Форум » Литературный раздел » Стихи и проза от Маркизы Ангелов » Ответить
Стихи и проза от Маркизы Ангелов
Маркиза Ангелов: Немного сочиняю на досуге. За что огромная благодарность вдохновителю!
lancom2@rol.ru: Здорово!
Маркиза Ангелов: Спасибо! Сейчас больше времени уделяю прозе. Пишу фанфики. Т.к. за самостоятельные рассказы, считаю, рановато мне пока браться.
lancom2@rol.ru: А мне поздновато! Но, все равно, берусь писать ... Каждый имеет право на творчество! И Вы - молодец!
Маркиза Ангелов: А вот поздновато, как раз, никогда не бывает. К творчеству нужно приходить только с неким багажом, иначе выходит пустота, которая никого не цепляет. В таком случае творчество не имеет смысла. ИМХО. И, пожалуйста, ко мне можно, и даже нужно, на "ты".
Админ: Маркиза Ангелов, солнышко, ты нас порадуешь своими произведениями?
lancom2@rol.ru: Спасибо, Маркиза!
Маркиза Ангелов: Админ, если интересно, то конечно.
Маркиза Ангелов: Удивительно, моему первому фанфу почти три года. Так быстро время пролетело. Тогда я впервые решила попробовать себя в писательстве. До этого были только школьные сочинения. А началось все с НРК! Название: лучшее лекарство – любовь Пейринг: Катя + Андрей и остальные Рейтинг: пока не знаю Жанр: мелодрама, альтернатива НРК Примечание: Катя – инвалид. У нее ДЦП (Детский Церебральный Паралич), но она окончила институт с красным дипломом, и даже прошла стажировку в одном крупном банке Германии. - Кукареку, - завопил китайский будильник. Я не спеша, открыла глаза, постепенно возвращаясь из чудесного мира снов в будничную реальность. И как же мне иногда не хотелось просыпаться… как хотелось остаться там, где можно свободно ходить по облакам. Да что там по облакам. Где можно просто ходить на своих двух ногах, а не ползать по квартире на четвереньках и ездить по улицам на инвалидной коляске, вызывая у незнакомых людей шок и жалость. Но сегодня, сегодня я знала, зачем проснулась. Сегодня может сбыться моя маленькая мечта, и если она сбудется, то появится шанс воплощения в жизнь моей самой заветной мечты. Я слезла с кровати и посмотрела в окно: небо было еще темным, но где-то вдалеке уже начинался рассвет. Посмотрев на часы, я убедилась в том, что сейчас всего лишь 5 : 10 утра, а значит времени на сборы у меня более, чем достаточно. Одевшись, я пошла на кухню. Там, включив электрочайник и телевизор, начала приготавливать себе чай и смотрела повтор «Светских хроник», где рассказывали о том, что в одной из самых влиятельных компаний по производству модной одежды, «Зималетто» новый президент Жданов Андрей Павлович. Только от одного его имени у меня на душе почему-то становилось теплее. - Катюш, ты уже встала. – я оглянулась, на пороге кухни стояла мама. - Доброе утро, мам - следом за ней вышел папа. – Доброе утро, пап, я сегодня встала пораньше, чтобы приготовиться и не опоздать на собеседование. - Правильно Катюш, правильно - сказал папа. – Ты же Пушкарева, а Пушкаревы не опаздывают. - Сейчас я приготовлю завтрак. – проговорила мама, начиная хлопотать у плиты. Как только завтрак был готов, прозвучал звонок в дверь. - А вот и наш любитель завтраков, обедов, полдников и ужинов! – громогласно объявил отец. – По нему можно сверять точное время приема пищи. - Привет Колька, проходи, присаживайся. – сказала я своему лучшему другу. - Здоров, - ответил он, усаживаясь за стол. – Как настроение, боевое? - Угу. – улыбнулась я. После завтрака папа пошел готовить машину, а Коля вывозил меня на коляске на улицу. - Ну, что Пушкарева, поехали на твою первую настоящую работу. - Коль, это еще не моя работа и мы туда едем на собеседование. Тут подъехал папа. Мне помогли пересесть в машину, а коляску положили в багажник. Я сидела и смотрела на проплывающие мимо дома. Уже совсем рассвело и чистое голубое небо говорило о том, что день сегодня будет ясным и по-осеннему прохладным. Машина остановилась напротив входа в высотное величественное здание, большие окна которого ослепительно сверкали на солнце. Мы вышли из машины, и Колька повез меня к двери-верушке. - Вы кто и по какому вопросу? – перегородив дорогу, спросил охранник. Я достала из сумочки паспорт и протянула ему. - Я, Екатерина Валерьевна Пушкарева пришла на собеседование. И уже в который раз я увидела недоумевающий взгляд, который будто спрашивал: и зачем она такая сюда пришла? - Проходите, - немного помолчав, сказал он, после того как проверил документы у Коли. Поднявшись на лифте, мы подошли к мило болтающей по телефону девушке. Увидев нас, она отвлеклась от разговора и, зажав ладонью микрофон телефонной трубки, произнесла: - Здравствуйте, я Мария Тропинкина, чем могу помочь? - Здравствуйте, я пришла на собеседование. Моя фамилия, Пушкарева. Поскольку ответ девушка видимо ожидала услышать не от меня, а от Коли, который стоял позади меня, на ее лице промелькнула тень удивления, которая быстро сменилась милой улыбкой. - Пройдите, пожалуйста, в приемную и там подождите. Пройдя в приемную, мы увидели много красивых длинноногих девушек, которые тоже ждали своей очереди, в надежде получить такую престижную работу. Увидев меня и Колю, они притихли, и я почувствовала, как во мне поднимается паника, и только одна единственная мысль удерживала меня от побега. - Хватит за мной следить, я и сам могу прекрасно выбрать себе секретаршу. – кричал новый президент компании, недовольный тем, что его отец и его лучший друг решили поприсутствовать и посмотреть, как он будет выбирать секретаршу. - Лично я тут только за тем, чтобы посмотреть, как ты их будешь оценивать. – спокойно сказал Павел Олегович. - Ну, уж как он их будет оценивать, это и так понятно, другое дело – на ком он остановит свой выбор. – неторопливо проговорил Роман. - Слышишь ты, умник, не пошел бы ты умничать в свой кабинет? - Мальчики, мальчики, хватит спорить. Андрей, пора начинать собеседование, невежливо заставлять людей так долго томиться в приемной. - Хорошо папа, сейчас начну. – он подошел к двери кабинета, и немного приоткрыв ее, объявил – Проходите, по одной. Полтора часа я наблюдала за тем, как заходили и выходили потенциальные секретарши с модельной и не очень внешностью. И вот, наконец, подошла моя очередь. Коля завез меня в кабинет и вышел. Находясь спиной к двери, я услышал голос Киры: «Андрей, любимый, сейчас зайдет девушка, присмотрись к ней повнимательней, пожалуйста. Она тебе поможет, а ты поможешь ей». Я оглянулся, но Киры не было. На том месте,
