Форум » Литературный раздел » Проза Татьяны » Ответить
Проза Татьяны
Татьяна: Я пишу уже очень давно. Некоторые произведения сочиняются буквально за два часа, как например оба моих рассказа (взявшие II и I места на Московском городском конкурсе), посвящённые тематике хлеба в Москве, писались во время очень сильного эмоционального подъёма. Повести пишу в жанре "Юмористическое фентези". Но их выложу позже, уж очень они большие. Буду рада, если кого-нибудь заинтересует моё творчество
Амира: Татьяна пишет: Вам правда понравилось? Правда! Анна на меня в детстве очень похожа.
Татьяна: Амира пишет: Анна на меня в детстве очень похожа. я бы сказала "в молодости" всё-таки... Я очень рада, что Вам понравилось
Админ: Татьяна, спасибо! Мне очень понравилось.
Татьяна: Админ , я безумно рада!
Татьяна: Последнее моё сочинение для колледжа в рамках "Праздника хлеба". 3 года учёбы - 3 разных рассказа - 3 призовых места - одно 2-е и два 1-х. Я для родного колледжа сделала всё. И ухожу со спокойной душой. Сколько было проштудировано сайтов по сбору урожая, страшно представить... Конечно, в условиях конкурса пришлось ориентировать произведение на тему, связанную с хлебом, но у меня вроде неплохо получилось... ... мы успели до грозы История эта началась неожиданно. И нужно отметить, что не случись в нашей семье горя, то я никогда ничему не научилась бы в этой жизни. Но горе случилось. И от него некуда было деться. В нашей семье всегда главным был дедушка. Он был главой, на нём всё держалось. И все были уверены, что так будет продолжаться всегда. Но однажды нам пришлось написать на надгробии такие слова: Весь мир и теперь продолжает жить, Радуясь и любя. А мы, как дети, Учимся ходить, ходить без тебя. И пришлось учиться жить без дедушки. Для бабушки, которая прожила за его спиной почти 52 года, начался новый период жизни. Поначалу она жила с нами в городе, но вскоре стало ясно, что тут долго она не протянет. Нет. Ей нужно было возвращаться обратно, в деревню, в свой дом. А жить одна там она тоже не могла. Вот и получилось, что на первых порах нужно было помогать бабушке в деревне по хозяйству. Но родители не могли уехать из города из-за работы. -Наташ, придётся тебе ехать, - сообщили они мне. Сложно описать, что я испытала в этот момент. Мне предлагали отказаться от всего: от школы, друзей, привычного образа жизни, кафе и всех остальных городских развлечений. Моему недовольству не было предела! -Это только до конца лета. А там мы что-нибудь придумаем. Обещаем, что 11 класс ты закончишь в Москве, - сказали родители. – Бабушке сейчас нужна помощь и поддержка родного человека. Всё, это не обсуждается. 10 класс закончишь в местной школе, а потом переведёшься обратно в свою. В общем, в добровольно-принудительном порядке я согласилась переехать на какое-то время в деревню. За окном стоял февраль, мы сидели с подругой в кафе. -Да не беспокойся ты, - говорила Света. – Всего несколько месяцев. -Семь месяцев, Света! Семь месяцев! – ужасалась я. Но делать было нечего. Пришлось подчиниться воле родителей, тем более я сама понимала, что это необходимо. *** Я долго не могла определиться, что брать с собой, а что оставить, что понадобится, а что нет. Да и вообще ничего понять не могла. Родители ломали мне жизнь. Причём делали это очень оперативно. Они быстро устроили меня в новую школу, быстро обустроили для меня комнату в деревенском доме, быстро отвезли меня в глушь, в это место, где полностью отсутствует цивилизация. Оказалось, что деревня располагается рядом с полями пшеницы. Всё взрослое работоспособное население занято сельским хозяйством. И как я узнала по приезде, совсем скоро начинался посев пшеницы. В новой школе я себя чувствовала белой вороной. Все знали, что я приехала из Москвы, что у меня умер дедушка, что я теперь буду помогать бабушке по хозяйству, что я занималась танцами, что я почти в совершенстве владею английским. В общем, про меня знали всё и даже больше. Никакой личной жизни. Что вы? О таком понятии тут вообще никто не знал! Я сидела в классе одна за последней партой. Программа здесь отставала от московской, поэтому на многих занятиях я просто откровенно скучала. С новыми одноклассниками общий язык упорно не находился. Они не понимали моей замкнутости, я не понимала их упорного желания подружиться. Вообще общаться с кем-либо у меня не было особого желания. Я не считала, что со здешней молодёжью есть необходимость дружить. С одной стороны я злилась на своих родителей за то, что они оторвали меня от обычного уклада жизни, но в то же время я видела благодарность бабушки и её более или менее спокойное состояние, когда я дома, помогаю ей, хожу в магазин, убираю, стираю. Ради бабушки я готова была потерпеть эти семь месяцев в деревне. И я терпела. *** Однажды я пошла в магазин. Сельский магазин в нашей стране – это вообще отдельный повод для описания. Продавщица смотрит так, будто делает тебе огромное одолжение, продавая продукты. Если спросить, какая колбаса более свежая или сколько процентов жирности в твороге, то сначала услышишь полный отчёт о том, как же ей покупатели надоедают своими расспросами, весь день ей приходится бегать, устаёт она до невозможности и вообще, какая колбаса именно интересует, а потом только, возможно, получишь ответ на заданный минут двадцать назад вопрос. Поначалу мне приходилось с трудом сдерживать себя, но потом я привыкла и прерывала жалобы продавщицы, чётко формулируя вопрос и не давая времени на рассуждения. Так вот. Однажды я не рассчитала свои возможности и возможности пакетов и набрала в магазине слишком много продуктов. В общем, в один прекрасный момент пакеты отказались выполнять свои прямые обязанности и решили порваться. И представьте себе моё возмущение их поведением, когда всё купленное рассыпалось по дороге и искупалось в грязи. Было начало марта, снег уже таял и смешивался с дорожной грязью. Я стояла и молча смотрела на всё это безобразие, не зная, что делать дальше. Я была в шоке. Пакетов запасных у меня не было, унести это всё на себе не представлялось возможным, до дома было ещё далеко, а мобильник я с собой не взяла. Никого я здесь не знала, просить о помощи было некого. И как на зло я услышала звук едущей машины. Как же не вовремя! Я в панике бросилась собирать продукты и складывать их у обочины, чтобы машина ничего не переехала. Из-за угла показалась белая семёрка, ехала она медленно, то и дело проваливаясь в дорожные ямы. Как раз в тот момент, когда все продукты были благополучно свалены в кучку у дороги, машина остановилась около меня. Из неё вышел парень, которого я раньше не видела. «Значит, в школе не учится», - подумала я про себя, потому что всех местных школьников в лицо знала хорошо. -Что у вас случилось? – спросил парень, обойдя машину и уставившись на гору продовольствия. -Да вот, решила отдохнуть, а то, знаете ли, тяжело до дома тащить, - ответила ему я. Он посмотрел на меня как на, по меньшей мере, ненормальную, а по большей – сбежавшую из психиатрической клиники пациентку. -Э-э-э… - протянул он. – Не понял. Я закатила глаза. -Вы бы ещё спросили, удобно ли мне здесь стоять и удобно ли будет перетаскивать всё это домой, - прошипела я. -Может, вас подвезти? – задал он первый нормальный вопрос. -Может, – пожала плечами я. – Но мне бы и хватило парочки крепких пакетов. Парень улыбнулся и пошёл открывать багажник. Крепких пакетов у него не оказалось. Но зато оказалось полно места в багажнике. Он перенёс все мои продукты в машину, галантно открыл мне дверь, подождал, пока я сяду, сам сел за руль и за пять минут довёз меня до дома. Моего спасителя звали Саша. И оказалось, что он живёт всего в двух домах от нас. Бабушка хорошо знала и его, и его маму, и его сестру, с которыми он жил. Саша оказался неплохим парнем и если бы не его деревенские замашки, то я бы посчитала его симпатичным. Уже прошла половина марта. Удивительно, но для столь ранней весны погода стояла уже довольно тёплая, но, как и бывает в это время года, противная: уже не холодно, но ещё и не жарко, в зимнем пальто ходить уже поздно, а в весенней куртке ещё рано, в сапогах неудобно, а в ботинках или кроссовках ноги будут мокрые. Короче говоря, нормальная такая русская весна. Деревня сразу ожила. Все начали готовиться к посеву. Об этом только и говорили. Взрослое население обсуждало, каковы будут условия и сроки