, - но скажи мне: в царстве тьмы, где ночь всегда, Как ты звался, гордый Ворон, там, где ночь царит всегда?" Молвил Ворон: "Никогда". Птица ясно отвечала, и хоть смысла было мало. Подивился я всем сердцем на ответ ее тогда. Да и кто не подивится, кто с такой мечтой сроднится, Кто поверить согласится, чтобы где-нибудь, когда - Сел над дверью говорящий без запинки, без труда Ворон с кличкой: "Никогда". И взирая так сурово, лишь одно твердил он слово, Точно всю он душу вылил в этом слове "Никогда", И крылами не взмахнул он, и пером не шевельнул он, - Я шепнул: "Друзья сокрылись вот уж многие года, Завтра он меня покинет, как надежды, навсегда". Ворон молвил: "Никогда". Услыхав ответ удачный, вздрогнул я в тревоге мрачной. "Верно, был он, - я подумал, - у того, чья жизнь - Беда, У страдальца, чьи мученья возрастали, как теченье Рек весной, чье отреченье от Надежды навсегда В песне вылилось о счастьи, что, погибнув навсегда, Вновь не вспыхнет никогда". Но, от скорби отдыхая, улыбаясь и вздыхая, Кресло я свое придвинул против Ворона тогда, И, склонясь на бархат нежный, я фантазии безбрежной Отдался душой мятежной: "Это - Ворон, Ворон, да. Но о чем твердит зловещий этим черным "Никогда", Страшным криком: "Никогда". Я сидел, догадок полный и задумчиво-безмолвный, Взоры птицы жгли мне сердце, как огнистая звезда, И с печалью запоздалой головой своей усталой Я прильнул к подушке алой, и подумал я тогда: Я - один, на бархат алый - та, кого любил всегда, Не прильнет уж никогда. Но постой: вокруг темнеет, и как будто кто-то веет, - То с кадильницей небесной серафим пришел сюда? В миг неясный упоенья я вскричал: "Прости, мученье, Это бог послал забвенье о Леноре навсегда, - Пей, о, пей скорей забвенье о Леноре навсегда!" Каркнул Ворон: "Никогда". И вскричал я в скорби страстной: "Птица ты - иль дух ужасный, Искусителем ли послан, иль грозой прибит сюда, - Ты пророк неустрашимый! В край печальный, нелюдимый, В край, Тоскою одержимый, ты пришел ко мне сюда! О, скажи, найду ль забвенье, - я молю, скажи, когда?" Каркнул Ворон: "Никогда". "Ты пророк, - вскричал я, - вещий! "Птица ты - иль дух зловещий, Этим небом, что над нами, - богом, скрытым навсегда, - Заклинаю, умоляя, мне сказать - в пределах Рая Мне откроется ль святая, что средь ангелов всегда, Та, которую Ленорой в небесах зовут всегда?" Каркнул Ворон: "Никогда". И воскликнул я, вставая: "Прочь отсюда, птица злая! Ты из царства тьмы и бури, - уходи опять туда, Не хочу я лжи позорной, лжи, как эти перья, черной, Удались же, дух упорный! Быть хочу - один всегда! Вынь свой жесткий клюв из сердца моего, где скорбь - всегда!" Каркнул Ворон: "Никогда". И сидит, сидит зловещий Ворон черный, Ворон вещий, С бюста бледного Паллады не умчится никуда. Он глядит, уединенный, точно Демон полусонный, Свет струится, тень ложится, - на полу дрожит всегда. И душа моя из тени, что волнуется всегда. Не восстанет - никогда!
Grina: Никогда не читала стихов Эдгара По. Еленка , спасибо. Прикольно.
Ten': На пару минуток влетая на эту страничку, Вдыхаю божественный запах поэзии вечной, Глазами ловлю всю изысканность рифм и созвучий, За щеку кладу леденец размышлений о мире И вновь возвращаюсь к работе своей, но душою Я там, в эмпиреях высоких...
Grina: Ten' , это твоё? Восхитительно
Ten': А Гриша глядит с фотографий, увешаны коими стенки, Улыбкой лукавой как будто бы хочет напомнить: Мечтать-то мечтай, бедолажка, Да только - дурацких ошибок не делай И безопасности технику не забывай ты, А то улетишь куда дальше, чем те эмпиреи.