Маркиза Ангелов: Зайдя в комнату и плотно закрыв по привычке дверь, Андрей подошел к окну. У него в голове снова и снова прокручивалась речь ведущего: «Сегодня на обледеневшей дороге Екатеринбурга произошло ДТП. По словам очевидцев, водитель, превышая скорость и нарушая другие правила, пытался догнать и остановить идущую впереди машину. В итоге, не справившись с управлением, он выехал на встречную полосу и столкнулся с маршрутным такси. Через некоторое время на место происшествия приехала «скорая» и забрала всех пострадавших. Водителя, к сожалению, спасти не удалось. Было установлено, погибший – Воропаев Александр Юрьевич, москвич. Бывший акционер компании «Зималетто». Напомним, что он покинул компанию после гибели одной из своих сестер, Киры Воропаевой, также работавшей в этой компании. В данный момент сотрудники ДАИ ведут поиск машины, за которой гнался погибший, и которая скрылась с места происшествия в неизвестном направлении». Развернув стоящее рядом глубокое черное кожаное кресло, Жданов сел и оперся локтями на низкий подоконник и закрыл лицо ладонями. «Как Саша мог устроить гонку на дороге? Я знаю… знал его с детства, и он всегда был рассудительным и осторожным человеком. Чтобы Александр совершил необдуманный поступок, да этого просто не могло быть, потому что не могло быть никогда. С самого детства мы были друзьями, настоящими друзьями. Часто собираясь по вечерам, я, Сашка, Ромка, мы делились хорошими новостями и заботами, вместе решали появляющиеся проблемы и просто болтали о всяких мелочах жизни… А потом погибла Кира, Саша был убит этой трагедией. Ему просто необходимо было кого-то винить в ее смерти, и он обвинил меня. Сейчас я знаю да и тогда знал, что в глубине души Саша понимал, в роковой гибели Киры нет ни чьей вины, но ему так было легче, как и мне было легче забыться в море виски. Тогда он вскоре уехал, не сказав никому куда, а я все надеялся, что он вернется, и мы снова будем друзьями, и все будет как раньше… ну, хотя бы почти как тогда… но теперь… теперь и этой крошечной надежде пришел конец. Последняя ее крупинка упала и растаяла без следа, когда я узнал о случившемся. Он погиб… нет, так не должно быть… почему судьба постепенно, будто средневековая пытка, отнимает дорогих мне людей, тем самым медленно, но верно лишает меня жизни. Кто? Ну, кто следующий в этом чертовом «черном списке» судьбы?» - он вздрогнул от мысленного ответа, который вдруг пришел ему на ум, «Нет, эту жертву я судьбе не отдам! И никакой рок меня не остановит!» - Андрей потянулся к маленькому журнальному столику, на котором стояли разные спиртные и прохладительные напитки. Против обыкновения Жданов взял не виски, которое обычно принимал в таком состоянии, а обычную минеральную воду. Налив минералку в один из стоящих на том же столике стаканов, и осушив его одним глотком, встал и направился обратно в кухню, где его наверняка уже заждалась его милая и тихая, как мышка, помощница. - Катюш, извините… - начал было он, но остановился. Посмотрев на часы, стоящие на телевизоре, Андрей удивился тому, как долго просидел в комнате. За это время Катерина уже успела в очередной раз проверить всю документацию и, положив, голову на руки, благополучно уснуть. Немного помедлив, Жданов, аккуратно, чтоб не разбудить девушку, взял ее на руки и отнес в спальню. Она находилась по соседству с той, из которой он вышел несколько минут назад. Андрей бережно опусти ее на кровать, осторожным движением снял очки и заботливо укрыл мягким и теплым одеялом. Затем, присев на краешек постели, внимательно всмотрелся в облик, как ему показалось, спящей принцессы. Видимо в этот миг ей снилось что-то приятное, потому что на безмятежном лице светилась улыбка. Прекрасно понимая, что не очень-то это красиво – смотреть на спящего человека и что и ему самому уже не мешало бы ложиться, он все же продолжал сидеть и смотреть на мирно спящего ангела, который непроизвольными действиями во сне, почему-то взял «в плен» его руку и подтянул ее к себе под голову, при этом что-то неясно произнося. Попытка незаметно высвободить руку успехом не увенчалась и тогда, он попробовал найти более удобное положение. Непонятно каким образом ему даже удалось прилечь и даже на время уснуть. Проснуться же его заставило странное ощущение, что он на полу. И надо сказать, оно не обмануло, Жданов действительно находился на полу, поскольку на кровати он лежал на самом краю. И видимо упал тогда, когда спящая девушка повернулась на другой бок тем самым, освободив его руку. «Мне определенно повезло, что кровать низкая», - подумал лежащий на полу Андрей. – «Иначе я б своим падением полдома перебудил». Стараясь не шуметь, он поднялся и на цыпочках вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Пройдя в временно занимаемую им комнату и посмотрев на часы, он понял, что спать ему оставалось еще всего 3 часа, а завтра трудный день и надо обязательно быть в форме. Последнее о чем подумалось президенту «Зималетто» перед тем, как тот лег и моментально уснул, было: «И как бы она отреагировала, если бы проснувшись утром, увидела меня рядом с собой». Открыв глаза, я несколько секунд пыталась понять, где нахожусь. Наконец, окончательно вырвавшись из пелены сна, я вспомнила насыщенный событиями вчерашний день, но вспомнить, каким образом очутилась в этой комнате мне, как ни старалась, не удалось. Из ванной комнаты слышался шум воды, значит, сегодня я проснулась не первая, как это часто бывает дома. Сев на кровати и включив ночник стоящий рядом, я взяла очки и, надев их, посмотрела на часы. Они показывали начало седьмого, а это означало, что уже почти начался новый рабочий день. Странно, но по поводу этого дня у меня в душе зашевелилось смутное и малоприятное предчувствие, как будто что-то обязательно должно случиться. И это что-то будет отнюдь не радостным. - Так Пушкарева, немедленно отставить все свои дурные предчувствия, а то они для тебя уже привычкой становятся. – шепотом обратилась к себе самой я. – Я уже скоро до того дойду, что буду разбирать все свои сны и пытаться понять, что они значат, как моя мама. Вот уж любопытно, что бы она сказала по поводу рук? Да-да, крепких, сильных, красивых, горячих и до боли знакомых мужских рук, которые мне почему-то снились почти всю ночь. Так, пора кончать с лирикой, сегодня работы ну очень много, вот о ней родимой и нужно думать, а не о руках. Тем временем шум воды утих, а из кухни донеслись звуки уже включенного телевизора. Я пересела в коляску, стоящую рядом с кроватью, что меня тоже немного удивило, так как обычно я ее так близко не ставлю в целях утренней зарядки. Конечно я уже нашла причину этих маленьких странностей и от этого на душе