посева, каким будет лето, будут ли идти дожди, к какому сроку поспеет урожай, успеют ли собрать пшеницу до осенних заморозков и тому подобное. Школьники же старались не отставать от взрослых. Все вышесказанные проблемы интересовали их в не меньшей степени, а кого-то и в большей. А мальчики ещё и вычисляли, возьмут ли их в поле помогать работать на комбайнах. Вычисляли, потому что это заключалось в анализе их четвертных оценок, от которых зависело, разрешат ли родители пропадать им на полях. Меня удивляло то, с каким оживлением всё это обсуждали дети, что им это было интересно и что они в будущем тоже хотят работать в поле. Я-то всегда считала, что в деревне молодёжи не осталось, а те, кто остались, планируют переезд в город в ближайшее время. В связи с подобными мыслями мне всегда было жалко городских жителей (и себя в том числе), которые вынуждены делить и рабочие места, и жильё с приезжими. Здесь же о переезде задумывались единицы и то только те, которые хотели учиться и работать вне сферы сельского хозяйства. В близлежащем городке находился один университет сельского хозяйства и один институт экономического профиля. Короче говоря, дети с малых лет знали, чему будет посвящена их жизнь и были сим знанием весьма довольны. Чего я не могла сказать о себе. Одноклассники уже не пытались подружиться со мной, поняв, наконец, всю безнадёжность этой затеи. Учителя спрашивали меня редко, так как поняли, что если материал мною пройден, то знаю я его хорошо, а если тема новая, то я её уже сама изучила. Несколько раз я подменяла учительницу по английскому языку. То ли она болела, то ли ей надо было куда-то съездить, я так и не поняла. Факт в том, что я лишний раз убедилась, что иностранные языки в целом и английский язык в частности никогда не приживутся в нашей стране. Ну не хочет наш народ знать что-то помимо языка Пушкина и Толстого, поэтому язык Шекспира и Диккенса, а тем более Бальзака и Ануя, в России просто неинтересны. Ну а мне-то что? Для меня это не столь важно. Я английский знаю. Книги Джейн Остен в оригинале читаю, а всё остальное меня мало волнует. Но на уроке я, конечно, попыталась убедить учеников в необходимости знать английский даже в условиях сельскохозяйственных работ. Наткнулась на скептические взгляды шестиклашек и решила просто повторить с ними Present Simple. А тем временем в поле уже велись какие-то работы. Я честно пыталась вникнуть в суть разговоров своих одноклассников, чтобы хоть как-то заинтересоваться и быть не белой, а хотя бы сероватой вороной. Но я упорно ничего не понимала и не заинтересовывалась. В конце марта в местном Доме Культуры (если его можно так назвать) в субботу устраивались танцы. -Таш, ну может, сходишь, развеешься, а то сидишь дома с книжками да компьютером своим, - сделала попытку завлечь меня на местные танцы бабушка. -Ба, во-первых, это ноутбук. Во-вторых, книги – это единственная моя радость. В-третьих, я никого не знаю, что я буду там делать? Создавать конкуренцию местным красавицам? -Почему ты никого не знаешь? – удивилась бабуля. – А как же Саша? -Саша? – я оторвала глаза от экрана. – Саша ходит на танцы? -Ну… - бабушка забегала глазами. – Иногда ходит. Вот как раз сходишь и узнаешь. Ты же танцами занималась. -Ба, я бальными занималась, - улыбнулась я. – Сомневаюсь, что тут кто-то умеет танцевать вальс или фокстрот. -Таш, там будет весело. И я уверена, Саша тоже будет, - не сдавала свои позиции бабушка. -Ладно, уговорила, - сдалась я, решив, что больше получаса там не пробуду.
Татьяна: *** Я вошла в зал, где была установлена аппаратура, горели светолампы и уже несколько девочек хихикали в дальнем углу. Постепенно молодёжь подтягивалась, и вскоре включили музыку. Как я и предполагала, началось всё с дискотеки 80-х. Я стояла около стенки и считала минуты до момента, когда можно будет уйти, не проявив неуважения к местным развлечениям. -Хорошо выглядишь, - услышала я знакомый голос и обернулась. Рядом со мной стоял Саша и мило мне улыбался. -Ты тоже, - усмехнулась я, отметив про себя, что одеты мы в одной цветовой гамме. -Скучаешь? – поинтересовался он. Я посмотрела на него из-под бровей и отвернулась. Если он ожидает услышать «Нет, ну что ты? Мне здесь очень нравится!», то не дождётся. -Понятно, - кивнул Саша. – А хочешь, я тебе кое-что покажу? Я подозрительно подняла на него взгляд. -Не боись, я тебя не украду, - засмеялся он. – Просто хочу показать, что и у деревенской жизни есть свои прелести. -Ну, попробуй, - согласилась я. Саша помог мне надеть пальто. Около входа стояла его семёрка. Я уселась в машину и не хотела больше выходить, потому что мои полусапожки уже издавали подозрительное хлюпанье. Саша уселся за руль. -Не ожидала, что ты ходишь на танцы, - сообщила ему я. -А я и не хожу, - проинформировал меня он. -Как? – опешила я. – А сейчас ты где был? -Так я за тобой приехал, – просто ответил парень. -? – мои круглые глаза говорили лучше любого вопроса. -Ну, мне твоя бабушка сказала, что ты пошла на танцы, и она будет признательна, если я тебя привезу домой, - объяснил Саша. -Ну-ну, мило, - буркнула я и, скрестив руки на груди, надулась, как хомяк на семечки. -Перестань дуться, - толкнул меня плечом Саша. – Поехали, сейчас ты увидишь, что деревня даже весной может быть красива. И я увидела. Саша показывал мне маленькие деревенские домики, рассказывал их историю, завёз меня в берёзовую рощу в самые грибные места в период осени. А ещё показал склады для хранения урожая и гаражи комбайнов. -С тех пор как умер отец, я забочусь о маме и сестре. В принципе, весной, летом и осенью я занят на полях, но вот зимой приходится водителем в городе работать. А ещё на заочке учусь в универе. -А сколько тебе лет? – осторожно спросила я. -Мне 20, - просто ответил Саша. – Отец умер три года назад. Слава Богу, научил меня работать в поле. -А тебе никогда не хотелось уехать, заняться чем-нибудь другим? – поинтересовалась я. -Хм, - Саша задумался. – Ну… в детстве хотел стать космонавтом. Я прыснула. Интересно, какой нормальный мальчик не хотел стать космонавтом, лётчиком, пожарником или на крайний случай агентом 007? Покажите мне такого! Вот и я говорю, что все хотят. -Удивишься, наверное, - сказал Саша. – Но я с 10 лет знал, что быть мне сборщиком урожая. Меня отец с 5 лет на поля брал. Я смотрел, как он пшеницу собирает, а потом как ходит на склады и через пальцы зерно пропускает. «Народное золото», – говорил он и сыпал мне зерно в ладони. А я держал его и удивлялся, что обычное зерно в руках отца переливалось на солнце так, как драгоценный металл. У нас пекарня рядом со складом. Он там водителем подрабатывал, каждый день свежий хлеб приносил. Ещё горячий, только из печи. А мы с Риткой бежали ему навстречу, сначала вешались на шею, а потом забирали горячую буханку, бежали домой, ломали её пополам и съедали вдвоём. Родителям оставляли лишь горбушку. Знаешь, горбушки самые вкусные, поэтому мы их отламывали и откладывали для мамы и папы. Саша рассказывал это таким счастливым голосом, что я даже постыдилась своего вопроса. Никуда он отсюда не уедет. Здесь не только его Родина, здесь его жизнь, его любовь, его семья. Вот так и началось моё знакомство с деревенской жизнью. Когда Саша мог, он забирал меня из школы и катал. Когда не мог, я чаще всего звонила, узнавала, где он, и либо сама приходила, либо он меня где-то подбирал, и мы с ним ездили по его делам. А иногда он сидел со мной дома и слушал мои опусы о классической литературе Англии XIX века и русской литературе XX века. Благодаря ему, я поняла, что в деревне люди интересуются не только сбором урожая и качеством пшеницы, но могут иметь и другие ценности. Оказалось, что Саша в детстве пару месяцев ходил в танцевальный кружок. И как-то раз я загорелась идеей научить его танцевать вальс. Сначала он долго отнекивался и отшучивался, но аргументировав свою просьбу тем, что на выпускном вечере мне будет не с кем танцевать вальс, я всё-таки получила от него согласие. Отдавив мне все пальцы на обеих ногах, несколько раз обидевшись и пообещав, что больше никогда («Слышишь? НИКОГДА!») он не будет со мной танцевать, я всё-таки добилась от него правильного, почти идеального вальса. Он в свою очередь вызвался научить меня водить. Мне было жаль его семёрку. Рита, его сестра, сразу попрощалась с машиной и заявила мне, что через неделю уроков вождения