Grina: Ten'
Еленка: Ten' А.О.Белянин Рыцарь Роланд, не труби в свой рог. Карл не придет, он забывчив в славе... Горечь баллады хрипит меж строк В односторонней игре без правил. Им это можно, а нам нельзя. Белое-черное поле клетками. В чьем-то сраженьи твои друзья Падают сломанными марионетками. Золото лат уплатило дань. Каждому телу продлив дыхание. Смерти костлявой сухая длань Так не хотела просить подаяния... Много спокойней - прийти и взять Этих парней из породы львиной... Как же теперь королевская рать Без самых верных своих паладинов? Музыка в Лету, а кровь в песок... Совестью жертвовать даже в моде. Плавно и камерно, наискосок, Меч палача над луною восходит. Бурые камни над головой... Господи, как же сегодня звездно... Бог им судья, а о нас с тобой Многие вспомнят, но будет поздно. Брызнуло красным в лицо планет. Как это вечно и как знакомо... Радуйтесь! Рыцарей больше нет! Мир и спокойствие вашему дому... --------------------------------------- Для графини травили волка. Его поступь была легка... Полированная двустволка- Как восторженная строка! Он был вольный и одинокий. На виду или на слуху. Стрекотали про смерть сороки Беспардонную чепуху. Упоенно рачала свора, Егеря поднимали плеть- Все искали, где тот, который Призван выйти и умереть? Нет, любимая... Даже в мыслях Я не буду ничей холоп. Я уже не подам под выстрел Свой упрямый звериный лоб. И моя негустая шкура Не украсит ничей камин. Пуля-дура? Конечно, дура... Только в поле и я-один... Все бело,и борзые стелют Над равниной беззвучный бег. Эх, дожить бы хоть до апреля- Поглядеть, как растает снег, Как по небу скользят беспечно Облака до краев земли... И влюбиться в тебя навечно, За секунду __________до крика: ___________________"Пли!"
Ten': Цветаева 1 Жалоба Ипполит! Ипполит! Болит! Опаляет... В жару ланиты... Что за ужас жестокий скрыт В этом имени Ипполита! Точно длительная волна О гранитное побережье. Ипполитом опалена! Ипполитом клянусь и брежу! Руки в землю хотят - от плеч! Зубы щебень хотят - в опилки! Вместе плакать и вместе лечь! Воспаляется ум мой пылкий... Точно в ноздри и губы - пыль Геркуланума... Вяну... Слепну... Ипполит, это хуже пил! Это суше песка и пепла! Это слепень в раскрытый плач Раны плещущей... Слепень злится... Это - красною раной вскачь Запаленная кобылица! Ипполит! Ипполит! Спрячь! В этом пеплуме - как в склепе. Есть Элизиум - для - кляч: Живодерня! - Палит слепень! Ипполит! Ипполит! В плен! Это в перси, в мой ключ жаркий, Ипполитова вза - мен Лепесткового - клюв Гарпий! Ипполит! Ипполит! Пить! Сын и пасынок? Со - общник! Это лава - взамен плит Под ступнею! - Олимп взропщет? Олимпийцы?! Их взгляд спящ! Небожителей - мы - лепим! Ипполит! Ипполит! В плащ! В этом пеплуме - как в склепе! Ипполит, утоли... 2 Послание Ипполиту от Матери - Федры - Царицы - весть. Прихотливому мальчику, чья красота как воск От державного Феба, от Федры бежит... Итак, Ипполиту от Федры: стенание нежных уст. Утоли мою душу! (Нельзя, не коснувшись уст, Утолить нашу душу!) Нельзя, припадя к устам, Не припасть и к Психее, порхающей гостье уст... Утоли мою душу: итак, утоли уста. Ипполит, я устала... Блудницам и жрицам - стыд! Не простое бесстыдство к тебе вопиет! Просты Только речи и руки... За трепетом уст и рук Есть великая тайна, молчанье на ней как перст. О прости меня, девственник! отрок! наездник! нег Ненавистник! - Не похоть! Не женского лона - блажь! То она - обольстительница! То Психеи лесть - Ипполитовы лепеты слушать у самых уст. - «Устыдись!» - Но ведь поздно! Ведь это последний всплеск! Понесли мои кони! С отвесного гребня - в прах - Я наездница тоже! Итак, с высоты грудей, С рокового двухолмия в пропасть твоей груди! (Не своей ли?!) - Сумей же! Смелей же! Нежней же! Чем В вощаную дощечку - не смуглого ль сердца воск?! - Ученическим стилосом знаки врезать... О пусть Ипполитову тайну устами прочтет твоя Ненасытная Федра... О, как бы сыграли Рутберг и Григорий "Федру"!