становилось так тепло и светло, что, казалось, будто за спиной выросли крылья и все дурные предчувствия, не до конца, но все же отступили. Взяв из своей сумки все, что необходимо для душа, я вышла из спальни. К моему большому облегчению, в этот момент Андрей Палыч был чем-то очень сильно занят, и я как можно быстрей поспешила скрыться в ванной. Ну, не очень мне как-то хотелось предстать перед ним непричесанной и в измявшейся во время сна одежде. Приняв душ и приведя себя в порядок, я вошла в кухню, из которой доносился очень аппетитный аромат. - Доброе утро Андрей Палыч. – жизнерадостно сказала я, наблюдая, как ловко он управляется на кухне, приготавливая завтрак и разлаживая его по тарелкам. - Доброе Катенька. Надеюсь, вы хорошо выспались? - Да… спасибо вам Андрей Палыч. - За что? – непонимающе спросил он. - Ну, за то, что не дали мне выспаться сидя и… - Да бросьте вы, Катюш, благодарить меня за каждую мелочь. Ничего особенного я не совершил, лучше давайте к столу, будем завтракать. – не дав ей ничего более сказать, Андрей быстро придвинул ее к столу, где уже стояли тарелки с едой, и вручил вилку. При этом, у него на лице была такая неподдельная мальчишеская улыбка, а глаза светились хорошим лучезарным настроением, что она не смогла удержаться, и весело рассмеялась. Рассмеялась просто потому, что ей было хорошо лишь оттого, что он был рядом и просто был. Покончив с завтраком и обсудив еще раз предстоящую встречу с партнерами, они допили кофе и стали собираться на эту самую встречу. Сидя в дорогом гостиничном номере в глубоком кожаном кресле и, нервно покуривая длинную дамскую сигарету, я нетерпеливо смотрела на телефон, который, к моей досаде, все никак не подавал признаки жизни. «Черт, дернуло же меня взять этого психа в помощники! Хотя, разве можно было надеяться, что особь мужского пола окажется хоть на что-нибудь годна. Идиотка! Уже давно бы все завершила сама, еще в Москве. Эта парочка ни на йоту не сомневается в собственной безопасности. Она ни о чем не знает, а он наверняка забыл о моем существовании и о моем обещании его уничтожить. Думаешь, эти слова были сказаны в состоянии аффекта? Ну, уж нет, Жданов! Ты виноват и ты ответишь. А эта твоя новая игрушка станет всего лишь средством для восстановления справедливости! Ну, а этот псих мне в этом поможет. Только потом надо будет от него отделаться. Но это уже потом, Сейчас главное уничтожить Жданова. А для этого нужно отнять у него Игрушку!». Тут телефон, наконец, запищал жалким голоском маленького раненного зверька. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться и не накричать на своего непутевого помощника, я нажала на зеленую кнопочку. Совсем не обязательно этому ненормальному знать, что я о нем на самом деле думаю. - Ну, как все готово? – спросила я вдруг заледеневшим и, потерявшим какую-либо эмоциональность, голосом. Словно говорил робот. Даже самой вдруг стало как-то не по себе от такого контраста – внутреннего огня и внешнего айсберга. - Да, сейчас стою у их временного дома. Думаю, скоро они выйдут. – ответил тихий мягкий и вечно ровный голос и если бы мне не довелось быть очевидицей того, как горели его глаза после той слежки в ресторане, то до сих пор сомневалась бы, что имею дело с человеком, а не с безвольной марионеткой. Совсем не понятно, почему его так зацепила эта ждановская Кукла! Впрочем, плевать, главное, что пока он управляем и этим надо пользоваться. А потом, будь, что будет! - Запомни, пока нам нужна только она. Его не трогай, сам приползет. - Я все помню и сделаю все, как надо. - Смотри мне, за дело отвечаешь головой. - Понял. Все, они выходят. – и на том конце отключились. Но все-таки, благодаря чувствительности телефона, до моего слуха донесся звучный уверенный бархатистый голос. До жути ненавистный мне. - Такси! – крикнул Андрей, пытаясь обратить на себя внимание водителя стоящей неподалеку желтой фирменной машины. Водитель убрал сотовый в нагрудный карман куртки и попытался завести мотор. Но машина будто решила не реагировать на действия своего нового хозяина, тем паче, что старый с ней обращался куда бережней и не заставлял ночь напролет стоять на морозе. Однако долго с человеком не поспоришь – себе вредней и ей пришлось все-таки завестись. Подъехав к молодым людям, водитель разблокировал дверцы. Его лицо нельзя было разглядеть из-за сильно надвинутой на лоб кепки. - И как он умудряется видеть дорогу? – пробурчала я себе под нос. Это сказывалась моя вечная нелюбовь к головным уборам, причем – абсолютно любым. Сколько же у нас с папой было скандалов, когда он командовал: «Надеть шапку (шляпку, кепку, панамку, платок)». - Прошу, садитесь. – сказал таксист, как-то уж нетерпеливо перебирая пальцами по рулю. Не понятно почему, но от его голоса у меня по спине прошел неприятный холодок. Что-то в нем было отдаленно знакомое, но что именно я вспомнить не могла. Меня с бешеной скоростью начала сковывать тревога, граничащая с паникой, причины которой были пока мне не понятны, а потому еще сильнее было ее разрушительное воздействие. И только уверенность, исходящая от Андрея… Палыча, который как раз помогал мне пересесть в такси, помогла взять себя в руки и немного успокоиться. - Откройте, пожалуйста, багажник, - попросил водителя Жданов и подошел к багажнику, чтобы положить в него коляску. Но как только он подошел, водитель резко завел мотор и машина, как-то неестественно быстро для зимней, обледенелой дороги, стала увозить Катю, его Катеньку, любимую помощницу… да нет же, его самого дорогого и родного человечка, его любимую. Если у него отнимут и ее, он больше уже не сможет жить. Эта машина увозит его жизнь. - Нет…Катя, я люблю тебя… Секунды. Прошли всего секунды, а мне казалось, что прошла уже вечность. Жизнь пронеслась перед глазами, как кинолента. Вот только конец меня не устраивал никак. «Это происходит со мной? Да, это происходит со мной. Тогда почему я наблюдаю все как будто со стороны? Почему я не могу отвести взгляд от спины водителя в кепке? И почему мне знаком его голос?». - Катя, я люблю тебя… - послышалось позади машины. «Вот почему. Неужели хозяин брошенной игрушки захотел вспомнить детство?! Что ему нужно сейчас? Тогда нужны были конспекты, курсовые. А теперь что?». - Катя… - голос звучал уже дальше. - Привет, моя малышка. Будешь послушной девочкой? Конечно, будешь. Ты всегда такой была. - водитель говорил тихим, почти ласковым голосом. - Что тебе надо, Де-нис? – произнесла я, заикаясь от вдруг подступившей к горлу тошноты. - Э, нет, котенок, у тебя устаревшая информация. Я