я сбегу от её брата, как когда-то бежали татары с Куликова поля. Эта девочка не уставала меня удивлять. Это было милое создание, очень похожее на своего брата внешне, но абсолютно другое внутренне. Она носила очки и не расставалась с книжками. Её нигде нельзя было встретить без учебников или какой-нибудь художественной литературы, которую её класс или проходит сейчас, или будет проходить через месяц. Точнее, проходила это всё одна Рита, а все остальные пользовались её памятью и узнавали мельчайшие подробности отношений Маши и Дубровского по пересказам этой доброй девочки. Ей было 12 лет, она знала, что в дальнейшем будет учительницей младших классов, и она попросила меня позаниматься с ней английским. Поэтому в свободное от уроков вождения и вальса время я занималась иностранным языком с моей первой ученицей. А Саша теперь отыгрывался на мне. Как когда-то он не мог понять, в какую долю вступать и на какой счёт переставлять ногу, так теперь я не могла понять, как нужно переключать скорости и когда нужно нажимать на сцепление. Он откровенно надо мной потешался и лишний раз убедился, что прежде чем включить правый поворотник, особам женского пола необходимо сначала вспомнить, где это право находится. Но через месяц мучений я всё же научилась водить машину так, что никто бы не догадался, что за рулём новичок-девушка. Саша гордился своими учительскими способностями. Правда я быстро спускала его с небес на землю, заявляя, что я талантливая ученица и у меня в крови заложено водить грузовики, не то что легковушки. На что получала по носу, и слушала долгие рассуждения о том, что меня ни один, даже самый терпеливый, инструктор не выдержал бы, и я лишь ему обязана своим умением водить машину. А по поводу грузовиков он задумался. И в один прекрасный вечер мне было предложено перейти на более глобальные масштабы, а если конкретнее, он решил меня научить работать на комбайне. *** -Я туда даже залезть не смогу, - проконстатировала очевидный факт я, уперев руки в бока и глядя на огромное чудовище, стоящее передо мной, под гордым названием «комбайн». -Сможешь, - сообщил мне Саша, приняв идентичную мне позу. -Нет, не смогу, - покачала головой я. Саша открыл дверь, ухватил меня за талию и подсадил так, чтобы я смогла залезть на сидение. Я оказалась внутри. Так началось моё знакомство с агрономической техникой. Саша рассказывал мне про работу этого зверя, про его вкусы, про его настроение. Он говорил о комбайне, как о живом существе, словно это его давнишний друг, со своими радостями и горестями, с переменами настроения и своими предпочтениями к погоде. Саша рассказывал про сбор урожая, про условия сбора, про сроки, про погодные явления и как это влияет на пшеницу. Например, для меня было новостью, что зерно должно быть определённой влажности, чтобы его можно было собрать, иначе потом оно начнёт гнить и будет непригодно для производства. «Самое страшное, - говорил Саша, - если во время сбора урожая пойдёт дождь». Техника в такие моменты бесполезна. Иногда бывает так, что не хватает людей, что погода портится, а убрать весь урожай не успевают. Но такое бывает редко. -Наш директор ведёт анализ многолетних прогнозов погоды, - объяснял мне Саша. -Это как? Погоду можно проанализировать? – удивлялась я, искренне считая, что анализу поддаются лишь художественные произведения и математические подсчёты, о чём и сообщила Саше. -Правильно. А прогноз погоды и есть анализ математических подсчётов. Ты должна знать, что в течение каждого сезона на определённой местности выпадает определённое количество осадков. То есть необходимо посмотреть, сколько осадков от среднегодовой нормы выпало с весны и до уборки урожая. Если, допустим, это количество составило 50%, то значит вторая половина придётся на осень. А если, например, лето было дождливым, то значит можно надеяться, что осенью хотя бы две-три недели будет сухо, и мы успеем всё убрать. -Как всё сложно, - ужасалась я. Пока Саша учил меня водить комбайн, учебный год потихоньку подходил к концу, весна набирала обороты и уже готовилась сдать права лету. Деревья уже зеленели, травка поднималась, птицы возвращались с юга и рассказывали друг другу о своих приключениях. Я впитывала эту прелесть расцветания природы, как губка. Всё больше и больше я думала о том, что в городе не замечаешь этого весеннего пробуждения природы, этой красоты первого цветения. Птицы в городе поют не так громко, потому что их не слышно за гулом машин, да и не прислушиваешься к ним в этом бешеном ритме мегаполиса. А здесь… здесь природа пробуждается вместе с тобой, ласкает слух и глаз своим цветением. А пшеница… невозможно передать, как это удивительно, когда видел, как пшеницу только сеяли, а теперь она переливается всеми оттенками золота от лёгкого дуновения ветерка. Она такая красивая и благородная, что прямо завораживает. Иногда мы с Сашей, после очередного урока вождения, просто сидели на пригорке и наблюдали за тем, как пшеница колосится. В такие моменты понимаешь, в чём заключена жизнь. В этом вот огромном золотом море. А это море состоит из отдельных колосков, а колоски из маленьких зёрнышек. И вот потом всё это соберётся. И из этого будут делать хлеб. А однажды Саша принёс нам с бабушкой свежевыпеченную горячую буханку белого хлеба. Я такой вкуснятины никогда не ела. Мы уселись с Сашей на чердаке, это было наше любимое место, и обсуждали народные приметы про погоду, вспоминали описания деревенской жизни в литературе. И я ловила себя на мысли, что не хочу возвращаться в пыльную и душную Москву летом. Когда родители узнали, что на летние каникулы я хочу остаться в деревне, а они могут ехать в отпуск на море (мы с бабушкой и без них прекрасно справляемся), они сначала не поверили мне, а потом обрадовались и через неделю умотали в Турцию на месяц. *** К началу сбора урожая я освоила всё необходимое в управлении комбайном. Очень обрадовался по этому поводу Саша. Он заявил, что я буду его заменять периодически. -Шутка, - засмеялся он, когда увидел мои глаза, полные ужаса. -Не смешно, - буркнула я и уселась за руль его семёрки. Сегодня мы решили смотаться в ближайший городок. Саше нужны были новые кроссовки. Мы долго спорили, кто поведёт машину и решили, что в город еду за рулём я, а на обратном пути поведёт он. Гаишники тут следовали негласному правилу женщин не останавливать, поэтому я без опаски разъезжала на машине. Кроссовки нужного размера и расцветки упорно не хотели находиться. В итоге мы купили мне очаровательный шарфик зелёного цвета, красивую записную книгу, «Амока» Стефана Цвейга, но только не кроссовки. Саша особо не расстроился и даже почти уступил мне место за рулём, но потом всё же не доверил мне вождение ночью (что сопровождалось моим активным недовольством) и сел за руль сам. Мы ехали по пустому шоссе. Вернее, пустой была лишь наша полоса, потому как было воскресенье, мы ехали из города, а все дачники наоборот опомнились и заспешили в город. Мы о чём-то разговаривали, и Саша посмотрел на меня в тот момент, когда мы проезжали перекрёсток. А потом… потом я помню яркую вспышку и темноту. *** Очнулась я в больнице. Как я тут очутилась, я не помнила. Первая мысль была «Что с Сашей?» Я лежала на кровати, вся в проводах. Всё тело болело. Я попыталась повернуть голову, но сделать этого не удалось, потому что шею пронзила дикая боль. Такое бывает, когда простужаешься. Я попыталась напрячь мозги и вспомнить, что со мной было после аварии. Честно пыталась, но ничего не получилось. Ко мне вошла медсестра, заметила, что я проснулась, и сказала: -Ну, наконец-то проснулась. Горазда же ты спать, дорогая. Ну как ты себя чувствуешь? – спросила она, подходя и оглядывая меня. -Как будто упала с самосвала, тормозила головой, - попыталась улыбнуться я, но и эта нехитрая мимическая операция отозвалась болью в голове. -Оно и понятно, ты ещё легко отделалась, - отмахнулась она и пошла поправлять занавески на окнах. -Что вы хотите этим сказать? – ужаснулась я. – Что с Сашей? -Сейчас доктора позову, пусть посмотрит тебя, - продолжала ворковать медсестра, усиленно делая вид, что не слышит меня, и направилась к двери. Она вышла. Через несколько минут ко мне пришёл врач. Он молча осмотрел меня, молча что-то записал в моей карте. Затем сел, ласково посмотрел на меня. -Всё у тебя, дорогуша, нормально, - улыбнулся он. – Ты повредила