Еленка: ГРЕХ. Вечер-сверчок притаился в углу, за киотом. Лик потемневший в печаль неизбытую канул. Кто-то стучит. Но не стану я спрашивать "кто там?" Кто-то стучит, но с холен ни к кому я не встану. Жемчуг на ризе - крупинки нетающих градин. Длинные тени упали от ветки еловой. Ночью тобою с груди моей крестик украден. Жаркой молитвой должна я вымаливать новый. Месяц в окне голубую лампадку затеплил. Белые четки, взойдя, уронил к аналою. Счастье мое я найду ли в разметанном пепле? Счастье мое, что кувшинкой цвело золотою? В темный киот от звезды перешла позолота. Скоро заря упадет плащаницей багряной. Кто-то стучит. Но не стану испрашивать "кто там?" Кто-то стучит, но с колен и к тебе я не встану. Бутягина Варвара. -------------------------------- АНДАЛУЗЯНКА Но в одной Севилье старой Так полны наутро храмы И так пламенно стремятся Исповедоваться дамы. А. Майков Андалузская ночь горяча, горяча, В этом зное и страсть, и бессилье, Так что даже спадает с крутого плеча От биения груди мантилья! И срываю долой с головы я вуаль, И срываю докучные платья, И с безумной тоской в благовонную даль, Вся в огне, простираю объятья... Обнаженные перси трепещут, горят, - Чу!.. там слышны аккорды гитары!.. В винограднике чьи-то шаги шелестят И мигает огонь от сигары: Это он, мой гидальго, мой рыцарь, мой друг! Это он - его поступь я чую! Он придет - и под плащ к нему кинусь я вдруг, И не будет конца поцелую! Я люблю под лобзаньем его трепетать И, как птичка, в объятиях биться, И под грудь его падать, и с ним замирать, И в одном наслаждении слиться. С ним всю ночь напролет не боюсь никого - Он один хоть с двенадцатью сладит: Чуть подметил бы кто иль накрыл бы его - Прямо в бок ему нож так и всадит! Поцелуев, объятий его сгоряча Я не чую от бешеной страсти, Лишь гляжу, как сверкают в глазах два луча, - И безмолвно покорна их власти! Но до ночи, весь день, я грустна и больна, И в истоме всё жду и тоскую, И в том месте, где он был со мной, у окна, Даже землю украдкой целую... И до ночи, весь день, я грустна и больна И по саду брожу неприветно - Оттого что мне некому этого сна По душе рассказать беззаветно: Ни подруг у меня, ни сестры у меня, Старый муж только деньги считает, И ревнует меня, и бранит он меня - Даже в церковь одну не пускает! Но урвусь я порой, обману как-нибудь И уйду к францисканцу-монаху, И, к решетке склонясь, всё, что чувствует грудь, С наслажденьем раскрою, без страху! Расскажу я ему, как была эта ночь Горяча, как луна загоралась, Как от мужа из спальни прокралась я прочь, Как любовнику вся отдавалась. И мне любо тогда сквозь решетку следить, Как глаза старика загорятся, И начнет он молить, чтоб его полюбить, Полюбить - и грехи все простятся... Посмеюсь я тайком и, всю душу раскрыв, От монаха уйду облегченной, Чтобы с новою ночью и новый порыв Рвался пылче из груди влюбленной. 1862 В. В. КРЕСТОВСКИЙ
Ten': Еленка Такое перед сном читать опасно!
полная версия страницы