уже давно не Денис, с тех самых пор, как меня, благодаря твоему отцу, отправили в армию. Видишь ли, я решил начать новую жизнь с новым именем. Итак, разрешите представиться, Михаил Борщов – шеф-повар… Я закрыла уши ладонями. Это было невыносимо. А он все говорил, говорил, говорил… Холодный порыв ветра донес до моего сознания, что дверца в машине так и осталась приоткрытой. Оглянувшись назад, я увидела бегущего Андрея… И опять, я всего лишь наблюдатель. Мгновение, и я распахнула дверцу. Еще миг, и резкая боль дает понять, что я уже нахожусь на асфальте. Голова напоминает пчелиный улей. Вокруг такой красивый белый свет. - Я так устала. Так хочется немного поспать. Андрюшенька, милый, не буди меня, ну, пожалуйста. Я так хочу спать… - Нет-нет, Катя, ты меня слышишь? Слушай, Катя, слушай меня, лежи спокойно, не двигайся и просто слушай. Не засыпай, слышишь? Только не засыпай. – быстрыми, четкими движениями он в первую очередь убедился, что позвоночник цел, потом подложил ей под голову свое пальто и вызвал «скорую», ни на секунду не переставая разговаривать с ней. Туман то сгущался, то немного рассеивался и тогда, я могла видеть его лицо. Голос не переставал звучать ни на минуту. Холодно, было очень холодно. Я хотела поднять голову, но у меня ничего не вышло в ней по-прежнему, хозяйничали какие-то совсем уж неправильные пчелы. - На встречу. Нам пора на встречу. Мы опаздываем. – хотела прокричать я, но получилось только запинаясь прошептать. - Кать, Катюшь, какая встреча... черт с ней, с этой встречей. Прошу, лежи спокойно, не пытайся подняться. – мне вдруг стало отчего-то очень весело. На меня напал тихий нервный смех. - Я еще ни разу не прогуливала важных встреч… и неважных тоже. - А мы и не прогуливаем, Катенька. Мы их просто перенесли. – Его голос стал еще более встревоженным. – Потерпи еще немножко, хорошая моя, «скорая» уже едет. – он тихонько убрал с ее лба выбившуюся прядь волос и нежно провел ладонью по щеке. Не смотря на холод, его ладонь была такой горячей. Так согревала и успокаивала, и вселяла надежду, что все обязательно будет хорошо. Что по-другому просто не может быть. - Андрей…- туман рассеялся, но я чувствовала, что пока это не надолго. - Катенька, пожалуйста, не надо ничего говорить, побереги силы. Ты не должна уснуть. - Андрей…пожалуйста… не оставляй меня одну. Я… так боюсь его… Дениса… он сумасшедший… я его очень боюсь… и я очень люблю те-бя… - и я провалилась в какую-то почти осязаемую темноту. Казалось, что я нахожусь в свободном падении. И только лишь где-то далеко зазвучала сирена. Вышагивая взад и вперед по больничному коридору с отсутствующим взглядом, Андрей ждал, когда же из палаты выйдут врачи и хоть что-нибудь ему скажут. Все время снующий мимо медперсонал, старался обходить его стороной. Один раз, правда, кто-то попытался предложить ему успокоительное, но одного взгляда хватило, чтобы этот кто-то понял сам и предупредил остальных, что предлагать помощь, а тем более успокоительное этому господину не стоит. «Успокоишься тут, как же! Когда вокруг тебя происходит черт знает что, а ты, человек, как кажется, не лишенный здравого рассудка и, смею надеяться, ума, не в состоянии понять, что, в конце концов, творится. Что в этом городе делал Сашка? Кто такой Денис? Почему Катя его боится? Почему он хотел ее увезти? Как все это связано с ним? А то, что связано – он чувствовал интуитивно. Да что все это значит, черт возьми? Неужели она меня и в самом деле любит…? - Она выпрыгнула из машины на ходу?! Ты что идиот? Почему не заблокировал дверцы? Ах, ты не ждал от нее! Ты думал она тебе обрадуется. Да ты весь наш план провалил, дундучишья твоя голова! Все, дальше я буду действовать одна. А ты? А ты можешь валить на все стороны света, только сначала уничтожь машину. – она не успела договорить, на том конце послышался грохот и связь оборвалась. - А я? Ты же без меня не справишься. – он несся на бешенной скорости по скользкой дороге, обгоняя впереди идущие машины. Выехав на мост и попытавшись обойти очередную ползущую черепаху, Миша потерял управление и, пробив ограждение, полетел в реку. - Алло, больница, к вам сегодня привозили девушку…? – и так по всему списку городских больниц. «Нет, Жданов, и даже не думай, что я так просто оставлю тебя в покое. Ты же отнял у меня всех, теперь вот, моя очередь. И я свое дело доведу до конца и без ошибок. От мастера по ошибкам я, кажется, уже избавилась. Трудно было объяснить ему, почему на дело нужно было ехать очень аккуратно и медленно, но я с этим справилась. Эх, если б этот любитель быстрой езды не был таким болваном, сейчас уже двумя зайцами было меньше. Ну, что ж, охота продолжается. В который раз проходя мимо дверей палаты, Жданов чуть не снес врача, небольшого щуплого человека лет 70-ти с седыми волосами и в старинных пенсне. - Аккуратней, молодой человек, аккуратней. – обратился к Андрею доктор. - Простите, - почти шепотом промямлил тот. Потом, более уверенней продолжил. - Скажите, доктор, как она? Как Катя… Катерина Валерьевна? - Да не волнуйтесь вы так, молодой человек, не волнуйтесь, все с милой барышней хорошо. Я бы, знаете, даже сказал замечательно. Не каждому суждено после такого падения выжить, а это хранимое ангелами дитя, в скором будущем, сможет даже мазурку станцевать. - Доктор, что вы такое говорите? Она ж ведь ходить не могла еще до несчастного случая, а вы говорите, что после она сможет танцевать?! Извините, но я вас не понимаю. – мысли путались, голова гудела и грозилась вот-вот расколоться на тысячи мелких кусочков, а тут еще врач говорит головоломками. Андрей растерянно снял очки, потер переносицу и надел их обратно. - Ну что ж, молодой человек, попытаюсь вам объяснить. Видите ли, молодой человек: человек при родовой травме, следствием которой является заболевание ДЦП. не может ходить из-за того, что в его нервной системе нерв отвечающий за подвижность зажат. Это можно исправить: операционным путем, который очень опасен, или нерв может высвободиться сам при сильнейшем стрессе или, как в данном случае, при удачном неудачном падении. В медицинской практике, молодой человек, такое случается крайне редко и называется – чудом. - Доктор, а сейчас, как она? Можно зайти в палату? Я просто должен быть рядом с ней. – даже в спокойном состоянии Жданову не просто было бы сразу осознать только что услышанное, а в том состоянии, в котором он находился, слова доходили до сознания катастрофически медленно. – Мне необходимо ее видеть. - Сейчас она спит. Но я могу вас впустить к ней, молодой человек, если вы