бедро, ушиб на рёбрах, растянула связки ключицы и лодыжки на правой ноге, но не сильно. Ушибы и порезы тебе перечислять не буду. Они уже почти все зажили и неприятных ощущений доставлять не будут. В общем, через недельку отпустим тебя домой, - сообщил мне радостно врач. – Ну, теперь задавай интересующие тебя вопросы. -Что с Сашей? – моментально выдала я. Врач опустил глаза. -Что с ним? – повторила я свой вопрос. Та-а-ак… Кажется, истерика под ручку с паникой подкрались незаметно. – Он жив? -Жив твой Саша, - вздохнул врач. – Жив, не волнуйся. -Когда я его увижу? – тут же спросила я. -Когда будешь в состоянии передвигаться, - был мне ответ, и врач быстро вышел из палаты. Что это значит? Что Саша не может сам ко мне прийти? А почему? С ним что-то серьёзное или то же, что и со мной? Почему врач так быстро ретировался? Страшно. И опять лежу одна. Минут через двадцать дверь открылась и ко мне зашла бабушка с Ритой. Бабушка сразу бросилась ко мне, плача и благодаря Бога за то, что я жива. Рита молча стояла сзади. Лицо её было задумчивое, а в глазах стояли слёзы. -Рита, обратилась я к ней. – Ты Сашу видела? Кивок. -Он жив? Кивок. -С ним всё нормально? Рита подняла на меня взгляд. По правой щеке прокатилась слеза. -Что с ним? *** Я зашла в палату к Саше. Он лежал неподвижно. Бледный, почти слился с простынёй. Губы сиреневые. Дышит совсем тихо. Спит. Я присела на стул рядом с капельницей. Не знаю, сколько я так просидела, но через какое-то время Саша открыл глаза, и наши взгляды встретились. Мы могли обойтись без слов. Да и что можно было сказать в подобной ситуации. *** -Так хотел сделать ей приятное, - сказала Людмила Михайловна моей бабушке. – Вы же знаете, как он к ней относится. -Да знаю, - вздохнула бабуля. Я стояла за углом. Они меня не видели, но я их очень хорошо слышала. Я затаила дыхание, готовясь услышать, как же Саша по мне относится. -Она первой человек, которому он разрешил сесть за руль отцовской машины, - причитала Сашина мама. – Сколько он планировал эту поездку в город. Всё никак не мог решить, какую книгу ей купить. А потом подумал, что лучше будет, если она сама себе выберет. И повод-то придумал: кроссовки ему якобы нужны были. -Да она сюда все книги перевезла, - прошептала бабушка. – Так радовалась, что поедет вместе с ним кроссовки ему выбирать. -Она же не знала, что это лишь предлог с ней съездить, - качала головой Людмила Михайловна. – А теперь… теперь неизвестно, встанет он или нет. Я стояла как громом поражённая. Кроссовки – лишь предлог. Мы могли не ездить. Мы могли не попасть в эту аварию. Мы бы сейчас не находились здесь. Через несколько секунд я влетела в палату к Саше. Я не помню, что тогда говорила. Просто я чувствовала виноватой себя. Я была в бешенстве. Зачем нужна была эта вылазка в город? Поэтому он и не выбрал кроссовки: они не были ему нужны! -Всё сказала? – поинтересовался Саша. -Нет! – рыкнула я. -А я думаю да, - просто сказал он и отвернулся от меня. Это было больнее всего. Это было хуже любого его обвиняющего слова или взгляда. Это было невыносимо. Что же это я? Что со мной? Он же ради меня поехал. А я его же и обвинять? Он же ходить не может, а я его же и виноватым сделала? Я себя почувствовала так мерзко. -Саш, - позвала я его. -Что? – отозвался он, не поворачиваясь. -Прости, - тихо произнесла я. *** Наступило время сбора урожая. Комбайны вышли в поле. И только Сашин друг стоял без дела. В деревне больше не было человека, который умел бы на нём ездить. Только Саша и я. Но мне вряд ли бы доверили занять его место. Я уже полностью поправилась и теперь разрывалась между своими домом и Сашей. Он сидел в инвалидной коляске и ничего не хотел. Пока я не приду, он не ел. Он отказывался без меня выезжать на воздух. У него была жуткая депрессия. Он не верил, что когда-нибудь сможет встать. Но за него верила я. И его близкие не теряли надежду. -Почему ты не веришь в себя? – как-то спросила я у него. – Почему я в тебя верю больше, чем ты сам в себя? -Ты скоро уедешь, - запел свою любимую песню Саша. Это была его навязчивая идея. -Я никуда не уеду, - в сотый раз повторила я, вывозя его на улицу. – Сколько ещё раз должна это тебе сказать? -Уедешь, - как зачарованный, повторил он. – Тебе учиться надо, поступать. А я что? Даже теперь свою заочку закончить не смогу. -Саша, может быть, хватит? – не удержалась я. – Ты же прекрасно понимаешь, что мы теперь слишком крепко связаны. Я никуда не уеду. Ты закончишь свою учёбу, а я поступлю заочно. Нет никакой проблемы. -Ты ни в чём не виновата, - тихо произнёс он. – Ты не должна оставаться здесь. -Саша, я знаю, что ни в чём не виновата, - просветила я его. – Но всё равно никуда не уеду. Он молчал. Эти разговоры были бесконечными и всегда заканчивались одинаково: его молчанием. Как могло так случиться, что вот этот парень с его деревенскими замашками смог стать для меня всем и даже больше. Я не хотела уезжать не потому, что чувствовала себя виноватой. А потому что он был слишком дорог мне, чтобы я смогла оставить его одного. Ну… и что уж греха таить, меня терзала одна только мысль о том, что к нему будет приходить кто-то другой, что ухаживать за ним буду не я. Нет уж. Такого я даже представить себе не могла. Никуда я от него не уеду. Никогда. *** Я убиралась дома. Вынося мусор на улицу, бросила взгляд на небо. Где-то на западе оно чернело. Сразу же вспомнились наши разговоры с Сашей на тему погоды. А сейчас успевают ли убрать урожай? Ведь в этот раз у них меньше на одного высококлассного работника. Я побежала к Саше, чтобы поделиться опасениями. Но когда я зашла к нему в комнату, то увидела, что он тщательно размешивает что-то в стакане с водой. На тумбочке рядом лежала пустая упаковка от снотворного. Я застыла. И вдруг поняла, что мне без него не жить. -Саш, - позвала я. Он резко поднял голову. В глазах его плескалась боль: «Ты мне слишком дорога для такой жизни», - читалось в его глазах. -Ты мне половину оставь. Мы смотрели друг на друга, а вокруг звенела тишина. Он откинулся обратно на подушку, подняв глаза к потолку. Рука со стаканом медленно опустилась, и всё содержимое вылилось на пол. Я подошла к его кровати и села рядом с ним. -Всё будет хорошо, - сказала я, взяв его за руку. -Гроза идёт, - прошептал он. – Успеют или нет? И тут где-то вдалеке полыхнула молния. -Не успеют… - округлил глаза Саша. – Эх! Мне бы на поле! И тут меня осенило! -Саш! – вскочила я. – Где твои ключи от комбайна? -В столе, а что? – не понял он, но я уже с ключами выбежала на улицу и села в его семёрку. Как я и предполагала, в гараже никого не было. Все были на полях. Посмотрела на небо. Гроза приближалась, но время ещё было, и в первый раз в жизни я сама залезла в комбайн и вставила ключи. В поле выехала я благополучно и начала делать всё, чему меня учил Саша. В тот момент меня мало интересовало то, что мне сделают потом, когда узнают, что неместная девушка самовольно, без прав и разрешения, залезла в чужую машину. Я видела, сколько ещё не скошенной пшеницы осталось. И работники явно не успевали всё собрать до начала грозы. Прошло часа два, когда недалеко от меня оказался другой комбайн и посигналил мне. Не знаю, понял ли водитель, что за рулём не Саша, или не понял, но долго задерживаться не стал. И поехал на восток. Ещё через какое-то время меня заметили с севера, но подъезжать не стали, видимо, полностью доверяя мне западный участок. Я нервно следила за приближением туч. Среди чёрного неба периодически сверкали белые зигзаги молнии. Когда первые дождевые капли осчастливили моё лобовое стекло своим присутствием, я уже справилась на западной стороне и поехала помогать остальным. Дождь пока делал вид, что не собирается проливаться ливнем, но всё же подгонял всех заканчивать. Когда первая молния сверкнула непосредственно над нами, мы почти всё закончили. Я судорожно старалась работать быстрее, но силы были на исходе, я устала от напряжения гораздо раньше, чем обычно уставала от вождения. Мне раньше и в голову не приходило, что сбор пшеницы может полностью занять все мысли. Сейчас было просто некогда думать о чём-то постороннем. Небо угрожающе нависало чёрным покрывалом над головой, а молнии кричали «Быстрее!». В голове лишь одна мысль «Успеть!». Работники, также как и я, были измотаны. Но им-то, наверное, не привыкать к такому режиму. Это их жизнь: вовремя посадить и вовремя