пообещаете ее не беспокоить. - Конечно, доктор, обещаю, я буду сидеть тише мыши. – поспешил заверить его Андрей. - Ладно, проходите, молодой человек, но помните, вы обещали. - Спасибо вам, большое вам спасибо, за все! – горячо поблагодарил врача Жданов. - Ну что вы, молодой человек, это моя работа. – сказал почтенный доктор и поспешил на очередной вызов. Андрей тихонько открыл дверь и вошел в палату. Неслышно подойдя к постели и сев на рядом стоящий табурет, он придвинулся к спящей девушке и бережно взял ее маленькую хрупкую ручку в свои ладони. Без очков, бледная, и длинные черные ресницы только подчеркивали эту бледность, но все такая же милая маленькая принцесса. Да, да, принцесса, только еще не знающая, что она принцесса и продолжающая ощущать себя золушкой. - Надо с этим кончать, Катенька, - прошептал он, легонько касаясь губами ее пальчиков. – И я постараюсь тебе в этом помочь. Ты боишься. Я боюсь. А кого и чего же мы боимся-то? Самих себя? Любви? Людей? А ведь признаться, что ты любишь совсем не так страшно, как кажется. Гораздо страшней не суметь, не посметь, не успеть и, в конце концов, опоздать сказать три заветных слова. Всё: потом да в следующий раз, сейчас неподходящий момент. Но потом может быть поздно. Следующего раза может не быть. А подходящий момент может так и не настать. Я это понял и, слава Богу, мы можем все успеть. Только надо перестать бояться своих чувств. Вместе мы сможем это сделать. Доктор сказал про чудо и он прав. Это чудо, что двое таких непохожих людей, как мы – встретились в таком большом мире. Это чудо, что тихая, кроткая, казалось бы, неприметная, но самая лучшая помощница – вернула к жизни потерянного, даже для самого себя, меня. Ты – это чудо! Только чем я его заслужил? Наша с тобой любовь – это чудо! Лучшее лекарство – любовь! Теперь я это знаю, чувствую. Не бойся ничего. Я с тобой. И я люблю тебя, Катя, очень люблю – больше жизни, потому что теперь ты и есть моя жизнь. Ты меня не слышишь. Ты спишь. Но когда ты проснешься, я все-все тебе скажу, обещаю. Ты должна знать, какая ты замечательная, хорошая, любимая и самая родная для меня. - Не надо. – раздался еле слышный шепот. Он приподнял голову и посмотрел в лицо девушки. Из-под приподнятых ресниц текли слезы. Ее рука легко, как ласковый ветерок, погладила его по волосам, скользнула по щеке, собирая по пути его слезы. А ведь он плакал, сам не замечая того. - Прошу тебя, Андрей, не надо. Все хорошо. Я – это всего лишь я и я очень давно тебя люблю. Просто люблю. А сейчас давай немножко отдохнем. Жданов положил голову на постель и слушал ее спокойное дыхание, а Катя продолжала перебирать его волосы, пока они оба не провалились в глубокий мирный сон. Уже наступал вечер. Несколько раз в палату заходил врач и заглядывали медсестры. Но никто из них не хотел беспокоить спящих влюбленных. А те в свою очередь, устав и физически и морально, не слышали ничего за гранью мира их сна, одного на двоих, в котором царили мир, покой и любовь. Но только до определенного момента, пока до их слуха не донеслись тихие крадущиеся шаги, которые уже сами по себе нарушали гармонию сна, неся со своим приближением разрушительную энергию ненависти. Человек, выбрав путь мщения почвенный или нет – перестает быть человеком. Пытаясь разрушить чью-то жизнь – он, прежде всего, разрушает самого себя. Уже не он управляет своей судьбой, уже не он управляет своими чувствами и действиями, а им управляет разрушительная жажда мести, поедающая человека изнутри и оставляя после себя лишь пустоту, прикрытую человеческой оболочкой. Шаги прекратились у самой постели. Потревоженный чьим-то посторонним присутствием, Андрей открыл глаза и резко выпрямился. Перед ним стояла женщина во врачебной униформе. Ее лицо скрывал респиратор. В руке у нее был пустой шприц, и она уже собиралась делать укол в вену спящей девушки. Внезапно она посмотрела на Жданова в упор. Взглянув ей в глаза, он внутренне содрогнулся – ничего ужаснее этого чистого концентрированного зловещего блеска ему в его жизни видеть еще не приходилось. - Простите, но что вы… - начал Андрей. - Приветики, дядька, я извиняюсь, конечно, что тебя разбудила, но этой очаровательной спящей принцессе время делать укол. – прощебетала вошедшая медсестра. - Кристина… ты?! Здесь?! Ты – медсестра? Я думал ты где-то на островах. – на миг Жданову подумалось, что он еще спит и это всего лишь дурацкий сон. Кристина не может быть здесь, но если это все же она, то она не может так на него смотреть. Брр, от такого испепеляющего взгляда, хочется застрелиться. Но ведь разговаривает она – как обычно. Вот только то, что делать укол пустым шприцом в вену – категорически нельзя, должна знать даже такая медсестра, как Кристина, если уж ее взяли сюда работать. - Милый Андрюшенька, долгое время я действительно была далеко. – Кристина говорила таким голосом, будто и сама верила, что целый год она действительно провела на каком-нибудь экзотическом курорте и общалась с Нахай-Бабой, а вовсе не в элитной лечебнице для людей с нервными психическими расстройствами, куда ее устроил ее драгоценный братик. Несомненно, даже великий Станиславский не смог бы сказать свое любимое «Не верю». – Но вдруг меня осенило: я должна помогать людям, и вот я здесь. - Бедные люди! Как же им несказанно повезло. – пробурчал Андрей себе под нос. – Кристина, а ты, душа моя, всегда колешь пациентов шприцом без лекарства? – продолжил он, уже обращаясь к ней. Кристина замерла, но лишь на миг. Как же сложно изображать из себя простенькую дурочку. Хотя, казалось бы, делая это всю свою сознательную жизнь, можно уже на этом собаку съесть и не поперхнуться, ан-нет, строжайший самоконтроль – изматывает донельзя. Намеренно вздрогнув, она мастерски изобразила на лице ужас и отдернула руку со шприцом. Растеряно обойдя кровать и встав возле Жданова, горе-медсестра тихо всхлипнула. - Я… я не понимаю… Как я могла забыть набрать лекарство. Я же… ведь могла ее… убить… Это ужасно, дядька, понимаешь. Я чуть не убила человека! – Воропаева достала из кармана халата платок. Андрей повернув к ней голову, посмотрел ей в глаза и… Одной рукой она крепко обхватила его голову, второй с силой зажала платком, пропитанным какой-то гадостью, дыхательные органы. Пытаясь сопротивляться, Жданов сделал несколько вздохов и потерял сознание. - А чуть-чуть не считается. Только вот я не привыкла к не засчитанным победам. – ледяным тоном продекламировала Кристина и вернулась к спящей девушке. Холодно и пусто. Я понимала, что еще сплю и, почему-то даже сильно желая, не могу открыть глаза и увидеть, что происходит. Но так явственно все чувствовала, я так чувствовала Андрея, что происходящее с ним – происходило со мной и для того, чтобы знать, глаза мне были не нужны. Сейчас же кто-то пытается разорвать ту, связывающую нас, незримую нить. И мне сразу стало холодно и пусто. Именно потеря связи, заставило очнуться ото сна мое сознание, однако, почему не могу пошевелиться, я не понимала. Вдруг зазвучала тихая красивая музыка, она лилась отовсюду сразу и была полна легкости, любви и тепла. Мои глаза открылись сами собой. Палата была залита таким мягким приятным светом. Возле меня стояла медсестра и собиралась сделать укол. А за ее спиной стояла… Кира Юрьевна… и именно от нее исходил этот свет, она была им окружена и сама светилась изнутри. Она была похожа на фею из сказки. Андрей часто разговаривал с ней, смотря на ее фотографию, на рабочем столе, и называл ее Ангелом. Он не ошибся – она же и в самом деле Ангел. Я повернула голову к Андрею, казалось, он спит. Медсестра замерла и обернулась. Кира смотрела на нее и печально улыбалась, потом перевела взгляд на меня: - Не бойся за него Катенька, все будет хорошо, Андрей скоро проснется, верь мне. – и уже обращаясь к медсестре, сказала, - Кристиночка, что же ты наделала! Почему не слушала Сашу? Андрей не виноват в моей смерти, и никто другой в этом не виноват. Просто так было суждено. Саша это понял, не сразу, но понял и погиб, пытаясь тебя остановить. Жаль, мне не разрешили с тобой поговорить, но ты б все равно не услышала, ты ослеплена ненавистью ко всему миру. А сейчас, вопреки правилам, меня прислали за тобой. Нас там уже ждут родители и Саша. Мы все тебя любим. – она на минуту умолкла, поскольку Андрей пошевелился, потихоньку просыпаясь. – Катюш, а ты береги его и себя. С ним не бывает просто, но ты ему очень дорога. Ну, а я, как Ангел-Хранитель ваш и вашей любви, буду всегда рядом. Она подошла к Кристине, которая стояла, как вкопанная, потрясенная всем происходящим и не в силах ни пошевелиться, ни что-либо сказать. Кира положила свою руку на плечо сестры, и они обе исчезли. Комната снова погрузилась в тишину и полумрак. Андрей проснулся, выпрямился на табурете, голова болела просто ужасно. Он огляделся. В палате, кроме них с Катей, никого не было. Внимательно присмотревшись, Жданов увидел, что Катя уже не спит и с улыбкой смотрит него. - А, Катюш, ты уже не спишь… Как ты себя чувствуешь? И где она?... тут была медсестра. Она уже ушла? - Я чувствую, что выспалась на много дней вперед, - как же мне хотелось ему все рассказать, поделиться увиденным чудом. Но я не могла этого сделать. Уходя, в последний момент, Кира Юрьевна сделала мне знак, что Андрею не нужно ничего знать о произошедшем. – А вот медсестры тут не видела. Может, тебе приснилось? - Может и приснилось. – у него в голове будто тысячи молоточков отстукивали какой-то ритм вразнобой и, никак не рассеивающийся туман, мешал сосредоточиться. – Как же голова болит. - Так ты же спал сидя, не удивительно, что болит голова. Давай, вызовем врача, он даст таблетку? - Лучше не надо, она сама пройдет. – и все-таки, что-то изменилось. Андрей это чувствовал, не смотря на свое состояние. Пропала тревога, которая присутствовала довольно давно, и он уже даже, казалось, свыкся с ней. Наступило облегчение и чувство свободы. Опасность им больше не грозила. Год спустя. По пустынному берегу пляжа, принадлежащему санаторному комплексу, гуляла одинокая женщина. Она очень бурно жестикулировала и что-то кому-то увлеченно рассказывала. - Слушай, дядька, ты ничего не понимаешь! Что значит, ничего страшного? Я заказывала, совершено уникальное платье от Милко, а мне привезли какую-то тряпку и хотят, чтобы я ее носила. Но это же кошмар! В жизни такого не надену. Кира, ну, что ты смеешься? Лучше бы помогла объяснить Сашке, ведь он ничего не понимает. Он даже тот зеленый чай, который нам давали за завтраком, принял за настоящий зеленый чай. Лучше бы мы поселились в каком-нибудь другом месте. Например, где-нибудь в горах. А, что скажешь, сестренка? К ней подбежала медсестра. - Кристина Юрьевна, ну куда же вы ушли? У вас же режим. А я вас еле-еле нашла. – причитала молоденькая девушка, уводя больную в корпус для психических расстройств. Белый, выпавший совсем недавно, снег, ослепительно сверкал на солнце. На чистом небе не было ни единого облачка. Такая великолепная погода очень даже располагает к пешим прогулкам, но в преддверии нового года, когда все всегда спешат, увидеть мирно прогуливающуюся молодую парочку в парке – большая редкость. И видя ее, прохожие, загипнотизировано оборачивались, смотря ей вслед. Ведь влюбленные светятся изнутри ярче солнца и одаривают теплом – жарче самого пылающего костра. Весело обогнав Андрея, Катя собрала немного снега, слепила шарик и бросила в него. Не успев увернуться, тот получил снежком в грудь и, скорчив болевую гримасу, свалился на снег. Звонко смеясь, она подбежала к лежащему, и упала рядом. - Уважаемый Андрей Палыч, вам никто не говорил, что притворяться нехорошо. - Говорил, а я не слушал. Говорил, а я не верил. И вообще, Кать, смотри, какое небо голубое! И ветки деревьев под пушистым белым покрывалом. - Да вы романтик, мой президент! Но прохожие об этом не знают, поэтому, может, встанем, а? - Только если пообещаешь выполнить два моих желания. - Это ж какие такие желания? - Выходи за меня замуж и… - И?... - Будь моей женой. - Не, ну, два сразу я не потяну. - Катяааа… - Может, вам лучше годовой отчет сделать? А? - Катерина… - А что я? Я ничего. – она повернулась на бок к нему лицом. Мне и так лежать удобно, я вижу, вам, так точно удобно. А люди? А что люди? Посмотрят, да и пойдут себе. - Екатерина Валерьевна… - Жданов тоже лег на бок и, приподнявшись на локте, посмотрел на любимую сверху вниз. – Я жду вашего положительного ответа. - Слушаюсь, я выйду за вас замуж и буду вашей женой, мой президент. - Убью Малиновского, он плохо на тебя влияет. – сказал Андрей и поцеловал свою невесту. Конец. 25 сентября 2006 г. - 3 декабря 2007 г.
Маркиза Ангелов: Вот такая вот сказка тогда у меня вышла.
Галина: Бедная Катька! Теперь ее еще и в инвалидное кресло посадили.... И Сашку жалко.... Зачем так жестоко???
lancom2@rol.ru: Здорово получилось! Только Киру жалко. Мне очень-очень интересно было читать эту версию НРК! Молодец!
Маркиза Ангелов: Галина пишет: Зачем так жестоко??? От большой любви-с, все от большой любви-с. Ну разве заставишь героя, к которому равнодушна, страдать? Да никогда! lancom2@rol.ru, спасибо! Рада, что было интересно.