собрать. И так ведь не только в нашей деревне. Так везде. А как же раньше люди справлялись? Это сейчас есть определённый запас пшеницы, ячменя, ржи, чтобы если вдруг засушливое или дождливое лето, страна не осталась без хлеба. А раньше? Раньше сколько соберёшь, столько и проживёшь. Ведь зерном и торгуют. Сейчас-то от урожая зависят и зарплаты, и экономика. Каждый центнер на счету. А раньше от сбора урожая жизнь зависела. И ведь не было машин, комбайнов, заводов. Всё делали своими руками, косили сами, собирали сами, сушили, очищали от травы, молотили. До чего дошёл прогресс! И всё равно, несмотря на автоматизированные процессы производства, человеческий фактор играет важнейшую роль. Вот, например, как сегодня. Один получил травму, все остальные должны работать быстрее. А перед грозой все из последних сил стараются всё успеть убрать, даже если рабочий день давно закончился. Саша рассказывал, что бывало, комбайны стояли в поле с девяти утра и до восьми вечера, а когда снижалась влажность, начинали убирать до наступления темноты. Хоть по два часа в день, но молотили. «Чтобы мы могли оперативно возобновить уборку после дождя, - говорил Саша, - даже в непогоду на полях дежурят механизаторы и агрономы производственных отделений. А что делать: сбор урожая зависит от всех нас и его количество напрямую связано с качеством нашей работы». Как я теперь понимала горящий восторг Сашиных глаз, когда он рассказывал истории про то, как в последний момент их бригада успевала закончить работу до наступления дождливой поры. Сейчас, останавливаясь около гаража вместе с остальными комбайнами, я готова была плясать от радости, что мы всё успели. И как же я была счастлива от того, что принимала в этом соревновании с погодой непосредственное участие и вместе со всеми одержала победу. И моей радости не было предела, пока я не вылезла из машины. А вот когда я увидела изумлённые лица работников, вот тогда и поняла, что сейчас мне будет ой как нехорошо. -Деточка, - обратился ко мне самый старший мужчина. По-моему, его звали Пётр Алексеевич. – Ты всё это время одна на вот этом комбайне работала? Я опустила взгляд. Сейчас они должны написать докладную записку начальнику бригады о нарушении правил и самовольном проникновении на территорию урожайного участка. -Да… мужики… - протянул Пётр Алексеич. – Что ж это делается? Ударными работниками девчонки становятся? Мы ж без неё западный участок не осилили бы. Туда дождь быстрее всего пришёл. Ну, девка, ну даёшь! – он подошёл ко мне и дружественно ударил меня по плечу так, что я чуть не упала. – Ой, малая, извини, не рассчитал, ты ж у нас представительница слабого пола. Хотя, вот насчёт этого можно и поспорить. Я подняла на него благодарный взгляд и увидела одобрения на лицах всех присутствующих. Удивительно, но мне вдруг стало так легко и совсем не страшно. И я поняла, что меня не ждёт тяжкое наказание. Я улыбнулась. -Ну что, - подошёл ко мне второй мужчина, по-моему, Аркадий Николаевич. – С почином. И он пожал мне руку. Все остальные 13 человек последовали его примеру. -Устала, поди, - ухмыльнулся Василий Тимофеевич. – Пойдём чайку попьём. -Я… - я запнулась. – Мне к Саше надо, - я опустила глаза. Все мужчины засмеялись. -Понятно всё! Всё с тобой ясно, - усмехались они. Я нерешительно топталась на месте. -Ладно, иди уже, - взлохматил мои волосы Пётр Алексеич. – Поднимай его на ноги. Не всю же жизнь тебе за него на поле пахать! Я всех поблагодарила, попрощалась и полетела к Саше домой. Я даже не думала, что по нашим дорогам можно ездить с такой скоростью, а то, что так буду ездить я, да ещё в дождь, мне вообще никогда в голову не приходило. Но я была словно окрылена победой над стихией. Природа будто злилась на нас. Она явно хотела подпортить сегодня людям нервы, и молнии сверкали одна за другой. Гром не отставал, и иногда казалось, что в небе не тучи сталкиваются, а планеты мимо пролетают, ударяясь о нашу атмосферу. Дождь усиливался. Я подъехала к дому Саши и увидела, что свет не горит. Странно. Не могла же Людмила Михайловна в темноте сидеть. Потом я вспомнила, что сегодня она в ночную смену в круглосуточном магазине. Значит, Саша дома один сидит. А он чего свет не включает? Я остановилась около калитки и посмотрела на крыльцо. Где-то вдалеке полыхнула молния, озарила на одно мгновение всё вокруг, и я увидела Сашу, сидящего на крыльце в… футболке! Он с ума сошёл? Простудится ведь! Я пару дней назад видела в багажнике его куртку. Дождь лил как из ведра. Быстро выбежав из машины, я вспомнила, что забыла вытащить ключи. Залезла обратно. Схватив ключи, накинула куртку на голову и бросилась к багажнику. Вставляя ключи в машину, я крикнула Саше: -Саш! Ты чего? Совсем с дуба рухнул? Ты же простудишься! Багажник открылся легко, без капризов. Искать куртку пришлось минут пять. За это время я успела вымокнуть до нитки, но куртку всё же нашла. Я закрыла багажник и тут… тут рядом со мной полыхнула молния и я поняла, что она ударила в метре от меня. Ну а дальше… а дальше я грохнулась в обморок. *** -Таша! Таша! Я очнулась. В глазах плясали белые круги. И чего я свалилась? Испугалась просто. Молния же не в меня попала. Она же решила сжалиться и ударила рядом. Предупредила так легонько, чтобы я домой уже шла. -Таша! – опять меня окликнули. И тут я поняла, что меня кто-то прижимает к себе. Я попыталась сконцентрироваться, что было сделать очень сложно, так как небо продолжало изливать на землю всё, что накопилось у него за долгое время. Но всё же огромным усилием воли я заставила свой мозг включиться и взглянула на человека, который меня держал, и… кажется, я опять потеряла сознание. -Таша! – меня слегка били по щекам. – Да что ж такое?! Таша! Да очнись же ты! -Саша… - прошептала я, открывая глаза и не веря им. – Саша… -Сколько ещё раз ты будешь терять сознание? – поинтересовался он у меня. -Саша… - я только и могла, кажется, повторять его имя. -Я знаю, что я Саша. Какого лешего ты полезла в багажник? -Саша, - я немного пришла в себя. – Саша, что ты тут делаешь? -В смысле? Я увидел, как там, где ты стояла, полыхнула молния, а потом увидел, что ты упала. Когда я подбежал, увидел, что молния ударила рядом. А ты лежишь. Что я должен был подумать? -Саша, ты сам ко мне подбежал? – спросила я. -Да… - Саша улыбнулся. – Сам. -А мы успели до грозы, - сообщила ему я.
Админ: Татьяна Браво! Мне очень понравилось, интересная история получилась! Поздравляю Вас с призовыми местами! Очень рада за Вас!
Татьяна: Админ , спасибо
Татьяна: Татьяна пишет: Поздравляю Вас с призовыми местами! Мне подарили телефон за 1 место!!! Сенсерный, самсунг
Tatty: Татьяна пишет: Мне подарили телефон за 1 место!!! Сенсерный, самсунг Поздравляю! Это здорово!
Татьяна: Tatty пишет: Это здорово! мне самой нравится. У меня, правда, телефон не хуже. Но как мр-3 плеер он очень даже хорош
Grina: Татьяна пишет: Мне подарили телефон за 1 место!!! Сенсерный, самсунг Ты молодчинка! Так держать! А подарки лишними не бывают.
Админ: Да, лишнее не будет, здорово, что подарили! Труд должен быть вознагражден.
Татьяна: Админ пишет: Труд должен быть вознагражден сами так радовались своим подаркам В прошлом году дарили книжки. А в этом году организатор чуть от радости не прыгала, когда говорила, что "вот в этом году у нас есть возможность вас по достоинству не только оценить, но и одарить"...
Админ: Татьяна пишет: сами так радовались своим подаркам Ой, по себе знаю, как приятно дарить. Я часто в жизни дарю что ни будь знакомым или родным просто так, просто хочется это сделать и всё. А в данном случае организаторам нужно было хоть немного спонсоров найти и тогда они на призах не разорятся и детям приятное сделают.
lemka: Татьяна пишет: как хомяк на семечки Я такого выражения никогда не слышала. Встречалось "мышь на крупу", а вот про хомячка... Татьяна пишет: Он откровенно надо мной потешался и лишний раз убедился, что прежде чем включить правый поворотник, особам женского пола необходимо сначала вспомнить, где это право находится. Угу, так и есть. Татьяна пишет: «Амока» Стефана Цвейга Ануй, Цвейг... Это приветы Гришику? Татьяна пишет: Небо угрожающе нависало чёрным покрывалом над головой, а молнии кричали «Быстрее!». Очень хорошо сказано. Чудесно передано напряжение момента. Никогда на жила в деревне, потому не знаю реалий деревенской жизни, но читать было очень интересно.
Татьяна: lemka пишет: Я такого выражения никогда не слышала. Встречалось "мышь на крупу", а вот про хомячка... это у меня подруга так выражается... а от неё мне перешло. а ей из какой-то книги... lemka пишет: Угу, так и есть Это из личного опыта lemka пишет: Ануй, Цвейг... Это приветы Гришику? конечно писалось во времена особой привязанности и как раз после прослушки Аудио-книги lemka пишет: Чудесно передано напряжение момента. Спасибо, польщена Татьяна пишет: Гаишники тут следовали негласному правилу женщин не останавливать, поэтому я без опаски разъезжала на машине. Это реально из личного опыта. У нас в Моздоке не останавливают женщин lemka пишет: Никогда на жила в деревне, потому не знаю реалий деревенской жизни я не могу сказать, что жила в деревне, но вообще я полжизни провела в маленьком городке на Кавказе, поэтому про менталитет деревни знаю. А вот насчёт отношения к полям, о работе на полях... Это благодаря нескольким часам штудирования интернет-страниц. Я честно пыталась понять, как устроен комбайн и отчего зависит посев пшеницы. Правда получилось у меня не очень. Я сначала написала, а потом уже посмотрела фото комбайна. И тогда я поняла, что ни одна нормальная девушка на это чудовище не заберётся чисто из чувства самосохранения, но менять было уже что-либо поздно. Всё, что поняла, написала, что нет, опустила... lemka пишет: читать было очень интересно спасибо, я рада
Татьяна: О-о-ой... Я целое лето писала... Закончила в сентябре очередную повесть. Сейчас взялась за 3-ю. И кажется мне, что в 4-й я всех своих героев сведу в один сюжет. Если, конечно, мне этот сюжет придёт в голову... А пока выкладываю свою вторую работу. Немного похожи характеры персонажей, но я просто специально так сделала, чтобы потом можно было разделить их по интересам и характерам Это как раз то произведение, образ главного героя которого стоял у меня из "Талисмана любви". Хотя мой Платон конечно же совсем другой персонаж, но честно признаюсь, что чисто внешне я представляю на его месте Платона Амелина, только моложе на несколько лет... Лунное затмение Глава 1. Ильга Ливень начинался с мелкого, малообещающего перерасти в стихийное бедствие дождика. Я со Спаской спокойно ехала по Сарривско-Ростондскому (правителям нашей и соседней стран вдруг захотелось дать главной дороге такое заковыристое двойное название, что пока выговоришь, язык сломаешь, даже если он без костей) тракту, даже не думая сворачивать на развилку, ведущую в какие-то Нижние Резни. Название мало впечатляло, да и вообще я собиралась до темна добраться до Белорны, крупного города в восточной части страны. В его окрестностях, как мне говорили, много озёр, где обитают русалки. Познакомиться с данным видом нечисти, написать о них в путевых заметках и остаться при этом живым и малоповредимым редко кому удавалось, но я всё-таки решила рискнуть. В моей курсовой описывались почти все лесные, деревенские, кладбищенские и домовые виды нежити и нечисти, не хватало только около десятка представителей этих милых существ. А до сдачи курсовой оставалось всего два месяца - надо было поторапливаться. Поэтому-то я и хотела как можно быстрей добраться до города, остановиться на постоялом дворе и спокойно исследовать местные озёра. До Белорны оставалось каких-то несчастных два часа пути неспешным лошадиным шагом, но поднялся такой ветер, а мелкий дождик так резко перешёл в заливающий глаза ливень, что у нас со Спаской не было выбора кроме как свернуть к ближайшему населённому пункту. Нижние Резни встретили нас совсем неприветливо. Ворота раскачивались вперёд-назад и скрипели в унисон завыванию ветра. Все дома чернели квадратиками окон, а собаки даже не потрудились оповестить друг друга о появлении посторонних. Хотя в принципе не удивительно, в такую погоду хороший хозяин собаку дома запрёт и за порог не выпустит, даже если та малодушно будет проситься туда сама. А мы со Спаской, преодолевая натиск дождя и ветра, высматривали хоть какой-то намёк на постоялый двор или трактир. Когда я вымокла до нитки, а Спаску можно было выжимать, мы, наконец, набрели на единственный дом в округе, где в окнах горел свет. Подъехав ближе, мы прочитали название (читала, конечно, я, а Спаска внимательно в него вглядывалась). «Драчливый гость». Мы хором фыркнули. Оптимизма данное наименование не вызывало, но за неимением альтернативы пришлось спешиться и зайти во двор. Платон Я сидел в трактире «Драчливый гость» и потягивал пиво. За окном бушевала буря, и я был безмерно рад, что в этом прекрасном заведении можно было снять хоть скамейку и остаться на ночь. А мне повезло ещё больше. Удалось снять целую комнату за полцены. Хозяин был рад любому постояльцу. Сейчас не сезон, конец лета, все заняты сбором урожая, поэтому постояльцев мало. Вот окажись я здесь недельки через две, то пришлось бы действительно платить за скамью. Несмотря на поздний час и непогоду за окном, в трактире было довольно-таки много народу. Помимо сдачи комнат, «Драчливый гость», как полагается каждому уважающему себя трактиру, служил местным питейным заведением, так что все самые известные забулдыги в округе собирались здесь чуть ли не каждый вечер. Вот и сегодняшний не стал исключением. И непогода не была помехой. В зале не было ни одной женщины. Сугубо мужская компания. Все пьяны в стельку, а если нет, то скоро будут. Меня, благо, никто не трогал. Я сидел в тёмном углу, а лица под капюшоном видно не было. За окном сверкнула молния. Гром не заставил себя ждать. А вместе с раскатом грома дверь в трактир открылась, впустив с собой ветер, тут же потушивший все свечи, и капли дождя, которые, подхваченные ветром, долетали даже до меня. Трактир погрузился в кромешную тьму, а все посетители мгновенно замолчали и направили свои взгляды на дверь. Опять сверкнуло, и в проходе появился силуэт. За ту секунду, что осветила молния, можно было лишь определить, что новый посетитель - женщина. Ну, или мужик с длинными волосами. -Сгинь, нечистая! - вдруг возопил кто-то, и дверь тут же захлопнулась, сопровождаемая громом и молнией. В помещении повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь звуками грозы за окном. Вдруг все свечи разом вспыхнули. -Чё сразу нечистая-то? - послышался возмущённый женский голос. На пороге стояла девушка. Или девочка. Трудно определить. Таким субъектам дашь от пятнадцати до восемнадцати. Пятнадцать лет - ещё не девушка, а восемнадцать - уже не девочка. Поэтому данный экземпляр классификации не поддавался. Особь женского пола. Мокрые волосы обрамляли лицо, измазанное грязью. -Ну, испачкалась маленько, - пожала плечами она. - Ну и что тут такого? Я поскользнулась, пока лошадь свою в сарае запирала. Все смотрели на девчонку, открыв рты. Она начала отряхиваться и направилась к стойке, где замер хозяин трактира с кружкой медовухи в руках. -Здравствуйте, - очаровательно улыбнулась она. - У вас что-нибудь поесть есть? -А что бы вы хотели, милое создание? - к ней подошёл один из посетителей, широкоплечий детина. За весь вечер он осушил не меньше десяти кружек и уже явно был навеселе. Я напрягся. -От вас - ничего, - оповестила его девушка и опять повернулась к хозяину. - Так я могу что-нибудь поесть? -Деточка, для тебя всё, что угодно, - детина дотронулся до её плеча. - Не хочешь подняться со мной в уютную комнату? По залу прокатилась волна смеха. Я удивился столь наглому поведению мужика. Неужели он не видит, что перед ним ведьма? Она же его сейчас в жабу превратит. Но, как известно, инстинкт самосохранения в такие моменты жизни радостно отсыпается или же падает в обморок, оставляя хозяина в гордом (или пьяном) одиночестве. -С вами я хочу проводить вас же на тот свет, - сквозь зубы процедила ведьмочка, стряхивая его руку, - коли вам этот стал не мил. По залу пронеслось предостерегающее "О-о-о…" По-моему, лишь хозяин более или менее трезвый, понял, кем является вновь прибывшая клиентка. Он лишь улыбался в бороду, а в глазах плескался смех. -Что ж так грубо, детка? - начал сердиться детина. -Это я ещё мягко, - сверкнула глазами "детка" и пальцы её правой руки приняли характерное положение. -Дорогая! - воскликнул я, вставая и подходя к ней, - а я тебя сразу и не признал! - я отодвинул назойливого поклонника и приобнял девушку за плечи. - Я тебя здесь уже часа три жду. Где ты так задержалась? - я подмигнул ей и увлёк к своему столику. - Хозяин, подайте, пожалуйста, мясное рагу и кружку пива. Моя невеста проголодалась с дороги. Ведьмочка слегка улыбнулась и не стала сопротивляться. -Эй, - меня за плечо дёрнул неудачливый ухажёр. - Она разве твоя? Одним движением я извлёк кинжал из-за пояса и с полоборота приставил его к горлу "поклонника". -Ты сомневаешься? - поинтересовался я. Тот лишь вставил руки ладонями вперёд, показывая, что и тени сомнения мои слова у него не вызвали. -Спасибо, - благодарно посмотрела на меня ведьмочка. -Да не за что, - отмахнулся я, убирая кинжал обратно. -Нет, есть за что, - вздохнула девушка, облокачиваясь на спинку стула. – Если бы не вы, я бы... -Превратили его в жабу? - предположил я. -Что-то вроде того, - хитро улыбнулась ведьмочка. - Ильга. -Платон. Знакомство состоялось. Ильга Платон оказался неплохим малым. Даже ужин за меня оплатил. Я уже доедала последние куски картошки, когда к нам подошёл хозяин. -Если госпожа ведьма будет ночевать с вами, - обратился он к Платону, - то платить надобно всю цену. -Что-о-о-о? - я опешила. -Мы всё поняли, уважаемый, - кивнул Платон и достал из кармана несколько серебряных монет. -Я что-то не поняла, - прошипела я, когда хозяин отошёл от нас на безопасное расстояние. – Я не собираюсь ночевать с тобой в одной комнате! -Хм... - Платон вольготно откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди. - Да я тебя и не уговариваю. Можешь ночевать, где хочешь... только если к тебе ночью заявится твой поклонник, на меня можешь не рассчитывать. -?