Маркиза Ангелов: А это небольшая зарисовка того же времени. Название: «Когда наступает ночь» Рейтинг: PG-13 Герои: все НРКманские Пейринг: вы узнаете их День – это суета, бесконечные потоки машин, людей, спешащих куда-то по своим делам. День – это постоянные телефонные звонки, деловые встречи, переговоры, договоры, счета, расчеты, отчеты…. И в этой дневной суете лишь изредка случается мимолетный взгляд. Взгляд таких красивых бездонных, загадочно-манящих карих глаз. Ах, эти глаза, эта ироничная улыбка, эти плечи, эти большие крепкие руки, этот торс... Но нельзя, нельзя, нельзя…. Нельзя думать… мечтать… не время, не место, да и вообще – не судьба. И вновь спасительная суета уносит в свою круговерть неотложных дел. И вновь все эмоции и чувства, не касающиеся работы, притупляются и засыпают. Но это только днем, а день не вечен…. И наступает ночь. Вся эта будничная шелуха спадает. Воздух становится чище, дышать становится легче… Люди, спешат домой после окончания рабочего дня. Но лишь некоторых там ждет кто-то, самый дорогой и любимый, а кого-то не ждет никто. Обычно, собираясь домой, мы оставляем на работе все проблемы, нервы, тревоги. А что делать, если на работе остается твое сердце? Если домой идти не хочется, но и оставаться нет смысла? Опять быть в роли забытой куклы?! Ночь, ночь, ночь, что ты со мной делаешь? Зачем ты меня воскрешаешь и убиваешь одновременно? Высвобождаешь мои чувства? Да лучше бы они спали или… умерли…, но тогда умру и я. Жить будет только моя оболочка, а душа полетит вслед за чувствами к НЕМУ, чтобы навсегда остаться за его левым плечом. Вот, опустевший холл. Вот ОН вызывает лифт. ОН не видит меня, потому что стоит спиной. Но даже когда он смотрит на меня в упор, МЕНЯ, настоящую МЕНЯ он не видит. Или не хочет видеть. А ведь я... молчу. Я снова молчу. Господи, кто бы только знал, как же мне больно молчать. Как же мне хочется подойти, развернуть ЕГО на 180 градусов и высказать ЕМУ все то, о чем так долго молчу. Боже, как же я устала…. Но ночь освобождает чувства, придает силы, дает смелость, свободу. Свободу не только хотеть, но и исполнять свои желания. Подойдя к НЕМУ, я положила обе руки на его плечи. ОН немного напрягся под моими руками, вздрогнув от неожиданности. Обернувшись, ОН удивленно приподнял бровь, искренне не понимая, что это я тут еще делаю. Ну, да, конечно, ОН опять обо мне забыл. «Простите, что я вообще существую в то время, когда не выполняю ваши распоряжения», - подумала я. Но эти глаза… мне так хотелось в них утонуть, раствориться и уже больше никогда не существовать отдельно от НЕГО. Вдруг, я не выдержала…. Я понимала, что сейчас могу разрушить ВСЕ, хотя, как можно разрушить то, чего нет. Набрав в легкие побольше воздуха, я высказала на одном дыхании, забыв напрочь о какой-то там субординации. Ведь там, где есть чувства – субординации не место. «Ну, что ты смотришь, да это я. А ты – слепец, бесчувственный слепец. Я так давно… так сильно…, а от тебя только и слышу, что сделай то, подай это, договорись с тем, не соединяй меня с этим. Но, черт тебя подери, я все равно тебя ЛЮБЛЮ! Я люблю тебя ТАКОГО, КАКОЙ ТЫ ЕСТЬ, вот такого, глупца и слепца, не видящего дальше своего носа ничего и никого. Господи, как же я тебя люблю…». Воздух закончился, силы закончились, смелость куда-то ушла, откуда-то взялись горячие слезы и ручьями потекли по щекам. Отступив от него, на несколько шагов, я уже хотела убрать руки с его плеч, но он их не отпустил. Он приблизился, и я уткнулась лицом ему в грудь, вдыхая ЕГО, такой родной, запах. Обняв меня, он тихо прошептал своим неповторимым бархатным голосом: «Прости меня, пожалуйста, только не плач. Не нужно плакать, тем более из-за меня. Я не стою ни одной твоей слезинки…, я раньше боялся… своих чувств, не осознавая и не понимая их. Но, услышь меня…, я все осознал, понял и, наконец, принял то, что Я ТЕБЯ ТОЖЕ ОЧЕНБ СИЛЬНО ЛЮБЛЮ. И так мы и стояли, боясь даже на мгновенье разомкнуть объятия. И все это случилось, когда наступила ночь. 18. 01. 2007
Админ: Маркиза Ангелов Мне понравилось! Необычная такая фантазия... а любая фантазия имеет право на жизнь. Написано очень хорошо, молодец!
Маркиза Ангелов: Админ, спасибо! Но, если мое фантазерство вас утомит, скажите, ладно?
Маркиза Ангелов: Это из новенького. Название: «Встреча на корабле» Жанр: Мелодрама, фантастика Рейтинг: PG-13 Саммари: Это кроссоувер – объединены «Рыжая» и «Доктор Кто» Из всех звуков на свете остался лишь стук колес уходящего поезда, и все потеряло смысл. Все яркие краски поблекли в один миг – стали размытым серым пятном умершей надежды, которое затем сменилось полнейшей темнотой отчаянья. - Не поверила, оттолкнула и он уехал,.. а я… я только сейчас поняла, что без него мне от этой жизни ничего не надо. И жизнь сама не нужна без него. Боря! – надрывно то шептало, то кричало смертельно раненое любовью сердце девушки в свадебном платье, идущей нетвердым шагом вдоль перрона. Мимо сновали спешащие люди. Они прощались или встречались, и никому не было никакого дела до странной невесты. Чему удивляться, ведь это Москва – суета сует. Девушка продолжала идти, иногда сталкиваясь с замешкавшимися прохожими, которые сразу спешили отпрянуть. И только один после столкновения задал вопрос, который своей неуместностью пробил шоковую защиту сознания: - Ты не видела мою отвертку? – голос незнакомца звучал снизу, - Я ее где-то здесь в прошлый раз потерял. Куда она укатилась? Не видела? - Что? - Отвертку. - Что? - Не видела? - Что вы от меня хотите? Я не вижу… ничего не вижу… не могу…. Разве вы не видите? – перешла на нервный крик невеста. - Вижу! – как ненормальный заорал тот, и выудил из-под подола ее платья то, что искал. Затем он видимо поднялся с корточек, потому что его голос звучал уже сверху: - О, привет, я Доктор. Спасибо, что задержала отвертку! – порывисто обнял ее, - А теперь, бежим!.. Он схватил ее за руку и потащил за собой. Позади, за их спинами слышался странный шум, напоминающий надвижение большой, очень большой воды. - Как тебя зовут, - не сбавляя скорости, спросил Доктор. - Тася… Лапина… - Очень приятно, Тася Лапина! - А от кого мы убегаем? - От растаявших ледников. Наконец, забежав в какое-то помещение, он резко оттолкнул Тасю в сторону так, что та очутилась в мягком кресле. - Держись крепче, нас немного потрясет. Насчет «немного», конечно, это было сказано сильно преуменьшительно. Тасе, даже не смотря на то, что она сидела в мягком удобном кресле, казалось, что трясет их не меньше, чем в 6 баллов по шкале Рихтера. Причем действо сопровождалось довольно странными звуками – сирена – не сирена, гудок – не гудок. Все время что-то стучало, трескотало и издавало прочий необычный аккомпанемент. Когда же все стихло, откуда-то донесся насыщенный запах моря. И хоть как прежде их перестало трясти, зато, на смену этому, появилось странное ощущение сильной качки. - Ничего не трогай и никуда не выходи! – неожиданно раздалось