- я вопросительно на него уставилась. -Я крепко сплю. Я надула щёки. "Поклонник" всё ещё странно косился в нашу сторону. Я бы с удовольствием превратила его во что-нибудь... в жабу, например, но, увы, мой магический потенциал был израсходован после встречи с двумя зомби. Они послужили отличным материалом для курсовой, но, к сожалению, беседа с ними и последующее упокоение выжали из меня все соки, поэтому пришлось сначала мокнуть под дождём, потом препираться с пьяным посетителем трактира, а теперь ещё принимать помощь от незнакомца. Будь моя магическая копилка заполнена хотя бы на треть, я бы не согласилась ночевать с Платоном ни за какие коврижки. Но восстановиться я могла только после хорошего отдыха, желательно - продолжительного сна. -Кто будет спать на полу? - поинтересовался Платон. Мы стояли в дверях комнаты в абсолютно одинаковых позах: ноги на ширине плеч, руки скрещены на груди, головы наклонены в противоположные стороны (у меня вправо, у него влево). -Конечно, ты! - невозмутимо ответила я, после минутного созерцания комнаты. -А почему это я? - изумился Платон, делая шаг вперёд. Подозревая, что он собирается приобрести территориальное преимущество и занять единственную в комнате кровать, я быстро проскользнула мимо него и уселась на постель. -Это твоя благодарность? - прищурился парень. Я мановением руки зажгла стоящие на тумбочке свечи и только сейчас как следует рассмотрела своего благодетеля. Молодой мужчина, лет двадцать пять максимум, темноволосый, хорошо сложен. Небольшая бородка, в которую плавно переходят усы. Взгляд тёмно-карих глаз насмешлив, на тонких губах скользит хитрая улыбка. Высокий. Он облокотился о косяк двери, скрестив руки на груди, и смотрел на меня. -Это моя наглость, - сообщила я. -Это которая второе счастье? - уточнил Платон. -Да, она самая, - я начала стягивать сапоги. - Ну а так как первое - это я, то третьего счастья для тебя будет многовато. Так что спишь ты на полу. -А кто это тебе сказал, что первое - это ты? - приподнял бровь Платон, наблюдая за моими приготовлениями ко сну. -А ты не согласен? - прищурилась я. -Категорически, тебя обманули, - бросил он мне и прошёл к окну. Платон А симпатичная ведьма мне попалась. Глаза живые, серые, с хитрецой и ехидством, волосы иссиня-чёрные, так и переливаются всеми оттенками в огне свечей. Ростом невысокая, мне до плечей макушкой еле достаёт. Фигура то, что надо, не худая и не толстая: лишнего веса нет, есть за что ухватиться. Боевая, чувствуется. Вон как смотрит дерзко... А губы пухлые, так и просятся, чтобы их поцеловали... Стоп! Это ещё что за мысли? Она мне для дела нужна. Не зря же я столько таскался за ней по всей стране. Теперь нужно не романы крутить, а постараться её к делу совместному привлечь. Иначе Ольга никогда не будет отомщена. Только вот как теперь её заставить отправиться со мной, я не мог ума приложить. -Ладно уж, сегодня твоя взяла, посплю на полу, - махнул я рукой. - Но в следующий раз не рассчитывай на такую лёгкую победу. -Следующий? - приподняла правую бровь Ильга. - А он будет? Этот следующий раз? -А кто его знает... - сверкнул глазами я. - Куда путь-то держишь, красна девица? -А твоё какое дело, добрый молодец? - не осталась в долгу ведьмочка. - Ты помог мне, я отблагодарю тебя не в службу, а в дружбу. Но на большее не рассчитывай. Я улыбнулся. Ну, даёт девчонка. -Тебе лет-то сколько? - уже нормально спросил я. -А это неприличный вопрос для девушки, - указала она мне на мою невоспитанность. -А если серьёзно? - попытался я придать своему лицу строгое выражение. -А я серьёзно, - не менее строгим был ответ мне. -Ладно, - пришлось отступить, - не хочешь сотрудничать, не надо. Я лишь хотел тебе предложить выгодное дельце. -Да? - недоверчиво покосилась на меня ведьмочка. - И с чего это вдруг? -Ну, ты же наёмница? - решил уточнить я. - Тебе работа не нужна? Ведьма вытаращила на меня глаза так, словно я обвинил её в воровстве. Что я плохого сказал, так и не понял. -Платон, я сейчас на стажировке, - пояснила Ильга. -?- как будто мне это о чём-то сказало... -Я на выпускном курсе Академии магии, что в Нейтрале находится. Сейчас у меня выпускная стажировка для написания курсовой и одновременно для сбора информации для диссертации, которую я хочу защитить через три месяца после выпуска. -А-а-а... - протянул я. Это что же получается, она ещё даже не окончила Академию? Странно. Очень странно. - И что ты подразумеваешь под «сбором материала»? -Ну... - задумалась ведьмочка. - Сбор материала - это изучение и исследование различных видов и типов нежити и нечисти, магических существ и явлений, для дальнейшей обработки, анализа и изложения этого всего в письменной форме. -Ага... - теперь задумался я. - Ну а если сбор материала совместить с непыльной работёнкой? - приходилось идти ва-банк. Ильга заинтересованно на меня посмотрела. Контакт пошёл. -Мне нужно уничтожить одно милое существо. Наргон, - начал издалека я. - Знаешь такого? Ведьмочка удивлённо захлопала глазками. -Что, сейчас? - опешила она. Ой, как врать нехорошо. Но что делать? -В смысле, сейчас? - сделал вид, что не понял, я. -Они же все уничтожены. Более полувека назад. -Не знаю, что было более полувека назад, две недели назад я был в Рандеве, и там это чудище оставило после себя кровавый след… - уверенно сказал я. -Странно, - задумчиво произнесла она. – Ведь наргон не мог оказаться там просто так. Явно постарался маг. К тому же разбирающийся в некромантии, при этом являющийся стихийным магом земли. -Ты сейчас с кем разговариваешь? – осведомился я, смотря по сторонам в поисках подходящего для ведьмы собеседника. -А ты уверен? Как это может быть? Ведь не хочешь ты сказать, что спустя полвека после всех тех ужасных событий, какой-то идиот решился снова призвать наргона? – вопросительно уставилась на меня Ильга. -Я ничего не хочу сказать, - пожал плечами я. – Я констатирую факт. -Ага… - прищурилась она. – И зачем тебе я? Наргона можно убить и обычным мечом, если наёмник достаточно искусен. А вообще для правдоподобности выполнения заказа выгоднее нанимать мага, боевого мага. -Я достаточно искусен, - обиделся я, - чтобы уложить доброю тройку таких наргонов. Ведьма фыркнула: -А злая тройка уложит тебя. -Ха-ха, - изобразил я смех. – Я тебя просвещаю о своём задании, потому что помимо этого наргона мне ещё нужно найти мага, который его создал. Ведьма лишь открыла рот. Потом закрыла. Потом снова открыла. -Я тебя не заставляю, - тут же решил исправиться я. – Просто предлагаю. Сам с боевым магом я не справлюсь. Это же не нежить… -Меня другое интересует, - у Ильги вновь прорезался голос. – Ты ради предложения работы магу-теоретику проехал полстраны от места заказа? Неужели в Рандеве или его окрестностях не нашлось ни одного достойного твоего внимания боевого мага, что ты обращаешься за помощью к ведьме-недоучке? Ильга Теперь пришла очередь Платона попеременно открывать и закрывать рот. Этот наёмник явно что-то не договаривал. -Мне тебя порекомендовали, - спустя пару минут, наконец, выдал он, что прозвучало ну о-о-очень не убедительно. -Меня? – я аж подскочила. Это кто ж успел? Слава вперёд меня бежит? А вроде никаких подвигов ещё не совершала. – И кто же? -Да не помню я его имя. Маг какой-то. Я ему сначала предложил, а он отказался, сославшись на какую-то срочную работу. И тебя порекомендовал. «Врёт», - сразу поняла я. -Ладно, - махнув рукой, я начала раздеваться, готовясь ко сну. Платон поспешно отвернулся. – Бог с тобой, золотая рыбка. Пойду. Только сначала…
Админ: Татьяна Здорово! Уже интересно чем дело закончится и кем сердце успокоится.
Татьяна: Админ пишет: Здорово! Спасибо Глава 2. Мы пробирались сквозь чащу к лесному озеру. Меня гнало моё упрямство, подстёганное жаждой знаний и маячившей на горизонте курсовой. Платона гнало чувство собственного достоинства, которое он пытался продемонстрировать мне. Судя по ругательствам, которые ни разу не повторились, он бы действительно уничтожил добрую тройку наргонов, а злую избил бы до полусмерти, лишь бы доказать свою мужественность более гуманным способом, нежели пробираться сквозь ветки вековых деревьев, крапивы, муравейники и кусты облепихи. -Что ты хочешь найти в этом озере? – возопил Платон, в очередной раз обжигаясь крапивой. -Увидишь – узнаешь, - неопределённо отвечала я. Зачем его пугать раньше времени. Раз уж мне он врал самым наглым образом, честно смотря в глаза, то почему я не могу воспользоваться столь симпатичным мужчиной в своих коварных учебно-методических целях. Если вдруг что-то пойдёт не по плану, то я просто телепортирую нас в более безопасное место. Если, конечно, его не утопят раньше, пока что-то пойдёт не по плану… -Ильга! – почти рычал наёмник. – Я тебя сейчас сам этой крапивой огрею! Куда мы идём? -Платон, ну чего так нервничать-то? – возмутилась я. – Потом уберу ожоги, и следов тесного взаимодействия с крапивой не останется. -Мне не надо потом! Мне надо сейчас! – взвыл мой спутник. -Сейчас терпи! – отрезала я. И тут мы резко повалились вниз и, скатившись по склону, очутились в озере. Отфыркиваясь от воды, мы вскочили и огляделись. -Хм… - озвучила я своё мнение. -Хм? – повторил Платон. – Это всё, что ты можешь сказать? – его руки непроизвольно сжались в кулаки (а может, очень даже произвольно). – Мы пёрлись сюда, чтобы искупаться в этом болоте? – он двинулся на меня, явно не с намерением рассказать о вдруг нахлынувшей любви к моей скромной особе. -Платон, - пискнула я, - успокойся. Я сейчас тебе всё объясню! -Да уж, ты мне объяснишь! – закивал наёмник. – Ты мне сейчас всё объяснишь… -Какой горячий мужчина, - раздался откуда-то мелодичный голосок. – Оставьте в покое несчастную девушку, мил человек, что она вам сделала плохого? Мы с Платоном обернулись. Среди камышей мельтешила маленькая девичья фигурка. Словно мотылёк, она скакала по кочкам, старательно создавая впечатление, будто прячется. Глаза у моего спутника округлились. -Чего ты там мельтешишь? – резко спросила я. – Выходи! -Кто это? – чуть слышно спросил наёмник, когда камыши задвигались в непосредственной близости от нас. -Сейчас она выйдет, и я всё тебе объясню, только не смотри ей в глаза, - прошипела я, но было поздно. Русалка предстала пред нами во всей своей красе, а точнее, наготе, потому что тряпочку, что висела на ней, одеждой назвать было нельзя. Она лишь слегка укрывала все женские прелести, делая их ещё более заманчивыми. -Ильга, не надо мне ничего объяснять, - медленно произнёс Платон, отодвигая меня в сторону и зачарованно глядя на русалку. А там было на что посмотреть. Миниатюрная, стройная, с большими зелёными глазами и золотистыми волосами, она сидела на камне, свесив ноги к воде, расчёсывала руками волосы и мило хихикала перезвоном колокольчиков, хитро хлопая длиннющими ресницами. Хороша мерзавка, нечего сказать! -Здравствуй, добрый молодец, - подмигнула она Платону, передёрнув плечиками так, что все её женские прелести затрепыхались под лёгкой тканью. Перед такой атакой устоять трудно. Особенно мужчине. -А что, если он злой? – поинтересовалась я, хватая Платона за рукав, чтобы он не так быстро отправился на тот свет в объятиях этой красавицы. -А мне всё равно, - хихикнула русалочка и состроила глазки ещё умильней. -Ильга, отстань, - отмахивался от меня тем временем Платон. – Что ты на мне повисла?! -Чтоб не пришлось потом спасать, на свою голову, от любовных чар, - процедила сквозь зубы я, крепче ухватываясь за рубашку. Под гипнозом русалки его движения замедлились, поэтому справиться с ним было немного легче. Но я уже и так поняла, что всё идёт не по никогда, в принципе, не существовавшему плану. Ко мне медленно, но верно начала приближаться паника. Хоть Платон сопротивлялся не сильно, силы мои уходили быстро. -Отпусти его, - посоветовала мне русалка. -Ага! Чтобы ты его соблазнила? -А ты ревнуешь? -Ха! Щаз! – я настолько опешила, что на секунду отвлеклась от главного моего занятия и хотела показать милой нечисти кое-какую комбинацию из пальцев, но вовремя спохватилась, потому что Платон почти высвободился из моих пламенных объятий. – Просто потом не охота вылавливать его из твоего озера. -Так зачем же ты его привела? – спросил меня кто-то с другой стороны. На поверхности озера появилась ещё одна русалка. И тогда я поняла, что такое красота. Описать её невозможно. Взрослая, сформировавшаяся женщина, в самый пик своей привлекательности. Да по сравнению с ней первая вынырнувшая русалка покажется замарашкой, ну а о себе вообще молчу… -Хотела удостовериться насчёт того, что о вас рассказывают… - промямлила я, жалея о том, что не отправилась на поиски русалок одна. -Если бы ты отправилась одна, ты бы тут никого не нашла, - сообщила мне взрослая русалка, прочитав мои мысли. – Дарелина всплыла наверх только потому, что почувствовала запах мужчины. Так что можешь себя поздравить: ради курсовой ты пожертвовала жизнью человека. -Я ещё никем не жертвовала, - возмутилась я таким поспешным выводам. И в этот момент Платон вырвался и сразу же медленно пополз к Дарелине. Я хотела было его опять схватить, но он лишь отмахнулся от меня, да так, что я отлетела в сторону на несколько метров. Когда же снова поднялась, то увидела, что Дарелина уже нежно гладит Платона по волосам. -Отпустите его! – крикнула я. – Он же вам ничего не сделал! -Большинство наших жертв нам ничего не сделали, - спокойно отозвалась старшая русалка. – Но такова наша природа. А против инстинкта не пойдёшь. -Но подождите! – я начала судорожно соображать. Нельзя же вот так дать ему погибнуть! -Что ты хочешь, девочка? – свысока поинтересовалась русалка. – Ты ему ничем не поможешь. Дарелина уже себя тоже не контролирует. На тебя она не обращает внимания, а отпустить его может только лишь по моему приказу. -Так прикажите ей! – потребовала я. -А зачем? – изумилась она. – Он – её законная добыча. Так пусть радуется малышка, - и она начала медленно погружаться в воду, решив, что на этом разговор окончен. -Стой! – завопила я. – А как же загадки? -Что? – округлила глаза русалка. -Вы же загадываете загадки! И если их отгадать, вы отпустите! – я готова была прыгать и мысленно дала себе слово расцеловать нашего преподавателя по нежитеведению, который вдалбливал в наши буйные головы теорию. Русалка скривила носик. -Ох уж эти баяны… - она опять вышла из воды по пояс. – Ну что ж… Твоя взяла. Если бы ты сама этого не захотела, то мы бы забрали только его. -В смысле? – не поняла я. -Хочу тебе напомнить, что если ты отгадаешь все загадки, то мы вас отпустим. Если же хоть раз ошибёшься, то мы заберём и тебя, и его. Я нервно сглотнула подступивший к горлу комок. Но другого выхода у меня не было. Я бросила взгляд на Дарелину, которая уже сняла рубашку с Платона и гладила его загорелую грудь. А какое, оказывается, у него красивое тело. Мускулами так и играет, хвастаясь перед русалочкой. -Я согласна. Старшая русалка презрительно хмыкнула и дала знак Дарелине пока никого не топить. -Ну что ж… Я загадаю тебе три загадки. Думать можешь сколько угодно. Но если дашь хоть один неправильный ответ, то не обессудь… Я кивнула. -Итак. Кто говорит на всех языках? Я уставилась на неё невидящим взором. Кто говорит на всех языках. Хм… ну точно не человек. Полиглоты, конечно, существуют, но чтобы выучить все языки, даже способности к языкам маловато будет. Нечисть? Да нет… каждый вид разумной нечисти перенимает тот язык, в стране которой он обитает. К тому же нечисть разговаривает далеко не вся… Я схватилась за волосы. Это если такой первый вопрос, то что же будет дальше? Я проклинала тот день, когда решилась отправиться на поиски русалок. Я громко и смачно выругалась, так что моё недовольство эхом разнеслось над гладью озера, умножив в несколько раз… И тут до меня дошло! Ну, конечно же! -Эхо! – выпалила я. Русалка сморщила свой идеальный носик от досады. -Молодец. Сообразительная девочка. Вторая загадка: шли два отца и два сына, нашли три яблока. Стали делить — всем по одному досталось. Как это могло быть? Я поняла суть этих загадок. Они на логику. Значит, начинаем включать эту злодейку, хотя, как известно, с логикой многие женщины не в ладах. Два отца и два сына. А яблока всего три. Значит, их было трое. Значит, кто-то кому-то сыном не являлся, но при этом являлся сыном другому. И получается, что кто-то не являлся отцом, а являлся только сыном. -Это были дедушка, отец и сын. Русалка недовольно сжала губы. Такая моя сообразительность её явно не устраивала. А Дарелина зря времени не теряла. Она что-то шептала на ухо Платону, а его руки уже во всю гуляли по её телу. Мужики… Правильно люди говорят: слабый пол сильнее сильного в силу слабости сильного пола к слабому. -Тогда тебе третья загадка. Оно длиннее всего на свете – и короче. Быстрее всего – и медленнее. Самое дробное – и самое неразрывное. Его меньше всего ценят, но больше всего сожалеют о его отсутствии. Без него ничего не может быть сделано. Когда его мало, оно пожирает всех и вся без следа, а когда много – дает возможность вздохнуть спокойно. Что это? Ну и вопросики у неё. Да откуда же я знаю, что это? Длинное, короткое. Ценят, не ценят. Ценить же можно всё. По вкусу. Кто-то ценит деньги, а кто-то совесть. Кто-то любовь, а кто-то дружбу. Но они же не исчисляются. Значит надо думать в другом направлении. Платон тем временем уже стоял по грудь в воде. А Дарелина всё продолжала ему что-то ворковать, и он с каждой секундой всё больше погружался в озеро. У меня осталось совсем мало времени. Сейчас она его утопит. А потом эта грымза возьмётся и за меня. Старшая русалка смотрела на меня внимательно, не моргая. Я кусала губы от безысходности. Я ещё так молода, чтобы умирать! У меня вся жизнь впереди! Я ещё диссертацию не защитила! И наргона убить надо! Ну почему мне отведено так мало времени? За что? Платон уже стоял в воде по плечи. Мне бы чуть больше времени для него выиграть. Я с ним только вчера познакомилась, он мне помог, теперь я должна! Но что же это может быть? Дробное и неразрывное. Когда его мало, оно пожирает всех и вся… оно пожирает всё… когда его мало. А чего у меня сейчас мало? Времени. -Это время, - выпалила я. Русалка никак не отреагировала. Я от ужаса чуть не потеряла сознание, но когда мой мозг хотел отключиться, русалка сказала: -Дарелина, отпусти его. Она всё отгадала. Русалочка бросила на меня недовольный взгляд, с жадностью ребёнка, у которого отняли любимую игрушку, посмотрела на Платона, развернулась и нырнула, сильно ударив по воде ногами так, что парня окатило волной, от которой он пришёл в себя и встряхнул головой. Оцепенение спало.
полная версия страницы