совсем близко так, что она даже вздрогнула. - Где мы? Что это было? Почему нас качает, будто мы на корабле? - Я скоро. - Стойте! – крикнула Тася, но ответом были лишь удаляющиеся шаги, резкий, пронизывающий насквозь холодный поток, наполненного соленым бризом, воздуха и хлопок закрывшейся дверцы. *** Море. Прекрасная водная стихия – вездесущая, обтекающая и способная принимать любую форму. Как очаровательна вода в состоянии покоя или легкого волнения, когда волны набегая, нежно ласкают прибрежный раскаленный на солнце песок, даря ему прохладу. Как богат и разнообразен водный мир флоры и фауны, столько мельчащих, необходимых для жизни человечества на планете Земля частиц сокрыто в глубинных просторах океанов, морей, рек, озер…. И человек, владея таким богатством, так варварски его истребляет… то, благодаря чему он существует. А если ресурс жизни исчахнет? А если кто-то направит его против человека? Будет ли спасение? Будет ли человечество как раса землян? Молодой человек, чуть пошатываясь, вышел из так осточертевшей ему за последнее время каюты. Чувствовал он себя значительно лучше, но его все еще донимало головокружение и ноющая боль в груди, как напоминание о том, что он чудом остался жив. По воле Барсукова побывав в ледяной бушующей морской воде, он чуть было не утонул. Ужасно быть во власти стихии, готовой было поглотить его навсегда. Его спасли, втянули на корабль другие моряки, ставшие единственной опорой здесь и сейчас. Хотя, нет. Бориса Окунева, а именно так его и звали, спасло видение… прекрасное рыжеволосое видение. Призрачный тонкий образ любви привиделся ему, когда уже последние капли сознания покидали его, и вскоре он бы и сам растворился в морской пучине. Именно рыжеволосое солнце светило и держало на плаву до прихода помощи извне. Сейчас шторм только продолжал усиливаться – корабль бросало из стороны в сторону так, что даже привыкшие опытные ребята с трудом удерживались на ногах. Они бегали туда-сюда, выполняя команды капитана. Поскальзывались, падали, но вставали и продолжали делать свое дело – все для того, чтобы судно оставалось на плаву. Боря несколько раз порывался к лестнице ведущей на верхнюю палубу. Но, сталкиваясь с другими членами команды – отступал. Они просили его не мешать, советовали возвратиться в каюту и не высовывать оттуда нос, потому что он еще слаб, а им сейчас некогда следить и за ним тоже. Однако же упрямство и нежелание оставаться в стороне, когда все остальные спасают корабль, буквально вытолкнули парня наверх – в самый эпицентр буйства водной стихии. Только лишь на мгновение, пока Окунев взбирался по лестнице, его боковое зрение захватило в конце палубного прохода странную синюю будку. Она походила на полицейскую из американских боевиков, и совсем недавно ее там не было, да и не могло быть в принципе. Еще у Бориса промелькнула мысль, что он так и не понял, откуда могла доноситься та сирена, которая разбудила его быстрее, чем вся тряска, ведь у корабля она совершенно иная. Шторм во всей своей разрушительной и ужасающей красоте. Высоченные волны качали корабль как ореховую скорлупку, нависали и накрывали смертоносными объятиями. Почему-то казалось, что вода подняла их на нереальную высоту, сравнимую, только с высочайшими горами Земли. И их куда-то несло. Вниз. Как с крутого обрыва. Моряки метались по палубе: кто вычерпывал воду, кто оттаскивал раненых на более безводные островки суши на судне. Двигатель не работал. Сколько еще продержится на плаву этот корабль – никто не знал. Когда становишься не просто свидетелем, а участником катастрофы, времени на страх не остается. Выбор прост: сдаться и умереть или же помочь выжить другим и попытаться выжить самому. Все остальное второстепенно. Жить Боря хотел и именно сейчас понимал это с особой ясностью, поэтому, сделав глубокий вздох, он стал помогать команде. Внезапно Окунев натолкнулся на довольно странного человека. Со слегка растрепанными волосами, в темном костюме... кроссовках… стоял, запрокинув голову и немного приоткрыв рот, смотрел в небо. - Фантастика! – вырвалось из уст незнакомца. Борин взгляд непроизвольно также обратился к небесам…. Повсюду бушевал шторм, но небо штормовым не выглядело, его вообще не было видно. Воздушное пространство заполняла какая непонятная переваливающаяся сизая субстанция. Она простиралась настолько, насколько хватало зрения и, можно подозревать, намного дальше. - Это что еще за чертовщина? – сипло произнес Борис, не в силах поверить что видит то, что видит. - Геогидрофлаглиус, - незнакомец бегло взглянул на парня и вновь вернулся к объекту, интересовавшего его куда больше. - Простите, что? – не понял Окунев. - Кто вы? - Это, - поясняюще начал тот, - Геогидрофлаглиус: среда обитания – вода, по составу близкая к Земной. Захватывая планеты, затапливает их, растапливая все ледники на ней. Я – Доктор. - Оно затопит Землю? – научную фантастику Боря любил, но в пришельцев никогда не верил. Видимо зря. - Нет. Я не дам! – Ответил Доктор, хотя скорее он обращался к тому, что захватило небо, - Ваше вторжение на Землю – это большая ошибка… Боря зажмурился. Слишком много новой информации свалилось и, причем, так внезапно… - П-подождите, я не… - Окунев открыл глаза, - понимаю… - Тоже мне новость! Вы люди никогда ничего не понимаете. По крайней мере с первого по сотый раз точно. Все стихло. Небо прояснялось. Кое-где еще сползали, словно кисель, останки этого захватчика с мудреным названием, которое уже не имело значение. Выглянуло закатное солнце и заиграло золотой дорожкой на бирюзовой глади моря. Обессиленные моряки, почувствовав, наконец, полнейший штиль, оседали на пол, прислоняясь друг к другу. Как внезапно все началось, так же внезапно и закончилось. Но что это было, никто так и не понял. - Здесь есть кто-нибудь? – раздался вдруг позади девичий голос. - Я же сказал, никуда не выходи! – чуть повысил голос Доктор. - Я… - Тася?! – Боря резко развернулся, не веря своим глазам, он всматривался в самое прекрасное и дорогое для него лицо, - Ты здесь…. Но как? - О, так вы знакомы! Замечательно! – Доктор прошел мимо, переставшей замечать все вокруг, парочки, широко улыбаясь. Лишь только на один крошечный миг его улыбка потускнела, как всякий раз, когда он видел истинных влюбленных и любящих. Любящих открыто, беззаветно и навсегда. Увы, для него человеческое навсегда – слишком короткий промежуток времени. Вскоре установившуюся тишину вновь нарушила странная сирена, и будка Доктора исчезла вместе с ним самим. А на палубе, под уходящим за горизонт рыжим солнцем, стояли двое. Им не нужны были слова. У них была любовь. Одна на двоих. Их солнечная любовь на кончиках пальцев. Конец 24 августа 2008 г. – 30 августа 2008 г.
Админ: Точно, фантастика! Здорово! А на счет "утомит" даже и не надейся. Нам все нравится. Печатайся!
Ириска: Оригинально! Интересно читать.
Маркиза Ангелов: Админ, Ириска, спасибо! Рада, что вам интересно.
полная версия страницы